Инна Балтийская - Ночной гламур Страница 3

– А где народ? – спросила я у остановившейся возле одного из столов блондинки.

– В кафе пошел. Оно в этом же здании, только в подвале. – пояснила блондинка. – Так что полчаса времени у нас есть, никто не помешает. Вот, смотри! – она открыла лежащую на одном из стульев розовую бархатную сумочку, и достала оттуда пачку фотографий. – Вот про эти сумки ты будешь писать.

Я с недоумением смотрела на несколько разложенных веером цветных снимков. Это были фотографии довольно крупных сумок, серых, бежевых, синих, черных и коричневых, очень похожих на ту с которой моя мама долгие годы отправлялась на рынок. Правда, пару лет назад у старушки, верой и правдой служившей нам долгие годы, оторвалась одна из ручек, и мы без сожалений выкинули ее на помойку. Может, мы погорячились?

– Это сумочки Биркин Баг. – протараторила Таня. – Тебе нужно написать статью «Сумка как пропуск в светское общество». Типа, если у кого нет такой вот сумки, это не настоящая леди, и в высшем свете ей делать нечего.

– Боже мой, куда же можно вот такое взять? – вырвалось у меня.

– На любой прием. – снисходительно пояснила Танюша. – Берешь вот такую сумочку, помахиваешь ей перед носом у присутствующих, и они понимают, что ты очень богата, и деньги у тебя изо всех мест сыплются. Смотрела «Секс в большом городе»? Там Саманта заказала одну из таких сумок и полгода ждала, когда ее доставят. Ее еще не всем продают, я тут таких историй наслушалась! Вот эта сумка, насколько я знаю, стоила своей хозяйке 67 тысяч долларов, эта – всего лишь 48, а цена вот этой доходит до 80-ти тысяч.

Я взяла в руки три снимка. Черная сумка была как две капли воды похожа на ту, которые десятками продавала на Центральном рынке, бежевая была просто сестрой-близнецом безвременно почившей маминой хозяйственной сумки, лишь красная выглядела слегка наряднее. Мама родная, к какому же наряду можно носить этакую красоту?

– А почему они такие дорогие? Она из человеческой кожи? – не удержалась я от следующего вопроса.

– Они из телячьей, а иногда и крокодиловой кожи, на каждую сумку нужно два крокодила. – вновь затараторила Танюша. – Названа в честь актрисы Джейн Биркин. Фурнитура из золота, сумку надо специально заказывать в одном из бутиков, они еще долго проверяют, в состоянии ли ты оплатить такую дорогую покупку, затем надо полгода ждать, ну и дождешься.

– А почему нельзя купить точно такую же сумку на базаре, и не истреблять крокодилов? – заинтересовалась я.

– Наверное, можно. – пожала плечами блондинка. – Если ты вся из себя в мехах и бриллиантах, то все поверят, что это оригинальная Биркин. Но тебе придется идти к таким тетям, которые на базаре подделку не купят.

– А если у них все же подделка? – не унималась я.

– Ну не знаю. Да какая тебе разница, ты же не журналистское расследование ведешь, а репортаж о красивой жизни пишешь! – рассердилась Таня. – Пиши: «Никогда не видела этакой красоты. От зависти у меня загорелись глаза, я осторожно протянула руку и ласково погладила сумочку по мягкому кожаному боку. О, если бы у меня была такая же, я была бы на седьмом небе от счастья!» Вот, учись, пока я добрая! Запиши телефоны четырех клиенток, счастливых обладательниц замечательных сумок, и вперед! Кстати, вот тебе еще одни добрый совет: начни опрос с Валерии Никольской. После этой крашенной выдры все остальные сумочницы покажутся тебе сущими ангелами.

– Ладно, Таня, я все поняла. – вздохнула я. – Такая сумка как нельзя лучше подойдет к тону моих волос. Скажи мне лучше, кто тот темноволосый мальчик, который сидел рядом с лысой девицей?

– А, ты тоже на него запала! – хохотнула Танюша. – Да не красней ты, не ты одна. Это наш местный Ромео. Или Казанова? В общем, все наши девчонки на него стойку делают.

– Так все же, кто он?

– Фотограф наш, Рома Свиридов. Красивый мальчик, не спорю. Хотя, на мой взгляд, молоденький слишком. Впрочем, я и сама… Но у него маманя сумасшедшая абсолютно. Она подруга нашей Стеллы, вот и пристроила сыночка к нам в журнал. Правда, мальчик снимает и правда неплохо, но и платят ему, как опытному зубру, а он еще так, учится только.

– Так что с его маманей? – я попыталась вернуть Таню к нашим баранам.

– Да ну, чокнутая, сама ее как-нибудь увидишь, она регулярно к нам наведывается. За моральным обликом сыночка следит. Как-то раз увидела, что он со мной в коридоре обжимается, какой хай подняла! «Как ты мог! С простолюдинкой! Не смей меня позорить!» В общем, я бежала, как будто за мной целая банда гналась.

– А он что?

– А он только смеется, будто комедию ему показали. Да ему-то что, он привык уже, а вот я решила – лучше от него подальше держаться.

– И наша редакторша дружит с сумасшедшей? – работа в журнале перестала казаться мне такой уж привлекательной.

– Да эта мадам Свиридова, вообще-то, бизнесвумен, алкоголем торгует. Ее муженька несколько лет назад пристрелили, так мадам не растерялась, всю алкогольную торговлю взяла в свои мощные руки. Уж как компаньоны хотели у нее все отнять – фигушки, мадам железной оказалась. Она и нашему журналу огромную рекламу дает. Да что там, я думаю, она единственная, кто нам дает рекламу. Так что с нее и наш издатель, и наша редакторша пылинки сдувает. В принципе, она и в общении не выглядит психанутой, главное, к ее сыночку не лезть.

– Ты ее испугалась? – мне почему-то захотелось слегка уколоть надменную красотку.

– Я? Ее? Нет, что ты, – мило улыбнулась Танюша. – Просто с Ромкой у меня так, несерьезно было, чтобы навык не потерять. Я, ты думаешь, ля чего в этот журнал пошла? С разными придурошными бабенками про их уродские сумки беседовать? Фигушки! Тут можно с такими крутыми мэнами познакомиться на разных приемах и презентациях! В принципе, это единственный способ с ними познакомиться. А где еще? Серьезные бизнесмены на ночные дискотеки не ходят, не по статусу, в Интернете они тоже не сидят, вот я и нашла к ним свою лазейку.

– И как успехи? Со многими познакомилась? – я уже не ехидничала, и спрашивала из чистого любопытства. Но Танюша почему-то обиделась.

– И познакомилась. – жестко сказала она. – С двумя. А с кем, тебе не скажу.

– Да я тебе и так верю. – поспешила успокоить я. – Мне и самой бы неплохо с кем-нибудь познакомиться…

– С твоей шевелюрой? – фыркнула Таня. – Ты обратись к Муле, она для тебя клевый имидж придумает. Вот тогда и дерзай.

– Кто такая Муля?

– Наша стилистка. Да ты ее сегодня видела, она совсем лысая, мимо глаз не пропустишь.

– Она, чего доброго, и меня побреет?

– Ты думаешь, тебе это повредит? – откровенно рассмеялась Танюша. – Нет, дорогая, с твоей шевелюрой побриться – это лучшее, что ты можешь сделать.

Глава 2

Весь вечер я провела в Интернете, изучая все, что только можно было узнать о злополучной модной сумочке, а назавтра ровно в полдень позвонила в обитую серой кожей дверь старинного кирпичного дома в тихом центре. Мне открыла дверь пожилая женщина в коричневом платье. Критически окинув взглядом мои джинсовые брючки-бермуды и джинсовый топик, больше похожий на широкий лифчик, она, не говоря ни слова, отступила на пару шагов и жестом показала мне куда-то налево.

Я обвела глазами огромный холл, устланный, судя по всему, дорогим паркетом, и бесчисленное количество дверей, куда-то ведущих. Невольно мне вспомнилось булгаковское четвертое измерение – нет, ну вот скажите, откуда в стандартной квартире дореволюционного дома может быть такое количество комнат? Правда, я уже не застала советские коммуналки, возможно, десяток комнаток на одну квартиру не так уж и много, но тут дверей никак не меньше двадцати…

Тем временем женщина в коричневом двинулась в указанном ею же направлении, и я поспешила за ней. Через полминуты я оказалась в большом зале, судя по встроенной мебели и каким-то вполне космическим агрегатам, это была кухня. Молоденькая девушка с ослепительно белыми, какими-то кукольными роскошными локонами до талии небрежно кивнула мне из-за настоящей барной стойки. Ее нижняя половина была надежно скрыта нижней частью бара, и я видела лишь белоснежный верх трикотажного облегающего платья. Но и верхняя половина впечатляла. Бюст у девушки был минимум четвертого размера, талия на его фоне казалась просто осиной. Большие голубые глаза с неправдоподобно черными длинными ресницами, не мигая, уставились на меня.

– Вы официантка? – обратилась я к девушке. У той отвалилась челюсть, а женщина в коричневом мгновенно испарилась из кухни.

– Вы хотите меня оскорбить? – сварливо взвизгнула наконец пришедшая в себя девица. Ее глаза сузились и превратились в узкие черные щели. – Я не понимаю, кого ваш журнал все время присылает! В прошлый раз какая-то кикимора пожаловала, так посередине разговора вдруг вскочила и ушла! Теперь вы! Я жаловаться буду вашему руководству!