Светлана Сухомизская - Седьмой ангел (=Дьявольский коктейль) Страница 3

— Потрясающе! — выдохнул он. — Мои ожидания оправдались! Такие линии, как ваши, встречаются очень нечасто!

Я недоверчиво хмыкнула, но промолчала.

— У вас есть ангел-хранитель… — продолжал хиромант, окончательно подорвав мою и без того слабую веру в его премудрую науку. — Щели между сложенными пальцами говорят о том, что вы склонны к расточительности и мотовству… У вас большие способности к языкам.

Ага. То-то я почти всю сознательную жизнь учу английский, а разговаривать на нем так толком и не научилась. Нет, что-то пролепетать, конечно, могу, но до свободного владения далеко, как до Марса.

— …Вообще вы человек исключительно талантливый и наделены массой всевозможных способностей… Вы оставите после себя богатое эпистолярное наследие!

— Исключено, — покачала я головой и мрачно добавила: — Разве что вздумается черкнуть кому-нибудь пару строк с того света.

— А в июне велика вероятность вступления в брак, — радостно возвестил хиромант. — Кстати, какое интересное у вас кольцо…

Он повернул мою руку тыльной стороной и осветил кольцо фонариком. В ту же секунду я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и подняла голову. Передо мной стоял высокий плечистый мужчина в светлой замшевой куртке.

— Можно у вас погадать? — обратился незнакомец к хироманту.

— Да-да, конечно! — торопливо закивал тот. — Сейчас, только закончу с девушкой…

На прощание хиромант заверил меня, что его предсказания о моем счастливом замужестве должны сбыться в течение года и что, если за это время я вопреки предсказаниям замуж все-таки не выйду, я должна прийти на это самое место, и он отведет меня в ресторан Дома журналистов. А вообще-то он готов первым встать в очередь, чтобы сделать мне предложение… Только тут до меня дошло, что, несмотря на разгар рабочего дня, хиромант не слишком трезв. Распрощавшись с ним, я продолжила свой путь, жалея о зря потерянном времени. Почему-то вспомнился мужчина в замшевой куртке. По моему глубокому убеждению, люди такого типа абсолютно не склонны верить всяким гаданиям. Впрочем, внешность бывает обманчива — несмотря на банальность, эта истина по-прежнему верна.

Опершись руками о чугунную решетку моста, я перегнулась через ограждение. Далеко внизу плескались темные, не слишком чистые и не сказать чтобы очень приветливые воды Москвы-реки. Мое воображение живо нарисовало собственное бездыханное тело, медленно и торжественно скользящее по ее поверхности. Затем перед моим мысленным взором возникли опухшие от слез лица друзей и родных. Проплыли густые и мрачные звуки похоронного марша (опять Шопен!), послышались сдавленные рыдания и чей-то голос, проникновенно скорбящий о моем раннем уходе. Тут я почувствовала подступивший к горлу ком и всхлипнула. Две крупных слезы, оставив на щеках влажные следы, полетели вниз и беззвучно канули в холодной бездне. Вспомнился лежащий в одном из ящиков стола не дописанный мною роман и торт с клубнично-персиковым желе, дожидающийся своего часа на нижней полке холодильника… К тому же я уже почти две недели не видела свою лучшую подругу, и, если я умру, не повидавшись с ней, она никогда не сможет утешиться.

Словом, стало очевидно, что умирать я собралась не вовремя. Осознав это, я оставила в покое перила моста и отправилась на поиски телефона-автомата, собираясь немедленно позвонить на работу своей. подруге и позвать ее в гости на чай с тортом. А может, и не только на чай. В конце концов, если умирать сегодня необязательно, это совсем не значит, что я не могу напиться с горя.

Логичнее, наверное, было бы отправиться к ближайшей станции метро и позвонить оттуда, но я, очевидно, все еще пребывала в легком затмении рассудка, поэтому пошла в противоположном направлении. Спустившись с моста на Берсеневскую набережную, я перешла к Театру эстрады и возле входа обнаружила искомые таксофоны.

Подойдя к одному из них, я достала из кошелька телефонную карту, не без труда нашла в переполненном барахлом рюкзаке записную книжку, открыла ее на нужной странице…

И в этот момент телефон зазвонил.

Глава 3

ДАЛЬШЕ — ХУЖЕ

Человек в черном пальто вставил жетон в прорезь таксофона. Этот жетон был последним. От голода и усталости в голове стоял постоянный ровный гул, а перед глазами все плыло. Уже в третий раз он приходил к этому газетному киоску у вокзала, где его должны были встретить сразу же по прибытии. И в третий раз его никто не встретил. А телефон, номер которого стучал у него в мозгу, словно навязчивый модный хит, отвечал долгими унылыми гудками. Насчитав двадцать таких гудков, он вытащил жетон и только потом положил трубку — проклятые старые автоматы жрут жетоны, а чтобы воспользоваться новым, нужно купить карту, но на это денег у него не было.

Он сунул руку во внутренний карман пальто и провел пальцами по неровностям переплета. Он уже почти ненавидел эту книгу. Больше всего на свете ему хотелось избавиться от нее. Но он не мог. Не мог ни выбросить ее, ни отдать своим преследователям. Он должен передать ее одному из тех, кто послал его за ней.

Он закрыл глаза и потер их тыльной стороной руки. А когда открыл вновь, увидел на противоположной стороне улицы, метрах в двадцати от себя, двух широкоплечих мужчин в светлых замшевых куртках и черных джинсах. Один из них ухмыльнулся, сверкнув коронкой из белого металла.

В это же мгновение он каким-то шестым чувством понял, что эти двое — из тех, от кого ему удавалось ускользать до сих пор. Он не знал, кто они, но точно знал — им нужна книга.

Нескольких секунд хватило, чтобы поднять приоткрытую крышку канализационного люка (он приметил ее еще до того, как подошел к телефону-автомату) и, нырнув внутрь, плотно задвинуть ее за собой. Теперь открыть ее голыми руками будет невозможно. Когда же им, так или иначе, удастся поднять ее, будет слишком поздно — к тому времени он затеряется в лабиринте московских подземелий.

Глава 4

ТУМАН В ЯСНЫЙ ДЕНЬ

Я застыла с вытаращенными глазами, тщетно пытаясь понять, что может означать этот звонок.

Все знают по фильмам, что в процветающей Америке по телефону-автомату можно не только дозвониться куда-то, но и принять чей-то звонок. И все знают по личному опыту, что московские таксофоны еще не дошли до такой степени совершенства, да и вряд ли когда-нибудь дойдут. Поэтому поведение данного телефона-автомата было совершенно необъяснимым.

На всякий случай я повертела головой, надеясь обнаружить другой источник звука, но лишний раз убедилась в том, что звонит именно мой таксофон.

— А это, случайно, не бомба? — робко поинтересовалась я неизвестно у кого.

Нельзя сказать, что подобное предположение меня сильно обрадовало. Желание умереть, и прежде-то не слишком сильное, теперь и вовсе исчезло. С другой стороны, что-то подсказывало мне, что на бомбу это не похоже. К тому же меня прямо-таки разбирало от любопытства, и я чувствовала, что лопну, если не удовлетворю его немедленно.

Пару секунд страх и любопытство боролись друг с другом. Победило, конечно же, любопытство. Утешая себя мыслью, что двум смертям не бывать, а одной не миновать, я осторожно сняла трубку с рычага и на всякий случай крепко зажмурилась. Поскольку взрыва не последовало, я приложила трубку к уху и молча прислушалась.

— Алло! — произнес деловитый и, как мне показалось, слегка раздраженный женский голос. — Алло! Талагай Марина Андреевна?

— Да, это я, — пролепетала я, совершенно ошеломленная.

— Мы ознакомились с вашим резюме и, рассмотрев ваше предложение о сотрудничестве, сочли вашу кандидатуру наиболее подходящей. Не могли бы вы приехать в офис сегодня в семь часов для обсуждения условий работы и подписания контракта?

— Э-э-э… Ну-у… — в полном недоумении проблеяла я, делая неудачные попытки припомнить хоть какие-нибудь вразумительные слова.

— Простите? — переспросил голос.

— Да-да, конечно! — наконец произнесла я.

— В таком случае я продиктую адрес. Записывайте.

— Одну минуточку! — взвыла я, шаря по дну рюкзака в поисках чертовой ручки, которая, как нарочно, куда-то запропастилась в самый неподходящий момент.

— И прошу вас не опаздывать, — закончив диктовать, холодно подытожил голос. — До встречи!

В трубке раздались короткие гудки, и на дисплее таксофона загорелась надпись: «Вставьте карточку или наберите номер спец. службы».

Повесив трубку (надо ли говорить, что о звонке подруге я начисто забыла), перечитала записанный корявым почерком адрес и, захлопнув записную книжку, судорожно огляделась по сторонам в поисках подвешенных на фонарях камер слежения, кружащих над головой вертолетов, прячущихся за окнами домов субъектов, прильнувших к мощным биноклям, и прочих фантомов параноидального сознания. Однако ничего подобного обнаружить мне не удалось.