Сергей Шведов - Свидетель защиты Страница 3

— То есть именно Сазонов мог шантажировать свою бывшую жену? — спросил с интересом Сабуров.

— Совершенно верно: кивнул головой Чернов. — Дело в том, что эта пара перебралась в наш город всего лишь год назад. Так что бурное прошлое Ларисы Сазоновой оставалось тайной для её новых знакомых. Мне пришлось потратить целый день, чтобы по милицейским каналом выудить хоть что-то мало мальски существенное об этих людях. Надо сказать, что Сазоновы не опускались до примитивной уличной проституции. Во всяком случае, милицейские анналы хранят два-три скандала, которые вполне могли закончится для сладкой парочки отсидкой, но кривая их вывозила.

— Возможно и в отношении Красавина они готовили свою обычную операцию, но Лapиca то ли влюбилась в бизнесмена, то ли посчитала, что брак с ним станет для неё тихой и надёжной гаванью, после стольких лет бурной жизни. Но вряд ли такой расклад устраивал её муженька.

— Но ведь дело сорвалось? — прищурился в мою сторону Сабуров, — Красавин вернулся раньше, чем рассчитывала Лариса.

— Да, но вернулся он расстроенным и в стельку пьяным. После чего благополучно уснул. В принципе впуская в квартиру бывшего мужа Лариса вроде бы ничем не рисковала. Даже если бы Красавин вдруг проснулся и опознал Сазонова, всё можно было бы свести к обычному скандалу, когда мужчины не могут поделить женщину и устраивают по этому поводу разборки. Откуда же Ларисе было знать, что бывший муж пришёл не грабить её, а убивать.

— Любопытная версия, — задумчиво протянул Сабуров. — Но всего лишь версия.

В этом с адвокатом можно согласиться. Доказательств у нас действительно не было. А добытые Черновым сведения о прошлом Ларисы, могли сыграть на руку скорее обвинению, чем защите. Версия происшедшего могла ведь быть и такой: Красавин узнаёт, что его невеста бывшая проститутка, приходит в ярость и решает порвать с ней. А та в свою очередь, вызнав кое-какие коммерческие тайны фирмы, решает его шантажировать. Вот тут у Красавина и появляется настоятельная потребность устранить шантажистку, и он подключает к этому делу Вербицкого и 3озулину.

— Версию Игоря опрокидывает тот факт, что если бы убийство совершил Сазонов, то он непременно взял бы деньги, — Сабуров вопросительно взглянул сначала на Чернова, потом на меня. — Ведь Сазонов знал, что в доме храниться приличная сумма в долларах.

— Это могло бы произойти лишь в том случае, если бы Сазонов действовал в одиночку, — возразил Чернов. — А что если нашёлся человек, который заплатил ему много больше этих тридцати тысяч?

— Ты считаешь, что этим человеком был Вербицкий?

— Да, — кивнул головой Чернов. — У меня есть серьёзные основания так полагать. Во всяком случае предположить, что Вербицкий провернул несколько финансовых операций без ведома своего компаньона мы можем. Рано или поздно, это могло открыться. Словом, Красавин ему мешал.

— Но в этом случае логичнее было бы нанять киллера для Красавина, а не для Ларисы, — запротестовал Сабуров.

— Правильно. Но это настолько очевидное умозаключение, что оно пришло бы в голову не только адвокату, но и следователям. Они бы начали копать дела фирмы и без труда установили бы, что смерть Валерия Красавина была выгодна его компаньону Алексею Вербицкому. Куда изящнее и недоступнее для среднего сыскного ума является, комбинация, когда любовницу убивают, а шефа отправляют на нары за убийство, которое он не совершал.

— Очень похоже на правду, — вздохнул Сабуров. — Но, к сожалению, не для суда. Мотивы действий Вербицкого подтвердить фактами будет очень трудно. Я знаю их бизнес в общих чертах, но уверен на все сто, что нам не удастся доказать, что в тех или иных ситуациях Вербицкий действовал во вред компаньону, а не по сговору с ним. На суде всё это будет выглядеть так, словно мы, выгораживая Красавина, специально топим его компаньона Вёрбицкого. Человека на редкость порядочного, рискнувшего если не жизнью, то свободой раджи спасения старого друга. А именно так будет трактоваться утренний визит Вербицкого на квартиру Красавина с целью запутать следы.

— Положим, следы он не путал, а заметал, — возразил я. — Наверняка Сазонов что-то напортачил там или что-то забыл. А потому Вербицкому пришлось, спасая от разоблачения незадачливого киллера, рисковать, пускаясь в эту авантюру. Надо отдать ему должное, он на редкость удачно воспользовался создавшейся ситуацией и повесил на плечи тонущего компаньона немалый груз улик, неопровержимо доказывающих его вину.

В принципе мы все трое могли гордиться, что практически не сходя с места методом коллективного мозгового штурма смогли разобраться в непростой и тщательно запутанной ситуации, но увы ничего кроме морального удовлетворение

по поводу проникновения в скрытую суть вещей мы не получили. В конце концов, суду наплевать на наши логические построения и умозаключения, ему нужны факты, улики, свидетельские показания. А с уликами и свидетельскими показаниями у нас было совсем не густо. Ситуация была такова, что уличить Вербицкого мог только Сазонов, уличить Сазонова мог только Вербицкий. Замкнутый круг. И фигуранты этого дела отнюдь не спешили круг разомкнуть, дабы не оказаться по несчастливой случайности в железных лапах охотников. Комбинация, которую предложил Чернов была довольно рискованной. Я уже не говорю о том, что она была противозаконной. Мы имели все шансы вляпаться в большое дерьмо, с последующими утомительными процедурами по отмыванию доброго имени: Но как выразился по этому поводу резидент Шварц: «Сидючи на печи большие бабки не срубишь». Я в принципе был с ним согласен, хотя наиболее рискованная роль в Черновской комбинации отводилась как раз мне, что же касается адвоката Сабурова, то он раздумывал довольно долго, что, в общем-то, и понятно. Если нам с Черновым не привыкать попадать в сомнительные истории, да и репутация у нас такая, что лишней ложкой дёгтя её уже не испортишь, то для Сабурова провал операции мог означать закат адвокатской карьеры. Риск, словом, был велик, но ведь и деньги клиент платил и адвокату и нам немалые. Тщательно взвесив все за и против, Сабуров сказал-таки своё веское «да».

Выйти на Сазонова мне труда не составило. По той простой причине, что он и не собирался прятаться. И в принципе правильно делал, его неожиданный объезд из города, мог быть расценен как бегство. Тем более, что Сазонов проходил свидетелем по делу своей бывшей жены.

Вообще-то я не люблю сутенеров. Можете расценивать это как чудачёство или совковый атавизм, но все эти рыночно продвинутые торговцы женским телом вызывают у меня чувство отвращения доходящее почти до рвоты. И надо быть уж совсем большой сволочью, чтобы торговать телом собственной жены. Хотя внешность у Сазонова была вполне благообразной. Этакий студент, спортсмен, красавец. Машинёшка, впрочем, под ним была хоть и импортная, но старенькая. Видимо, как человек умный и предусмотрительный он не спешил тратить на дорогие покупки деньги, полученные от Вербицкого за убийство собственной жены. Несколько часов я колесил вслед за Сазоновым и фотографировал его с разных позиций. Отчасти делая я это по привычке, но большей частью, чтобы пощекотать ему нервы.

Сазонов, разумеется, заметил слежку, поначалу он пытался от меня оторваться, но без всякого успеха. Просто двигатель моего новенького «Форда» был мощнее, да и водителем Сазонов был никудышным. Я без труда доставал его как на шумных перекрёстках, так и на почти пустынных окраинных улицах, куда Сазонов рискнул перебраться уже почти что в сумерках. Будь на его месте человек честный и не в чём не замешанный, он бы, разумеется, остановил машину и попытался выяснить, кто и за каким чёртом его преследует. А Сазонов, похоже, начал терять голову от страха. На это в общем-то мы и делали расчёт. Конечно, Сазонов был сволочью, но профессиональным киллером он не был. И убийство человека да ещё собственной жены не могло не отразиться негативно на его психике. В общем, когда я подсел к нему в салон, он уже находился на грани нервного срыва. Тем более что произошло наше рандеву на улочке глухой и плохо освещенной.

— Что вам нужно? — не спросил, а выкрикнул он в мою сторону.

— Вы убили человека, Сазонов, и мы это знаем.

Сутенёр пытался хорохориться, совсем уж слизью его назвать было нельзя, во всяком случае у него хватило сил на кривую улыбочку, обезобразившую довольно красивое лицо:

— Вы ничего не докажете.

— А я и не собираюсь никому и ничего доказывать, Сазонов. Тем кто будет решать вашу судьбу отлично известно, что вы задушили свою бывшую жену Ларису коричневым шнуром с золотой кистью. Нам известно и то, зачем вы это сделали и имя человека, который оплатил вашу работу. Так сколько вам заплатил Вербицкий? — Идите к чёрту? — огрызнулся Сазонов.

Не сочтите меня садистом, но врезал я ему с удовольствием, что называется от души. Удар видимо пришёлся в очень чувствительное место, поскольку Сазонов долго ловил ртом воздух и булькал слюною и соплями.