Эдгар Уоллес - Кэтти Страница 3

Графу минул уже пятый десяток. Он был лысоват и страдал несварением желудка. Его худое бессмысленное лицо мало напоминало смотревшие со стен изображения его прародителей. Георг Фелтон, граф Фланборуг, состоял лишь в отдаленном родстве со знаменитым родом Фелтонов. По некоторому стечению обстоятельств, он унаследовал титул и обремененное закладными поместье своего именитого дяди. Так по крайней мере считали настоящие Фелтоны, находившиеся в еще меньшей родственной связи с умершим Фелтоном.

Граф Фланборуг был акционером общества «Фелтон, Генрих и Сомес», которое занималось добычей руды в разных частях света. Единственным светлым пунктом в этом наследстве являлось то, что в его распоряжение перешли две тысячи фунтов стерлингов, для освобождения имения от закладных.

Это был хитрый, неприятный человек. А со времени унаследования им графского титула, он стал еще невыносимее.

— Ну, для чего я вас позвал? — спросил Фланборуг раздраженно. — Если бы вы вместо того чтобы шататься, тотчас же пришли, то я бы этого не… Ах, я уже знаю! Скажите мисс Бетси, что я хотел бы с ней поговорить.

Сибло не терпелось уйти.

Граф Фланборуг, пощипав свои усы и посмотрев на чистый лист бумаги, лежавший перед ним, взял перо и начал писать:

«Потеряно или украдено дорогое ожерелье из восьмидесяти трех жемчужин. Нашедшему его или тому, кто сообщит необходимые сведения об этой вещи, будет выдано вознаграждение в двести фунтов».

Но граф Фланборуг тут же вычеркнул слово «двести» и написал «сто». После некоторого раздумья, очевидно, оставшись недовольным и этой поправкой, вывел «пятьдесят» вместо «сто». Затем, недолго думая, перечеркнул и эту скромную сумму заменив ее словами «в соответствующем размере».

Услышав звук отворяемом двери, он поднял голову.

— Ах, Бетси! Я как раз был занят составлением объявления, — сказал он, улыбаясь.

Мисс Бетси — красивая двадцатидвухлетняя девушка. В ее лице соединились многие фамильные черты, которыми судьба не одарила ее отца. Хорошее сложение, прелестные, тонкие черты лица, а также бронзовый оттенок волос передались ей от Фелтонов, в то время как характерный подбородок, дерзко очерченный рот и синеву глаз она унаследовала от другой ветви — Седгслисов. Когда она говорила, то, по мнению критиков, ей не хватало той благозвучности, которой так гордились Фелтоны: семья кичилась тем, будто одарила страну многими прославленными ораторами.

Но голос Бетси был сух и невыразителен. Лорд Фланборуг всегда подчеркивал, что его дочь «практичная личность».

— Но, дорогой папочка, не находишь ли ты, что несколько смешно давать объявление? — спросила девушка.

Она села по другою сторону большого письменного стола, протянула руку к маленькой серебряной шкатулке и вытащила оттуда сигарету.

— Почему смешно, милочка? — спросил граф сипло. — Случалось, что благодаря газетному объявлению, люди находили потерянные вещи. Я даже припоминаю, что когда я много лет назад работал в Сити, какой-то человек по имени Гольдберг…

— Забудь на минуту об этом Сити, — ухмыльнулась Бетси, зажигая сигарету, — и подумай лучше о последствиях такого поступка. Во-первых, ожерелье еще было на мне, когда я у леди Махинстон танцевала с приличными и безупречными господами — сэром Ральфом Самсоном, сэром Георгом Фелирбурном, лордом Фетингтоном, господином майором Айткинсом и очаровательным сыном леди Махинстон. Никто из них, конечно, не украл ожерелья. Уходя и застегивая шубку, я заметила, что ожерелье все еще было на мне. И в автомобиле ощущала его, так как, выходя, задела рукой мои жемчужины… Не могу вспомнить, сняла ли я его, ибо чувствовала такую смертельную усталость, что даже не знаю, как добралась до постели. Воровка, без сомнения, Марта, так как она помогала мне раздеться. Яснее ясного, что она украла ожерелье.

Граф Фланборуг постукивал ручкой по своим губам. Эта привычка обычно приводила дочь в бешенство. Но сегодня она не заметила этого. Бетси была озабочена своей потерей, ведь ожерелье оценивалось в три тысячи фунтов. Девушка принадлежала к той категории людей, которые смотрят на вещи с точки зрения их стоимости в золоте.

— Я, впрочем, сообщил о происшедшем в Скотленд-Ярд и просил прислать сюда лучшего сыщика, — объявил граф серьезно. — Где теперь Марта?

— Заперта у себя в комнате. Я оставила Феллоу сторожить у ее двери, — сказала девушка и быстро спросила. — Когда придет сыщик?

Граф Фланборуг взял со стола телеграфный бланк.

— «Посылаем сыщика Претерстона»… Гром и молния! — воскликнул он.

— Претерстон… — повторила она задумчиво. — Как все это странно…

Граф посмотрел на дочь. Но она даже бровью не повела, а встретила его взгляд с полным спокойствием, только закрыла глаза, словно решая сложную задачу.

…А вспомнился ей роман пятилетней давности, в то время, когда она представляла себя не иначе как фарфоровой статуэткой, созданной для того, чтобы с нее лишь смахивали пыль.

Майкл Претерстон был партией для нее незавидной, несмотря на то что его двоюродный брат, постоянно хворающий, обладал титулом, который Майкл унаследует позже. Пока же он был чрезвычайно беден, ни во что не ставил богатство и имел особое мнение о церкви, этике и обществе вообще. Он произвел на графа Фланборуга впечатление завзятого анархиста и человека, которого не хотел бы видеть никогда.

Сватовство Майкла и Бетси было коротким. Девушка быстро попала под его влияние и так же быстро дала свое согласие… Но когда на следующее утро разум победил чувства, она поняла, что любовь еще не «все решает» и написала ему письмо на четырнадцати страницах, в котором в категорической форме, изложила условия, при которых возможен их брак. Эти условия требовали, чтобы он отказался от своих принципов и восстановил родовое имение — замок Претерстонов, будущее владение леди Претерстон (урожденной Фелтон).

Он ответил письмом на тридцати двух страницах с резкими ответами и защитой своих принципов.

— Он всегда был человеком крайностей, — говорил граф Фланборуг, при этом многозначительно покачивая головой. — Я полагал, что он уехал за границу.

— Это, наверное, не тот Претерстон, — высказала свое мнение Бетси, — и все же странно, не правда ли?

— Ты сожалеешь об этом?

Засмеявшись, она положила сигарету в хрустальную пепельницу.

— Но ведь он был совершенно невыносим.

Раздался тихий стук в дверь, и в комнату вошла миловидная девушка — секретарша мисс Бетси — в гладком черном платье. Красота ее принадлежала к другому типу очаровательных созданий, нежели у ее госпожи. На редкость прекрасное лицо таило скрытые страдания. Но о страдании она в действительности знала очень мало. Ее волосы отливали темно-коричневым цветом, а рука, прижимавшая к груди записную книжку, была тонкой и нежной. Ростом немного выше мисс Бетси, она не обладала такой горделивой осанкой и казалась ниже ее.

— Папа, ты сказал, чтобы я сегодня утром представила тебе мисс Тенби, — произнесла Бетси, указывая на девушку.

— Мне очень жаль, что у вас такие неприятности, граф, — сказала она тихим голосом. — Очень неприятно сознавать, что в доме находится вор.

Граф снисходительно улыбнулся.

— Я убежден, что жемчужины найдутся, — воскликнул он. — Пусть это не беспокоит вас. Надеюсь, вы хорошо чувствуете себя у нас?

— Прекрасно, граф, — ответила она.

— Хорошая девушка, — одобрительно высказался он после того, как та, вежливо попрощавшись, вышла из комнаты.

— Она работает быстро, хорошо и основательно знает французский язык — это прямо счастливая находка, — поддержала Бетси. — О чем говорили мы, когда она вошла? Ах, да, вспомнила — о Майкле Претерстоне. Я бы все-таки хотела знать…

Дверь отворилась, и слуга доложил:

— Мистер Претерстон.

— Мистер Майкл Претерстон, дурак, — поправил его раздраженный молодой человек в дверях.

Значит, это был все-таки Майкл!

Немного постаревший, но и похорошевший, немного более решительный, чем раньше, — но тот же бурный, легкомысленный Майкл…

— Он совершенно испортил эффект моего появления, Бетси, — воскликнул Претерстон, смеясь и большими шагами направляясь к ней. — Как жили все эти годы? Вы гораздо красивее, чем тогда! Граф, вы прекрасно выглядите… Я, между прочим, читал вашу речь в верхней палате относительно закона о передвижении пароходов — блестящая речь! Вы сами ее составили?

Бетси, слегка засмеявшись, спасла положение, угрожавшее стать несколько томительным, ибо граф как раз раздумывал, что ему ответить.

— Вы ничуть не изменились, Майкл, — сказала она откровенно. — Но что делаете вы в криминальной полиции?

— Поразительно, — процедил граф Фланборуг и, забавляясь, прибавил. — И еще в качестве анархиста!

— Это длинная история, — ответил Майкл. — Я был назначен инспектором криминальной полиции после того, как мне удалось изловить банду разбойников. Вам должно быть известно, что она нападала на крестьян, чем переполошила весь континент. Конечно, стыдно быть сыщиком?