Инна Балтийская - Маньяки предпочитают блондинок Страница 3

– Знакомься, это Тимур, то есть тот самый криминальный отдел, о котором ты спрашивала. – насмешливо сообщил Митяй.

– А меня ты представлять не собираешься? – в ответ поинтересовалась я.

– А, точно, забыл! – Митяй жестом отчаяния схватился за голову. – Это Лена, гламурная журналистка. Убийствами и маньяками интересуется не по долгу службы, а исключительно из-за врожденной любви к искусству.

Я в немом удивлении смотрела на Митяя. Почему он так взвинчен? И ехидничает как-то не по делу?

– Ты вроде сам меня позвал. Но, если я тебе мешаю, могу уехать.

– Да ладно, Ленка, хорош обижаться. – Митяй потер рукой виски. – Что-то мне сегодня не по себе…

– Тяжкое зрелище, – согласно кивнул головой Тимур. – Зря мы с тобой сюда поехали.

– А почему вас вообще пропустили к трупу? – удивилась я. – Вроде, в штате милиции вы не состоите?

– Ты что, не помнишь, мы с Валеркой Толокно давние друзья? – в свою очередь, удивился Митяй. – Как он мог меня не пропустить?

– А меня пропустит? – выпалила я.

– Ни фига, вот тебе и хрупкая девушка! – присвистнул Митяй. – Откуда такая кровожадность?

– А у тебя откуда?

– Мне для статьи впечатления нужны!

Вероятно, мы бы снова поругались, но тут вмешался Тимур.

– Митяй, так кто из нас опишет сегодняшнее происшествие? Время поджимает, это нужно давать в номер!

– Описывай ты. – великодушно разрешил Митяй. – Я приеду попозже, и дам развернутый комментарий по поводу нашего серийного убийцы, и небольшой исторический экскурс по поводу серийных убийц вообще.

– Замечательное разделение труда. – не удержалась я. Митяй только отмахнулся. Тимур на прощание кивнул мне и побежал на остановку троллейбуса.

– Бедный парень. – с сочувствием произнесла я. – Мотается вместе с тобой по трупам, а комментарии пишешь ты.

– Что поделаешь, ему так не написать. – пожал плечами Митяй. – Как никак, у меня талант. А он – обычный журналист.

– А ты – обычный задавака!

– Сама знаешь, что необычный. – усмехнулся Митяй. – Ладно, пошли-ка на наш замечательный тренинг. Сама понимаешь, рекламную статью никто не отменял.

– Постой, а зачем я, по твоему, сюда приехала? – возмутилась я.

– На меня посмотреть. – спокойно ответил Митяй. Я невольно засмеялась.

– Нет, так дело не пойдет. Пошли, покажешь мне место преступления.

Мы поднялись по ступенькам и вошли в здание. Следователь Валерий Толокно беседовал с вахтершей, поэтому я взяла Митяя за руку, и под пристальными взглядами милиционеров мы важно проследовали по коридору направо. Перед одной из дверей стояло два часовых. При виде нас они насторожились:

– Господин Золотухин, кто это с вами?

– Это наш редакционный фотограф. – беззастенчиво соврал Митяй. Милиционеры недоверчиво покосились на мою маленькую черную сумочку, затем один спросил:

– Следователь Толокно не давал разрешения на съемки.

– Да вы что, при вас отдал распоряжения. – я подивилась актерскому мастерству Митяя. – Как же я потом смогу описать похождения рижского Чикатилло, если не будет оперативных съемок?

Он покрепче сжал мою руку, и мы, как два танка, двинулись грудью на блюстителей закона. Растерявшись, они без дальнейший пререканий пропустили нас внутрь. Мы вошли в обычную студенческую аудиторию. Правда, внутри не было столов, лишь стулья и небольшой постамент на том месте, где обычно расположена доска. Тело убитой уже увезли, и вместо него остался лишь обведенный мелом силуэт. Я и сама не понимала, почему так рвалась на место преступления, скорее всего, просто для того, чтобы как-то оправдать в глазах Митяя свой поспешный приезд.

– Ну что, насмотрелась, пошли обратно? – спросил Золотухин.

Не отвечая, я оглядела стены аудитории. Несколько висящих пейзажей меня не впечатлили, и вообще, обиталище рижских художников навевало скуку. Похоже, придется уходить несолоно хлебавши. Вот Митяй посмеется! Я повернулась к двери, и тут же замерла. Прямо над дверью висела большая картина маслом: фиолетово-свинцовое грозовое небо, бьющие косым зигзагом молнии и в самом центре – большой, обугленный по краям цветочный бутон. В ярком свете молний он казался кроваво-красным, а иссини-черные подтеки на краях лепестков выглядели, как запекшаяся кровь.

– Митя, а это что за произведение искусства? – спросила я, указывая на картину. Золотухин задумчиво посмотрел вверх:

– Тут только работы студентов. Сейчас прочитаю: Игорь Таридиев, 3 курс. Интересно, что сегодняшняя жертва тоже с третьего курса.

– А три предыдущие?

– Две – первокурсницы, но тоже художницы. И еще одна первокурсница – с потока, занимающегося росписью текстиля. Видишь, я все уже узнал!

– А про этого вот Игоря Таридиева?

– Тебе картина не понравилась? – заинтересовался Митяй. – Неправильно выстроена композиция?

– Какая-то энергетика у нее… недобрая.

Золотухин долго так и этак рассматривал картину, подходил к ней поближе, отходил к окну… Затем вынес вердикт:

– А по-моему, очень даже ничего работа.

Я лишь пожала плечами в ответ.

– Ну что, теперь ты согласна вернуться на семинар?

Возвращаться мне очень не хотелось. Стоило представить красотку Ванду, в обтягивающем идеальную фигурку вязаном платье, как во рту появлялась горечь. Но делать в Академии нам больше было нечего, и мы с Митяем неторопливо пошли к выходу. Золотухин попрощался с капитаном Толокно, клятвенно пообещав ничего не публиковать без его разрешения. Машина Митяя была в автосервисе, и мы пошли к остановке троллейбуса. По пути Митяй принялся размышлять вслух:

– Все убитые – студентки Академии. Понятно, что убийца учится или работает там же. Что еще объединяет жертвы? Все они – блондинки. Значит, наш маньяк неравнодушен к блондинкам.

– Надо бы поговорить с сокурсницами убитых, с их преподавателями. А мы идем на этот дурацкий семинар…

– Сейчас в Академии такой переполох, что фиг мы найдем этих самых сокурсников. И потом, зачем мне делать работу милиции? Сейчас следователь проведет кучу допросов, а потом не по дружбе скажет, кто ему показался самым перспективным рассказчиком. Вот с ним я и побеседую.

– А я?

– А тебе это все зачем? – Митяй казался искренне озадаченным.

– Мне интересно! Не каждый же день в городе появляется серийный убийца.

– Ты не думаешь, что при таком узкокриминальном интересе тебе следовало бы перейти из твоего «Гламура» в другую газету? Хочешь к нам? К нас как раз криминалистов не хватает, могу составить протекцию.

– Спасибо, обойдусь.

К моменту нашего появления в школе, где проводился семинар, мы с Митяем уже не разговаривали и даже не смотрели друг на друга. Мы тихонечко вошли в актовый зал, где все участники, разбившись на парочки, делали очередное странное упражнение.

– Смотрите друг другу в глаза! – надрывалась ведущая. – Нет, не в лоб и не на подбородок, а в правый зрачок! Вот так, хорошо. А теперь попытайтесь взглядом сказать: «Я тебя хочу!» Главное – добиться, чтобы визави понял ваше послание.

Кажется, мы с Митяем синхронно вытаращили глаза. Только сейчас я обратила внимание, что большинство пар были разнополые. Хотя, например, Муля с Нателлой стояли друг напротив друга. На что их толкает ведущая: на однополую любовь?

– Порнуха отдыхает! – выдохнул мне на ухо потрясенный Митяй.

– А вы где ходите? – заметила нас ведущая. – Становитесь в пару, и смотрите друг другу в глаза. Задание понятно?

– Не совсем. – ответил не до конца опомнившийся журналист. – А когда мы поймем послание, надо ли переходить к делу?

– К к-какому делу? – слегка растерялась ведущая.

– Ну как к какому – раздевать друг друга, ласкать, и далее по списку…

В зале раздались сдавленные смешки.

– Я вас выгоню с семинара! – побагровела тетка.

– Извините, но мы не в средней школе! – резко ответил Митяй. – Поставить нас в угол вам не удастся. Если даете похабные задания, так извольте отвечать не краснея!

– Вы… Вы… Это тренинг, а не сеанс стриптиза! – наконец подобрала нужные слова ведущая. – Вы должны научиться привлекать внимание противоположного пола! В общем, или уходите, или выполняйте упражнение!

– Сейчас приступим к выполнению. – успокоил ее Митяй. – У меня последний вопрос: вы сами замужем?

– Нет! Но у меня уже было два мужа, а сейчас – три любовника! – злобно ответила тетка. – Так что оставьте свое ехидство при себе, юноша! Встаньте лицом к своей даме!

Слегка остывший Митяй повернулся ко мне и уставился в мой правый глаз. Его лицо от напряжения порозовело, а глаза так забавно косили, что я невольно засмеялась. Ведущая зло посмотрела на нас, но замечание сделать не решилась. Я украдкой покосилась на Ванду: она стояла в паре с каким-то невысоким, чуть седоватым мужчиной с офицерской выправкой, но разглядеть выражение ее лица я не могла.