Владимир Безымянный - Очищение тьмой Страница 3

Действительно, утешить ее было нечем. В сводках ГАИ "жигули" Агеева не фигурировали. Их искали по городу и на трассах, перетряхивали платные стоянки, обочины и дворы, но пока безрезультатно.

Майор машинально пробегал взглядом по корешкам книг, теснящихся в два ряда на полках шкафа, однако буквы не складывались в названия. Зацепился за собственное отражение в стекле - экая унылая физиономия! Библиотека была подобрана с любовью, и хотя книги были из дорогих, но явно в ходу, читались. Вообще, в квартире царила атмосфера спокойной, дружелюбной интеллигентности, неброского достатка. Тяжело было сознавать, что в этот дом вот-вот войдет несчастье.

К Демину можно было и не заезжать. Вернее, заезжать-то все равно необходимо, если уж версия, что пропавшие не спешат объявиться не по своей воле, становилась основной. Но делать это следовало бы не в такой спешке.

Двухкомнатная квартира всего в двух кварталах от дома Агеева в чем-то неуловимо напоминала ту, которую майор только что посетил. Те же не загруженные мебелью свободные комнаты, светлые стены, стеллажи с книгами, и среди всего этого - хрупкая хорошенькая женщина, чьи плечи беспрестанно вздрагивают от горьких рыданий. Еще вчера она была счастлива.

- Что же мне делать? Славик никогда раньше не задерживался. Бывало, правда, с Сашей зайдут - когда по рюмочке, когда пива выпьют. Но вот ваш дежурный сказал... я же видела, он думает - Слава загулял. Чушь полная! Господи, пусть бы так, как угодно, где угодно, лишь бы обошлось. У нас ведь ребенок будет, - жена Демина опустила глаза, смутилась. - Мы совсем недавно эту квартиру выменяли, а раньше жили в коммуналке. Ужас! Но вот, повезло - тут одна семья уезжала в Израиль, все равно пришлось бы сдать. А мы ее сразу выкупили, Слава бегал, как мокрая мышь. Собрали, что могли, заняли, до сих пор долги... - она бессильно опустила руки и губы у нее горько задрожали.

Патрульно-розыскная служба ГАИ работала как никогда. Дело шло о своих, вопрос чести. Были и результаты: обнаружено целых семь угнанных машин и куда больше фальшивых техпаспортов и удостоверений. А скольким нетрезвым водителям пришлось изумиться отказам инспекторов ГАИ принять купюры вместо водительских прав. Но все это было не то.

Помимо ГАИ были задействованы различные службы. Без устали мотавшийся по городу Строкач в эти два дня заглядывал в прокуратуру нечасто, но знал, что по поводу дела поднялся большой шум. Отдел вневедомственной охраны и подавно походил на развороченный муравейник. Строкач опросил там всех, но нового ничего не узнал. Агеев и Демин - компанейские, веселые, отзывчивые парни примерно одного возраста - где-то около двадцати пяти... Никто ничего худого о них не мог сказать. Время уходило, как песок сквозь пальцы, и с каждым часом надежды на благоприятный исход оставалось все меньше.

- Ну как, Павел Михайлович? - в коридоре прокуратуры майора догнал Кольцов. - Наши ребята совсем на ушах. Я понимаю - тайна следствия и все такое прочее... Но вы хоть намекните! Может, помочь нужно?

При всем желании, сказать майору было нечего. Следствие сидело на голодном пайке. Фактов не было - после дежурства ребят никто не видел, и куда они направились, оставалось неизвестным. Тем не менее следы должны были остаться, иначе не бывает. А раз так, необходимо расширять круг поиска, в то же время не упуская из виду, возвращаясь снова и снова к тем, кто составлял ближайшее окружение.

Кольцов все еще мялся рядом.

- Хоть мы и недавно служим вместе, но были друзьями. Были... Это правда, товарищ майор?

"Однако, - подумал Строкач. - Неужели и Кольцов потерял надежду? По словам сотрудников, Кольцов, Демин и Агеев действительно дружили. Но почему все время такое ощущение, будто капитан чего-то не договаривает, что-то его как бы останавливает на полуслове?"

Резко повернулся к капитану.

- И все же, Сергей Геннадиевич, боюсь, кое о чем вы умалчиваете. Не знаю уж, из каких соображений, тем не менее... - майор сделал паузу, давая Кольцову возможность самому решить, как себя повести.

Капитан встряхнул шевелюрой, не то давая утвердительный ответ, не то отгоняя какое-то наваждение.

- Не знаю, как и сказать. Я ведь и действительно толком ничего не знаю. Думал, найдутся, но вот...

- Запоздали вы со своими соображениями. Время упущено, так что предоставите разбираться во всем этом нам. Бросьте вы, Сергей, зти дилетантские забавы.

- Я хотел... У ребят был свой гонор - чем, мол, мы хуже розыскников?.. И хотели перейти в розыск - причем прямо с готовым делом. Подробностей я не знаю, так, какие-то обрывки разговоров.

- Конкретнее! - щадить самолюбие Кольцова Строкач не собирался.

- Эти двое суток, как ребята пропали, я и сам не спал - мотался, думал разобраться. Если бы я знал подробно, что там у них! Семь месяцев назад в районе начались кражи с охраняемых объектов, наглые, в открытую, будто ворам плевать на сигнализацию... Наши просто не успевали. Приедут, а уже все чисто. Ну, взяло за живое - противно же, будто издеваются, гады. Попробовали сами поискать в свободное время, втянулись...

Строкач помнил это дело, хотя и не имел к нему отношения. Как и все в райотделе да и едва ли не во всем городе, он знал, что последовавшие за короткое время пять дерзких краж так и остались нераскрытыми. Спутать почерк воров было невозможно: они возродили традиции давно, как считалось, вымерших "зонтов" - проникали через крышу, просверлив узкое отверстие, вставляли в него обычный зонт и расширяли дыру. Куски штукатурки без шума падали в зонт. Сторожа коммерческих магазинов, - там, где они были, - даже не просыпались. Вернее, просыпались тогда, когда на них смотрел ствол пистолета. О героизме и речи быть не могло - тряпка с хлороформом останавливала всяческие поползновения. Тот же вариант был проигран и с двумя одинокими, но до ограбления состоятельными гражданками, проживавшими в разных концах района. Сигнализация во всех случаях никому не помогла.

Пострадавшие успели запомнить лишь высокий рост и чулок на физиономии грабителя. Затем кражи переместились в соседний Ленинский район - там их произошло три. И вновь - два магазина и одна квартира. Зато три месяца назад они прекратились вовсе. Между первой и последней, как свидетельствовала милицейская статистика, прошло сто одиннадцать дней.

И Кольцов продолжил:

- Вы думаете, я мог спать спокойно, когда все эти эпизоды повисли? У меня ведь друг в Ленинском райотделе - Артур Городецкий. Мы с ним шесть лет бок о бок отзвонили... И, главное, - полное бессилие. За всю весну два раза на дачу выбрался...

- Что, садоводство одолело? - ухмыльнулся Строкач. - Давно увлекаетесь? Говорят, земля, как наркотик, засасывает.

Строкач и сам любил все это - запахи взрыхленной земли, лиственной прели, но был убежден, что главным и единственным делом офицера милиции должна оставаться работа.

- Какое там давно. В прошлом году дачку купили, жена настояла. Я ведь молодожен, - капитан улыбнулся, провел рукой по волосам. - Вынужден подчиняться. Ну, вот. И все-таки, не верил я, что у ребят что-то выйдет, а получилось что какие-то следы воров они обнаружили. Но какие - этого я не знаю.

- Воров? - переспросил Строкач, наслышанный, что во всех эпизодах дела постоянно фигурировал только один человек, и хотя версия о существовании шайки разрабатывалась, но постепенно как-то отошла на второй план. Любопытно, что за эту же версию, оказывается, держались дилетанты Агеев и Демин.

- Я не знаю точно. Они в последнее время не очень-то со мной делились. Но вроде, действительно, там целая банда: один грабит, остальные прикрывают и переправляют краденое. Причем все они не то нищие, не то какие-то еще оборванцы, которые обитают где-то в подвалах...

Облаву провели четко, в соответствии с планом. Задержанных всякого рода полууголовных попрошаек и прочих бомжей нахватали две машины. Среди них попадались и настоящие уголовники. Трое до сих пор находились в розыске, был один беглый алиментщик и парочка натуральных психов. Но это все было не то, мелюзга. Большинство задержанных из кожи вон лезли, чтобы доказать лояльность властям. За информацию о приятелях покупалась собственная свобода, конечно, если сам не слишком нашкодил.

Человеческих отбросов было более чем достаточно в районе, включающем в себя базар, вокзал и ряд прочих специфических "точек". Конечно, обитатели самого глубокого дна не боялись ни Бога, ни черта, ни даже участкового. Что может сделать самая высокая власть, что она может отнять у тех, у кого уже сама жизнь отняла все?

Участковый, капитан Дзюба, подопечных своих знал как облупленных. Мощный, с лицом, пышущим свекольным румянцем, и крупным животом необычной, почти прямоугольной формы, Сидор Артемович, проходя по привокзальной площади, невольно обращал на себя внимание даже и тогда, когда рядом шумела и жестикулировала кучка таксистов. Таксистов бомжи избегали хорошего от них ждать не приходится, кроме того, они "принципиально" не подавали.