Димитр Пеев - Зарубежный детектив Страница 3

— Ладно, Боби, — сказал Жилков примирительно, — будь по-твоему. Хозяин просил тебя предупредить, чтобы ты больше не крутился возле Лени. Теперь эта золотая рыбка будет плавать в его водах.

Паликаров застыл на месте.

— Да как он смеет вмешиваться в мои личные дела?! Лени — это моя находка. Я с ней познакомился, я привел ее в компанию!

Воцарилось долгое молчание. Потом Паликаров осторожно спросил:

— А как же Беба?

— Не твоя печаль, старичок, он даст ей полную отставку.

Паликаров углубился в размышления. Наконец он тронул молодого человека за рукав.

— Знаешь, Дамян, в последнее время у меня вертится в голове одна и та же мысль. Насчет тебя.

— Насчет меня? — удивился Жилков.

— По-моему, ты в нашем деле сильно обделен. Работаешь как вол, а получаешь гроши.

Жилков мгновенно спрятал глаза, но Паликаров успел заметить, что попал в самое уязвимое место.

— Ты к чему клонишь, Боби?

— А вот к чему. Мы уж пожили свое. Наша песенка спета. А ты молод, крепок, полон сил. Стоит тебе возглавить наше дело, и все пойдет по-другому, помяни мое слово. Чем ты хуже Даракчиева?

— Хозяин, он тертый калач, — вздохнул Жилков. — Знает все ходы и выходы.

— И я их знаю, не унывай. И тебя всему научу, дело нехитрое. Пойми: сейчас ты получаешь двести, триста левов, а можешь грести золото лопатой. А я тебе стану помогать.

— Да что ты мелешь, Боби? Пока жив хозяин, ни о чем таком и помышлять нельзя. Он нас сотрет в порошок. И не морочь мне голову.

Паликаров огляделся по сторонам.

— Вот именно: пока жив. А вдруг что с ним случится? Скажем, рулевое управление откажет в машине. А то случится сердечный приступ. Все мы под богом ходим...

Девушки, начавшие уже скучать, окликнули своих кавалеров из беседки.

5

Даракчиев медленно спустился в гостиную. Вот теперь можно и развлечься. Он закурил сигарету, открыл бар с внушительным арсеналом самых изысканных напитков. Что же предложить гостям для начала? Пока он раздумывал, рука его машинально потянулась к высокой бутылке коньяка «Метакса».

Он вытащил шесть длинных рюмок, расставил их на столе и налил коньяк. Гостиная наполнилась ароматом зрелого винограда, солнца южных морей. Для себя самого он поставил не рюмку, а хрустальную чашу редкостной красоты. Но не красота привлекала в данном случае Георгия — неизвестный художник выгравировал на стенах чаши весьма фривольную сцену, и когда-то Даракчиев отвалил за эту реликвию полсотни левов. Из рюмок с тех пор Георгий не пил.

Тихо задребезжал звонок. Кто бы мог нагрянуть так неожиданно? Нахмурившись, Даракчиев вышел из гостиной, пересек застекленную веранду и направился к воротам. Следом за ним уже спешил Жилков.

Там, за воротами, стоял почтальон с телеграммой.

— Телеграмма, товарищ Даракчиев.

Пробежав глазами послание, хозяин сунул его в карман.

— Хорошие новости? — робко осведомился Жилков.

— Ничего особенного. От жены. Она приезжает завтра. — Он запер калитку на ключ. — Да, едва не забыл. Приведите-ка собаку и привяжите ее здесь, у ворот, чтобы никто нас сегодня вечером не беспокоил.

Жилков кинулся к сараю, а хозяин обогнул свою дачу, остановился недалеко от беседки и, как счастливый отец семейства, добродушно сказал:

— В гостиную, детки, в гостиную! Коньяк уже искрится в рюмках!

Видимо, Паликаров попросил девушек немного подождать, потому что один отозвался на приглашение. Подойдя к Георгию, он неуверенно начал:

— Слушай, Жора, эта история мне не нравится.

— Говори короче, — оборвал его Даракчиев, не сводя взгляда с беседки, где смутно угадывалась стройная фигурка Лени. — Что же тебе, не нравится?

— Что ты хочешь заграбастать Лени.

Даракчиев повернулся на каблуках и остановил свои холодные серые глаза на Боби Паликарове.

— Буду откровенен, Боби. В последнее время ты суешь свой нос во все дыры. Мало того, что ты живешь припеваючи, хотя бьешь баклуши, ты мне еще и претензии предъявляешь. Не пойми меня превратно. Я еще не решил выкинуть тебя из игры, но кое-что начинает надоедать. Я не благотворительное общество и не богадельня! — Даракчиев поиграл желваками. — Считай, что Лени — наша обычная сделка. Кстати, сколько месяцев ты бездельничаешь? Два? Три? А денежки от меня получаешь. Ну ладно, выбирай, что предпочитаешь потерять — девушку или деньги?

Паликаров отступил. Он позволил себе только спросить:

— Но если тебе — Лени, то, стало быть, Мими — мне?

— И не мечтай! Мими и без тебя не пропадет. У нее найдется кого утешать.

— А как же я?

— Придется тебе в этот раз играть роль человека, который выше презренных земных соблазнов. А теперь не в службу, а в дружбу: сходи в мой кабинет. Там на диване лежит человек. Не бойся, он жив, хотя, возможно, задремал. Пригласи его в гостиную.

— Что за птица? — угрюмо спросил Боби.

— Атанас Средков. Таможенник. С сегодняшнего дня он член нашего консорциума...

Паликаров потоптался на месте, а потом потащился к даче. Даракчиев дождался, когда тот скроется в гостиной, и тогда хлопнул в ладоши:

— Спешите, дети, а то опоздаем! Древняя мудрость гласит: «Чем больше оставил невыпитых рюмок, тем больше будешь кипеть в котле ада». А наши рюмки уже полны напитком, который заставил бы и олимпийских богов забыть свой нектар!

Когда девушки приблизились, он раскланялся с ними и сказал, обращаясь к Лени:

— Я рад, что вы отозвались на мое приглашение. Вы будете цветком, который украсит мой скромный коктейль-парти. — Он ласково улыбнулся. — Заклинаю: не позволяйте никому другому вдыхать аромат этого цветка.

— Вы мне льстите, наверное, — кокетливо ответила девушка.

— Если позволите, я готов польстить и вашей подруге, но только на ушко. — Даракчиев взял Мими под руку, отвел на несколько шагов в сторону и зашептал:

— Ты должна меня выручить, Мими! Сейчас ты увидишь одного человека, которым тебе надо заняться. Зовут его Атанас, он не первой молодости и вряд ли тебе понравится. И все же займись им. Ладно? Обязательно постарайся его расшевелить. За мной не постоит — заплачу щедро.

— Но я думала...

— Мало ли что ты думала, — осадил ее Даракчиев. — Пойми, от тебя зависит многое. Сделаешь? Вот, гляди я, кладу тебе в кармашек сто левов. Это задаток...

Он не стал дожидаться ответа.

— А сейчас вперед! — крикнул он. Обняв девушек за плечи, он повел их к даче.

В гостиной они застали только Паликарова. Но почти одновременно с ними появился и Дамян Жилков, так что в компании не хватало только Бебы и таможенника.

— Ты его позвал, Боби? — спросил Даракчиев.

— Позвал, да он упрямится. Не тащить же его волоком.

— Хорошо! Жилков, ступайте наверх и попросите Бебу примкнуть к нам. Вежливо попросите, вы меня поняли? Она в южной спальне.

Жилков безропотно отправился за Бебой, а хозяин прошел в свой кабинет и вскоре возвратился вместе с таможенником. Средков выглядел таким помятым и жалким, что девушки готовы были прыснуть со смеху.

— Представляю вам моего приятеля, Атанаса Средкова, человека редких душевных качеств, в чем вы сами убедитесь. Надеюсь, он быстро станет и вашим приятелем, и вы его полюбите так же чистосердечно, как люблю его я.

Появились Жилков и Беба. Вернув привычное самообладание, Беба выглядела спокойной, уверенной в себе. Правда, глаза ее слегка покраснели от слез, но никто, кроме Жоржа, этого заметить бы не смог.

Георгий Даракчиев подошел к столу и поднял свою чашу.

— Друзья, — торжественно начал хозяин. — Нас сегодня семеро. — Он закрыл глаза и продекламировал то, что так старательно учил к сегодняшнему вечеру: — «Седьмой ангел вылил чашу свою на воздух, и произошли молнии, громы и голоса, и сделалось великое землетрясение, какого не бывало с тех пор, как люди на земле». — Он помолчал, наслаждаясь произведенным эффектом. — Но пусть вас не пугает древнее пророчество: если оно и оправдается, то только в любви. И потому я пью за любовь! Подымите, ваши рюмки, друзья!

Еще плыл по гостиной серебряный хрустальный звон, а Даракчиев уже успел единым духом осушить свою чашу. И сразу же он застыл, как будто в глубоком раздумье. Казалось, по лицу его промелькнула мгновенная тень удивления. Все смотрели на него, ничего не понимая. Паликаров открыл рот, чтобы что-то спросить, но не успел. Лицо Даракчиева исказила гримаса боли, он зашатался и вдруг упал как подкошенный. Первым пришел в себя Дамян Жилков.

— Ну что стоите?! Инфаркт! — с трудом выговорил он мудреное слово.

Нагнувшись над Даракчиевым, он развязал ему галстук и расстегнул рубашку.

— Я слыхал, помогает искусственное дыхание. Эй ты, — крикнул он Средкову, — иди сюда и делай ему искусственное дыхание! А я побегу за врачом. Живет тут один поблизости. — Он метнулся к двери, и вскоре все услышали, как взревел мотор его машины.

Несмотря на все усилия таможенника, привести Даракчиева в чувство не удалось. Через несколько минут Жилков вернулся с врачом. Если бы положение не было столь серьезным, внешность врача, наверное, вызвала бы всеобщий смех. Это был низкий лысый, не в меру полный человек, облаченный в короткие штаны, рубаху навыпуск и в сандалии на босу ногу — Жилков застал его за работой в саду и даже не дал возможности переодеться. Врач склонился над Даракчиевым, пытаясь нащупать пульс.