Наталья Солнцева - Браслет скифской царевны Страница 3

– Брось! Какие счеты между друзьями? – смутился Жека.

– Ладно, разберемся. С наступающим тебя! Есть шанс встретиться.

– Слу-у-ушай, было бы здорово! – обрадовался приятель. – Приглашаешь к себе в Москву?

– Наоборот, хочу в Керчь смотаться на праздники. Люблю зимнее море. Вместе Новый год отметим. С меня угощение, выпивка – попируем! С девушкой тебя познакомлю. Тебе столичные девушки нравятся?

Крамаренко промолчал.

– Что затих? Другие планы? Жаль…

– Да нет… – спохватился Жека. – Я с удовольствием. Тут такое дело… У тебя все в порядке?

– В каком смысле?

– Ты с нашими переписываешься? По электронной почте? Ну, кто куда ездил, что копали, какие у кого новости?

Олег оглянулся, нет ли поблизости матери, прикрыл трубку рукой и понизил голос:

– Переписываюсь. Только мне странные сообщения приходили уже три раза. Не пойму, что за фигня?

Крамаренко сглотнул – громко, судорожно:

– Тебе… тоже?

– Что значит «тоже»?

– Это случится в новогоднюю ночь. Готовься…

У Олега заныло в висках, закружилась голова. Он глубоко вдохнул и опустился на стул. Сидя разговаривать удобнее.

– Блин, Жека, это твоя работа? Признавайся. Ты меня разводишь!

– Да ты что? Зачем м-мне! – волнуясь, приятель начинал заикаться. – Я сам с-сначала принял за разводняк, а потом… д-достали меня эти угрозы. Решил тебе п-позвонить, узнать…

– Почему именно мне?

Крамаренко на мгновение запнулся. Действительно, почему первым ему вспомнился Олег Бердянин?

– П-понятия не имею. Чутье!

– Больше такие сообщения никто не получал?

– Я ни от кого н-ничего не слышал. Правда, и сам рот держу на замке. Тебе вот только п-признался. Неохота паникером выглядеть. В-вроде бы бояться нечего, а мороз по коже идет. Как увижу эти с-строчки, аж скулы сводит. Даже не страх – жуть накатывает. Почту п-проверяю, и пальцы дрожат. Никогда такого не было!

– Мне ужасно не по себе, Жека, – выдохнул Олег. – Поэтому и еду в Керчь – подышать морем, развеяться. С тобой повидаться. Может, в последний раз…

– Иди ты! Ч-чего мелешь, старик? Ну, прикалывается кто-то, м-мало ли психов на свете? Не о смерти же речь идет?..

– А о чем? Что должно случиться в новогоднюю ночь?

Жека прочистил горло – чувствовалось, как он старается взять себя в руки.

– Не убить же нас с-собираются? Кому мы дорогу перешли, по-твоему?

– Мертвым…

– М-мертвым? – Крамаренко охрип. – Ты гонишь…

Но повисшее в трубке молчание говорило о том, что подобные мысли его уже посещали.

– Я пробовал узнать, откуда приходят сообщения… Никаких концов не нашел, – перешел на шепот Олег. – Если нас берут на пушку, то очень профессионально.

– Да к-кому мы нужны? Ты меня ошарашил, старик… Что за хрень? Не м-может такого быть…

Потоком слов Крамаренко пытался заглушить нарастающий ужас. Кладоискатели – люди суеверные, и байки про «месть мертвецов» для них весьма актуальны. Бытует среди них множество поверий о проклятии, которое хозяева клада или устроители могильника насылают на грабителей. В древности рядом с сокровищами нередко оставляли бесплотного стража, чтобы тот охранял ценности от чужих посягательств. Известны случаи, когда у «счастливого» обладателя найденного золота, драгоценностей или раритетной вещи начиналась черная полоса – на него вдруг обрушивались неудачи, болезни и даже смерть.

– Нам лучше д-держаться вместе! – истощив запас ругательств, выпалил Жека. – Ты правильно решил, старик! Приезжай. Мы им п-покажем! Мертвецы… Как бы не так! За лохов нас п-принимают, это ясно. Но мы не поддадимся. М-мертвые электронной почтой не пользуются, в их времена о таком с-слыхом не слыхивали!

Эта наигранная бравада не могла обмануть Олега. Он знал Жеку с детства как облупленного. У приятеля стучали зубы, а сердце ушло в пятки.

Олег поплотнее закрыл дверь в гостиную, где мать составляла список продуктов, которые следовало закупить на праздники. И спросил:

– Жека, с тобой ничего подозрительного не происходило в последние месяцы?

– П-подозрительного?

Вопрос поверг приятеля в шок. До сих пор он не связывал одно с другим. Но теперь…

– О, блин… Как ты д-догадался, старик? – занервничал Крамаренко. – Было происшествие! Сразу п-после того, как тебя в Москву увезли. Я искупаться решил вечерком, после работы. Отплыл от берега подальше, и вдруг все тело б-будто сковало, ни рукой, ни ногой не двинуть. Я, конечно, накануне п-принял на грудь, но не больше обычного. Ты понимаешь? К-короче, чуть не утонул. Чудом выплыл! Лежал на спине, старался страх унять… Потом мало-помалу отпустило. Ох, и с-струхнул я, старик! Тебе не п-передать.

После этого случаи посыпались, как из рога изобилия: то Жеку едва током не стукнуло, то он по рельсам шел и поезда не слышал. Хорошо, не один был, добрые люди крикнули: «Берегись, парень!» – и успел в сторону отскочить. То в порту груз оборвался, а Жека внизу стоял. Словом, что ни день – новая беда.

– Ты думаешь, это… – он задохнулся от ужаса.

– И завалило нас неспроста, – поддал жару Олег. – Я, когда очухался от своей болезни, за руль сесть попробовал. Сразу чуть в аварию не попал: еле от грузовика увернулся, а буквально через десять минут мотоциклист какой-то меня подрезал… Теперь только с водителем езжу. А недавно вышел на балкон с девушкой, и голова закружилась. Я на перила облокотился и чувствую – толчок в спину, будто кто-то сбросить меня хочет… С шестого этажа! Как удержался, не помню. Девочка перепугалась, подумала, я с собой решил покончить. Еле упросил ничего матери не говорить.

– Слушай, старик, д-давай, приезжай. Надо как-то защищаться. Меры п-принимать!

– Какие меры?

– Ну… в церковь сходим, п-покаемся… в этих, в грехах. С-свечки поставим. Авось отстанут от нас. Чтобы еще до Нового года успеть! Сечешь?

– Я тут к ясновидящему знаменитому ходил, – признался Бердянин. – Тайком от родителей. Денег ему дал, попросил в будущее заглянуть. Он шар хрустальный вертел, вертел… «Ничего не вижу! – твердит. – До тридцать первого декабря вижу, а дальше – темнота одна».

Жека закашлялся.

– З-заливает твой колдун, – неуверенно пробормотал он. – Я ему не верю. Но меры принять надо! Осторожность не п-помешает.

– А еще знаешь, что мне колдун сказал? «У тебя в памяти – черное пятно. От него все твои беды. Это „черная дыра“, как в космосе. Если тебя туда затянет – пропадешь!» Жека! Расскажи, что с нами случилось под завалом?

На том конце воцарилась тишина.

– Алло! Жека! Ты меня слышишь?

– Я все рассказал, с-старик… – выдавил Крамаренко. – Может, я тоже чего-то не п-помню?..

Вместо елки в дедушкином доме решили поставить крымскую сосну. Инна и Олег купили ее на вокзале, у красной от холода тетки в куртке с капюшоном поверх платка. Керчь встретила их северным ветром, снегом. С набережной море казалось свинцовым, на горизонте оно сливалось с таким же свинцовым небом. Волны с грохотом ударялись о берег, обдавая редких прохожих солеными брызгами.

Олег стоял спиной к морю, вглядываясь в молочную мглу, которая поглотила город. Древняя земля киммерийцев, тавров, греков, скифов и сарматов простиралась перед ним. Приезжая сюда, он чувствовал себя одним из них…

– Здесь каждый камень хранит следы исчезнувшей жизни, – сказал он.

– Идем! – взмолилась Инна. – Я замерзла!

Они добрались до домика белые, как два снеговика. Пока Олег открывал дверь, Инна отряхивалась.

– Надо принести дров, печку растопить, – хихикала она. – Ты умеешь?

– Конечно.

Он щелкнул выключателем – света не было. Ветер порвал провода, и новогоднюю ночь предстояло провести при свечах и керосиновой лампе.

Инна, поеживаясь, прошлась по дому. Столовая, две спаленки, кухня и веранда, простая мебель, простые шторы на окнах. Везде пыль, холод. После ремонта убрали кое-как, на скорую руку. «Зато Олег рядом, – подумала она. – Никто мне не нужен, кроме него!»

Когда печка разгорелась, в маленьких комнатках стало тепло. Запахло дровами.

Инна готовила праздничное угощение. На печи! Уже приключение. Она уговорила Олега взять с собой кое-какие продукты, остальное купили в местном супермаркете.

– Где твой друг? – время от времени спрашивала она.

– Скоро придет. Он нас вчера ждал…

– Ты ему звонил?

– Не волнуйся, он знает, что мы уже здесь.

Накануне их отъезда из Москвы у госпожи Бердяниной случился сердечный приступ. Это была ее отчаянная попытка удержать сына возле себя. Но на следующий день, когда матери полегчало, он все-таки уехал. Ни ее слезы, ни укоризненные вздохи отца не смогли остановить Олега.

Инна отправилась с ним. Ей очень нравился Олег – рослый, красивый парень, не пустозвон, как другие. Работает продавцом в магазине, хотя у его родителей денег куры не клюют. Не распускает руки, не говорит пошлостей и в любви признаваться не спешит. Сразу видно – серьезный человек. А то, что увлекается раскопками и кладами, – даже романтично. Она могла часами слушать его рассказы о пиратских сокровищах и тайниках венецианских купцов в горных пещерах.