Никита Филатов - Часы от президента Страница 3

Левая рука Виноградова стиснула ручку дипломата:

- Зачем?

- Людям надо. И вообще...

Через задний люк БТРа на землю посыпался народ. Шумные и веселые бородачи больше всего напоминали сейчас туристов, выпущенных из экскурсионного автобуса по принципу "мальчики - налево, девочки - направо".

Девочек, впрочем, не было. А потому мужчины, закинув за спины автоматы и не стесняясь друг друга, начали справлять малую нужду прямо вдоль обочины.

Рядом со всеми пристроился и сам Шамиль.

Владимир Александрович почувствовал себя идиотом. Том более, что пример окружающих напомнил о необходимости удовлетворить и собственные, вполне обьяснимые физиологические потребности.

Вслед за спутниками он выбрался из машины:

- Ох, елки зеленые...

Спина затекла, колени тоже. Виноградов отошел на пару метров, пристроил на земле, между ног дипломат, зажал его пятками - и в таком далеко не самом удобном положении справил нужду.

- Слушай, майор... Что же они тебе его цепочкой не пристегнули? Поинтересовался Шамиль, когда Владимир Александрович подошел назад, к "жигулям". - Как в кино, а?

Виноградов покосился на чемоданчик:

- Какой смысл? Это в Париже, в Чикаго где-нибудь начали бы ключи подбирать, отмычки... А здесь никто время даже на перепиливание тратить не станет, один удар ножом - и привет, уволокут все, что надо вместе с рукой!

- Верно, - подтвердил бородач.

Поодаль, на расстоянии от загаженного места, несколько мужчин расстелили прямо на дороге коврики и молились, как положено правоверным.

Глаз собеседника за очками было не видно, но Виноградову показалось, что парень в берете наблюдает за этим занятием части своих бойцов довольно равнодушно.

И действительно, голова у Шамиля была занята совсем другими мыслями:

- Та-ак... Значит, сам отдашь деньги, если что?

Владимир Александрович пожал плечами:

- А куда деваться? Я не люблю, когда больно.

Автоматчики постепенно сгрудились у бронетранспортера и переговаривались, ожидая команды на посадку.

- Хорошо! - Виноградов ещё раз посмотрел на собеседника и принял решение.

Черный дипломат лег на капот "жигулей":

- Значит, чтобы потом не было недоразумений... Обьясняю. - Он продемонстрировал расположенные по обе стороны от ручки никелированные замки. - Цифры видите?

- Вижу.

- Для каждого замка - свой шестизначный код. Я знаю только одну комбинацию, другая будет сообщена лично полковнику Асхабову после того, как мы с ним встретимся. Так что, открыть чемоданчик можно только вместе.

- Понятно. А если...

- Конечно, любые коды можно высчитать. Но все устроено так, что после третьего пробного, а значит ошибочного набора содержимое дипломата легко и быстро превратится в молекулярный пепел.

Собеседник криво усмехнулся:

- Замок подбирать... Кому это надо?

- Разумеется, проще всего было бы проломить стенку, - согласился Владимир Александрович, продолжая говорить с человеком в очках тоном лектора или рекламного агента. - Но такой вариант тоже предусмотрен. Содержимое защищено от ударов, перегрева, воды... Но как только при запертом замке внутрь попадает воздух - все! Моментальная реакция самоуничтожения.

Выдержав паузу, он взялся за обтянутую кожей ручку дипломата:

- Можно убирать?

Вместо ответа Шамиль сверкнул зеркальными стеклами очков и отдал короткую, гортанную команду. Владимир Александрович обернулся - оказалось, за их беседой внимательно наблюдают подошедшие сзади водитель и бородач с переднего сидения.

- Поехали.

Когда по обе стороны дороги вновь замелькали заброшенные, чахлые виноградники, майор почувствовал, что хочет есть. Действительно, время к завтраку, а последний раз перекусили на КПП...

Взгляд зацепился за торчащую из земли в сотне метров от трассы металлическую конструкцию. Сначала даже показалось, что это какой-нибудь сельскохозяйственный механизм, брошенный тут за ненадобностью или по разгильдяйству. Но очертания его были слишком загадочны и уродливы - больше всего они напоминали работы скульпторов-авангардистов, которые Владимир Александрович видел когда-то в Музее современного искусства.

Только поравнявшись со странным обьектом, Виноградов не узнал даже, а угадал в нем обгоревшие, покореженные останки российского боевого вертолета. Стабилизатор, обрубок хвоста, изогнутая при ударе лопасть...

- Нравится? - Подал голос Шамиль. Очевидно, он перехватил взгляд спутника и решил взять реванш за историю с чемоданчиком.

- Нет, - честно признался Владимир Александрович.

Бородач проговорил что-то на своем языке, и все, кроме Виноградова, рассмеялись.

- А нам нравится! Понял?

- Понял.

Но сосед не думал успокаиваться:

- Ты майор, да? Бывал здесь, да?

- Бывал. - Глупо скрывать то, что и так всем известно.

- Много наших убил? Скажи!

Владимир Александрович почувствовал, как внизу, под ребрами, снова заворочался страх:

- Я плохо стреляю. Отвратительно...

- Да? - Шамиль придвинулся ближе, и Виноградов впервые получил возможность вглядеться в его лицо.

Сидящий рядом парень выглядел неожиданно молодо - года на двадцать три, не больше. Очевидно, собственный возраст стеснял его, вот собеседник и старался прибавить себе солидности при помощи таких нехитрых внешних атрибутов, как борода и непроницаемые очки.

- Да? А я хорошо стреляю. Очень хорошо! Видишь?

Шамиль дотронулся рукой до зеленого, когда-то яркого, а теперь выцветшего берета:

- Видишь? Это не всякий может носить... А меня сам президент наградил!

- Поздравляю.

- Знаешь за что?

- Нет, не знаю, - как-то так получилось, что Виноградову уже было совсем не страшно. Только по-прежнему хотелось есть.

- За Первомайск! - Шамиль почти выкрикнул название городка, прогремевшего на весь мир ещё в первую военную зиму.

В тот раз небольшой отряд боевиков спустился с гор, за пару дней миновал прифронтовую зону и устроил кровавую резню в глубоком тылу российских войск. Когда командование группировки спохватилось, было уже поздно - городок полыхал и количество жертв среди мирных жителей исчислялось сотнями... Из Москвы понаехали силовые министры со штабами и пресс-службами, депутаты и даже какой-то экстрасенс - но в конце концов Первомайск просто расстреляли из реактивных установок и всем чудом оставшимся в живых было предложено сдаться.

Правда, к этому времени террористы во главе с нынешним начальником республиканской гвардии уже спокойно ушли через тройное кольцо оцепления и пресловутых ельцинских снайперов...

В одном из боев той бездарной, кровавой, позорной зимы погиб приятель и сослуживец Владимира Александровича, старший лейтанант милиции со смешной фамилией Мухоморко. Поэтому Виноградов не сразу сообразил, что ответить соседу.

- Ну, чего молчишь?

- А что ты хочешь от меня услышать?

В другом месте и при других обстоятельствах их беседа протекала бы совсем по иному. А тут приходилось демонстрировать невозмутимость и полное равнодушие:

- Может, поздравления? Так это - вряд ли...

Шамиль оскалился и опять сказал что-то гортанное, обращаясь к сидящим впереди. Все трое рассмеялись, но на этот раз невесело и злобно.

Виноградов прикрыл глаза и сделал вид, что дремлет, привалившись виском к холодному стеклу.

Машину потряхивало на камнях и выбоинах, но прежде чем по-настоящему заснуть, Владимир Александрович похвалил себя за выдумку с кодовыми замками. Конечно, рано или поздно очкастый сообразит, что его надурили и портфель-дипломат ничем не отличается от сотен тысяч других... Однако, оставалось надежда, что хоть какое-то время Виноградов выиграл - а это сейчас было важнее всего.

... Проснулся Владимир Александрович от того, что машина притормозила.

- Вставай, майор! Приехали. - Шамиль уже открыл свою дверь и потягиваясь лез наружу.

Виноградов потер не до конца ещё разлепившиеся ресницы и бросил взгляд на часы:

- Ого! Славненько... - Получалось, что проспал он почти до полудня.

Владимир Александрович выбрался из машины: тихо, на небе ни облачка, а прямо над головой вовсю припекает солнце.

Из бронетранспортера уже высыпал вооруженный народ. Так же, как и раньше, воздух сразу наполнился гортанными выкриками, шуршанием дорожной щебенки под сапогами и звяканием металла о металл.

Однако на этот раз колонна остановилась не посреди поля.

Теперь Виноградова и его спутников окружало то, что, когда-то было довольно крупным населенным пунктом.

Осыпавшиеся почти до основания стены домов, остатки глиняных заборов, груды какого-то пыльного мусора - все это источало слабый, но явственный запах пожарища.

И если на окраинах селения кое-где ещё сохранились гребни каменной кладки с оконными проемами, то ближе к центру нельзя было обнаружить ничего, позволяющего догадаться о назначении стоявших здесь некогда строений.