Мэри Кларк - Розы для возлюбленной Страница 3

Было, правда, существенное различие в фигурах, осанках этих двух пожилых людей. Джонатан — высокий, крепкий — свободно расправив плечи, сидел в кресле с жесткой, высокой спинкой. Грейс же тяжело полулежала на диване напротив, кутая в вязаный шерстяной платок давно уже не служащие ей ноги. Скрюченные, почти неподвижные руки безвольно упирались в колени. Рядом стояла инвалидная коляска. Вот уже многие годы Грейс страдала от ревматического артрита, который все стремительнее превращал ее в полную калеку.

Несмотря на все эти превратности судьбы, Джонатан оставался предан жене. Старший компаньон в крупной юридической фирме Нью-Джерси, специализирующейся на сложнейших гражданских исках, он в течение почти двадцати лет являлся еще и членом сената США от своего штата. Выше в политике он идти отказывался, несколько раз отклоняя предложения быть выдвинутым кандидатом в губернаторы. Всем понравилась и с тех пор часто повторялась сказанная им когда-то по этому поводу фраза: «Я и в сенате могу натворить достаточно добра или зла. Да и, как бы то ни было, я совсем не уверен, что кто-то захочет выбрать меня губернатором».

Те, кто его хорошо знал, как раз, напротив, совсем без доверия относились к этому и подобным его легкомысленным высказываниям. Они-то как раз считали, что от губернаторских перспектив Джонатан был просто вынужден отказаться. Из-за Грейс. Поэтому многие втайне подумывали, не прячет ли Джонатан в своей душе некое глухое недовольство тем, что состояние здоровья жены не позволило ему до конца реализовать свои возможности. Впрочем, даже если так оно и было на самом деле, Джонатан уж точно никогда и ни в чем своих тайных чувств не проявлял.

Грейс отпила глоток мартини, вздохнула.

— Я искренне считаю, что это и есть мое любимое время года, — проговорила она, — вокруг все так красиво, правда? Такие дни напоминают мне те поездки на поезде из Брин-Моура в Принстон, куда мы с тобой ездили смотреть футбольные матчи, а потом отправлялись обедать в «Нассау-инн».

— Помню, помню, — улыбнулся Джонатан. — Мы еще останавливались потом на ночь у твоей тетушки. Бедняжка вынуждена была не ложиться спать, крепиться до тех пор, пока не убеждалась, что ты вернулась домой целой и невредимой. Я молил Бога тогда, чтобы старушонку как-нибудь сморил сон, чтобы она уснула раньше нашего возвращения. Но такого ни разу так и не случилось, она всегда дожидалась твоего возвращения домой.

Грейс тоже улыбнулась.

— Да, стоило нам появиться у входной двери ее дома, как лампочка над крыльцом начинала настороженно мигать. — Грейс вдруг перевела обеспокоенный взгляд на часы, стоявшие на камине. — Они не задерживаются, а? Мне и думать страшно о том, как Керри и Робин пробиваются сквозь пробки на дорогах. Особенно после того, что произошло неделю назад.

— Керри прекрасно водит машину, — стал успокаивать жену Джонатан. — Не беспокойся. Они скоро уже будут здесь.

— Знаю, и все же… — Договаривать не было нужды. Джонатан испытывал те же чувства. С того самого момента, когда Керри, студентка, двадцати одного года, только что поступившая в юридический институт, пришла к ним по объявлению наниматься сиделкой, она стала им почти дочерью. Случилось это пятнадцать лет назад. За прошедшее с тех далеких пор время Джонатан часто помогал Керри, в частности, в ее карьере. Так, совсем недавно он использовал все свое влияние, чтобы добиться включения имени Керри в составляемый губернатором список кандидатов на судейские должности.

Десять минут спустя долгожданный звонок в дверь оповестил о прибытии Керри и Робин. Как Робин и предполагала, ее ждали подарки: книга и игра-викторина для компьютера. После ужина девочка ушла с новой книгой в библиотеку, свернулась там калачиком в кресле, оставив взрослых одних неспешно беседовать за чашечками кофе.

Когда Робин уже не могла слышать продолжения разговора, Грейс тихо спросила:

— Керри, а вот эти следы на лице Робин тоже исчезнут, да?

— Я задала тот же вопрос доктору Смиту, когда заметила их. Он не только фактически гарантировал мне их полное исчезновение, но еще и дал мне понять, что я оскорбила его, высказав озабоченность по такому поводу. Должна вам сказать, мне кажется, что этот доктор, хоть и отличный профессионал, наверное, но очень уж много о себе воображает. Правда, неделю назад в больнице врач, работающий на экстренном приеме, совершенно искренне убеждал меня, что Смит — изумительный пластический хирург. Он его даже назвал «чудотворцем».

Уже допивая кофе, Керри вспомнила вдруг о той молодой женщине, которую видела в приемной доктора Смита. Она посмотрела на сидевших по другую сторону стола Джонатана и Грейс и сказала:

— Странная вещь случилась со мной, когда я ждала Робин в приемной. Я там кое-кого увидела, кто оказался мне знакомым. Я даже спросила у секретарши доктора имя этого человека — молодой женщины. Выяснилось, что ее все же не знаю, но я так и не смогла отделаться от ощущения, что где-то с ней встречалась. Все это мне совсем не понравилось. Странно, правда?

— А как она выглядела?

— Потрясающе, просто потрясающе. Страшно привлекательно. Столько в ней было чувственности и одновременно вызова, — подумав, ответила Керри. — Думаю, что такой облик придают ей именно губы. Они у нее такие, знаете, полные, пухленькие. Знаю, знаю, может быть, она всего лишь одна из бывших подружек Боба, которую я просто не хотела бы вспоминать. — Керри пожала плечами. — Ну, ладно, оставим это. Жаль только, что я так и буду мучиться вопросом, где же я эту женщину видела, до тех пор, пока, наконец, не вспомню.

5

«Вы изменили всю мою жизнь, доктор Смит…» — вот в чем призналась Барбара Томпкинс, когда покидала кабинет доктора сегодня днем. И он знал, что слова эти были чистой правдой. Он изменил ее саму и, следовательно, таким образом изменил и ее жизнь. Из простушки, похожей на мышь, женщины, выглядевшей старше своих двадцати шести лет, он превратил ее в молодую красавицу. Даже больше, чем в красавицу. Благодаря ему у нее теперь появились новые душевные силы. Она перестала быть той, всего боявшейся женщиной, что пришла к нему год назад.

Тогда она работала в Олбани, в маленькой фирме, занимавшейся вопросами связей с общественностью.

— Я видела, что вы смогли сделать для одного из наших клиентов, — сказала она, впервые войдя в его кабинет. — Я только что получила немного денег в наследство от моей тетушки. Я вам заплачу. Можете вы сделать меня красивой?

И вот он выполнил ее просьбу и даже сделал больше: он преобразил ее. Красавица Барбара работала теперь уже не в маленькой, а в крупной, престижной фирме на Манхэттене. Собственно, она никогда и не была глупышкой, но только сочетание бывшей у нее хорошей «головы» с полученной теперь яркой внешностью действительно изменило жизнь.

Последнего своего пациента доктор Смит принял в шесть тридцать, потом он пешком отправился через три квартала по Пятой авеню к себе на Вашингтон-Моуз, в дом, когда-то давно перестроенный в жилой особняк из бывшего экипажного депо.

Это стало уже привычкой: каждый день идти домой пешком, затем сбрасывать с себя напряжение дня за стаканчиком «бурбона» с содовой, посматривая одним глазом по телевизору вечерние новости и решая, где сегодня поужинать. Жил доктор один и практически никогда не ел дома.

Сегодня, однако, на него вдруг напало чувство непривычного беспокойства. Из всех женщин именно Барбара Томпкинс была самой похожей на нее. Просто смотреть на Барбару было для доктора сильным эмоциональным, почти шоковым, событием. Сегодня он случайно услышал, как та в разговоре с миссис Карпентер сообщила, что собирается ужинать с одним из клиентов фирмы в ресторане «Оак рум» гостиницы «Плаза».

Едва ли не против воли, доктор поднялся. То, что должно было теперь последовать, казалось совершенно неизбежным. Он отправится в бар при ресторане «Оак рум», найдет себе там столик, откуда будет видна Барбара, и станет наблюдать за ней. Если ему повезет, она не заметит его. Но даже если и заметит, он лишь приветственно помашет ей в ответ рукой. Ведь у нее нет и не может быть никаких оснований подозревать, что он почему-то может следить за ней.

6

Вернувшись домой после ужина у Джонатана и Грейс и уложив Робин спать, Керри еще долго работала. Ее рабочий кабинет находился в одной из подходящих для того комнат дома, в который они с Робин переехали, когда Боб ушел от них и они продали дом, что покупали вместе с ним. Новый дом Керри удалось приобрести достаточно дешево, потому что цены на недвижимость в тот период несколько упали. Покупкой этой она до сих пор была весьма довольна — дом ей нравился. Построен он был лет пятьдесят назад и представлял собой просторное здание с двумя мансардами, размещенное на двухакровом участке земли, густо засаженном деревьями. Единственным временем года, когда дом не очень нравился Керри, было начало осени. Она не любила опавшую листву, тоннами ложившуюся тогда на землю. Скоро это все опять начнется, со вздохом подумала Керри.