Валерий Ильичёв - Большая игра Страница 3

"Завтра с утра я отправлюсь к Назиму в палатку и этот азербайджанец заплатит мне за драгоценную цацку уйму денег. И тогда даже сам подлый гад Ковер захочет со мною дружбу водить".

Перед его воображением возникла тщеславная картина. Как он дает крупную купюру Ковру и тот бежит по его приказу за водкой в магазин. И Гришка радостно захихикал в предвкушении реванша за перенесенное недавно унижение. Бедный бродяга совсем забыл старую мудрость: "Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь".

Крот гнал машину всю оставшуюся часть ночи и проклинал шефа, отдавшего мало понятный приказ отвести и сжечь тело бабы-челнока в другом городе. Крот было заикнулся, что и в Москве моргов хватает, но Дон рявкнул зло и категорично:

- Я сказал, увезти из Москвы и сжечь. Значит выполняй. Люди там уже ждут.

Увидев обиженное выражение лица Крота, Дон с трудом подавил желание объяснить этому недалекому боевику, что крематории в Москве являются повышенным объектом внимания со стороны спецслужб и поэтому лучше перестраховаться. Его участие в "Большой игре" требовало особой осторожности. И поэтому Дон повторил приказ, намеренно чеканя каждый слог:

- Отвезешь, проследишь как сожгут и тут же назад. Потом отдохнешь. Ты все понял?

Теперь, вспоминая этот разговор, Крот подумал: "Чего я злюсь? Дон ведь не дурак и без надобности не стал бы нас гонять в другой город. А впрочем, не так уж далеко: к рассвету уже будем на месте".

Их уже ждали. Двое крепких мужиков быстро помогли вытащить скрюченное неподвижное тело из багажника и понесли вниз по каменным ступеням. Грива остался у машины, а Крот пошел вслед за ними вниз по старым перекосившимся ступеням. Печь уже вовсю полыхала. Содрав мешковину, один из служителей крематория посмотрел придирчиво на труп:

- Небольших размеров баба, особых забот не будет.

И тут, уловив небольшую заминку, Крот спросил резко:

- Ну в чем дело? Ритуального похоронного марша ждете?

- Да нет, командир. У бабы две золотые коронки и серьга не простая в одном ухе.

- Ну ты брось, земляк. Сказано, чтобы без следа. Так что действуй.

- Ладно, как скажешь!

Крот с удовлетворением наблюдал как постепенно в пламени исчезает телесная оболочка ещё несколько часов назад живой женщины.

"Интересно, как там Толик один кукует без своей зазнобы? Нашел серьгу или нет? А то хозяин может голову оторвать за такую промашку".

Убедившись, что все в порядке, Крот вытащил из кармана деньги и передал тому, кого посчитал главным. Тот, не считая, бросил деньги в спортивную сумку, стоящую в углу.

"Не ему предназначено", - подумал Крот и пошел к выходу. Дальнейшее его не касалось. На обратном пути он дремал на заднем сиденье, а Грива вел машину. Уже к полудню они въехали в Москву. Но отдыхать им не пришлось. Дону уже доложили о потерянной серьге и он был в ярости:

- Ничего не можете толком сделать! Хоть самому бери в руки пистолет или петлю. Я вам за что деньги плачу?! Удалось установить, что бомж продал серьгу азеру в овощной палатке рядом с его домом. Езжайте срочно туда и выкупите или отнимите силой. Мне все равно. Только привезите цацку сюда. Без неё не возвращайтесь.

- А что делать с бомжом?

- Сам не знаешь? Но сначала верни серьгу. Это главное!

Крот вышел на улицу. Внутри его все клокотало. Он не имел ни малейшего представления о целях и масштабах проводимой шефом операции. Но нервозность обычно хорошо владеющего собой человека передалась и ему. Слова Дона о том, что они с Гривой могут взять серьгу силой давали Кроту карт-бланш и он решил действовать напролом без особого плана.

Ведомый им "мерседес" с демонстративной наглостью заехал на тротуар и подъехал вплотную к овощной палатке, присоседившейся к большому продовольственному магазину. Грива легко оттеснил от окошка интеллигентного старика и двух женщин, а Крот трижды, с силой ударил кулаком по обитой жестью деревянной двери. Продавец, сразу поняв, что незваные гости подъехали не за покупкой овощей, открыл дверь. Крот, не спрашивая разрешения, вошел во внутрь палатки и начал разговор без предисловий напрямую: Где серьга, купленная сегодня у хромого бродяги?

Продавец настороженно посмотрел на огромного роста "качка", явно не склонного к мирному течению беседы. Но и сдаваться просто так кавказцу-мужчине было не к лицу и потому он спросил как можно тверже: А в чем дело? Я заплатил, и вещь теперь моя.

Крот, заметив во взгляде продавца признаки тревоги и беспокойства, догадался: "Он отдаст серьгу, но ему надо дать возможность отступить с почетом". И боевик сменил тон: Слушай, командир, эту серьгу мой шеф подарил своей телке. А та потеряла - примета плохая. Вернуть надо. Скажи, сколько заплатил бродяге и я уплачу, не торгуясь, в три раза больше.

Кавказец, обрадованный возможность уступить с честью, сказал как можно независимее:

- Хорошо, давай триста "зеленых" и забирай.

"Врет, гад! Небось, дал бомжу на пять бутылок водки. Но спорить не буду, мне эта серьга нужна. Ох как нужна".

Азербайджанец взял купюры с удовольствием: "Я сегодня провел неплохую сделку. А то попытались меня на голос брать. Не на того наехали".

Крот аккуратно развернул клетчатый кусок бумаги, в который была завернута серьга: "Так себе украшеньице: продолговатый светлый камень на длинной изогнутой переплетенной в узор подвеске".

Крот вновь завернул серьгу в бумагу и не отказал себе в удовольствии хлопнуть чернявого парня покровительственно по плечу: Ну вот молодец, джигит. Службу знаешь, а главное правильно её понимаешь!

Крот, довольный благополучным выполнением задания, вместе с Гривой направился к машине.

Глядя вслед отъехавшему "мерседесу", азербайджанец пожал плечами: "Серьга действительно, плевая и триста долларов не стоит. А зачем этим "качкам" платить за серьгу такие деньги это их дело. Мне и своих забот хватает".

И торговец вновь приступил к своим хлопотливым обязанностям.

Крот привез добычу Дону, но вместо похвалы услышал довольно равнодушное:

- Вот и молодец, сумел избежать наказания. В следующей раз будь повнимательнее. Поехали, отвезешь меня домой. Потом отдохни, поспи пару часов и доведи дело с бомжом до конца.

- Я понял и все сделаю.

- Ну и хорошо, Тогда и я забуду о твоих ошибках. Плохое начало, Крот. Очень плохое. Нынешнее дело не обычное и я не хочу больше никаких неприятностей.

Они спустились вниз и сели в "Мерседес". Дон расположился на заднем сиденьи, а Грива сел рядом с Кротом. Теперь была очередь Крота вести машину. Он здорово подустал за последние сутки и потому вел машину осторожно на небольшой скорости. Внезапно сверху с ясного неба загремел гром и с веселой дерзостью закапали тяжелые водяные капли, соединившиеся в единые тонкие паутинки-струи.

"Грибной дождь", - подумал Дон, вспоминая как свято верил в детстве, что после такого полива грибы тут же начинают вылезать из-под земли как суслики из своих норок. И очень удивлялся, если бродя по опушке леса сразу после дождя, не находил вожделенной добычи.

"Святая простота", - улыбнулся сам себе Дон. Внезапно он ощутил жалость к тому наивному пареньку совсем не похожему на него сегодняшнего:

"Отними у меня власть и деньги и я не захочу больше существовать на этой земле. Мне тогда жизнь станет не нужной. А потому я не могу потерпеть поражение в затеянной "Большой игре". Слишком многое поставлено на карту".

Дождь прекратился. И отгоняя от себя ненужные детские воспоминания, Дон приказал: - Останови на минутку машину Крот, и прижмись поближе к тротуару.

Дон вышел из машины, брезгливо перешагнул через грязный быстро бегущий ручеек и подошел к железной решетке водяного стока. Достав из кармана серьгу, он бросил её вниз. Но с первой попытки избавиться от опасной улики ему не удалось: зацепившись за край одной из секций решетки, украшение повисло над бездной городского отстойника. Бегущий поток переливался через серьгу и она шевелилась словно живое существо, выбирающее себе более удобную позицию для прыжка. Дон уже занес ногу, чтобы скинуть серьгу вниз. Но в этот момент, словно испугавшись его прикосновения, увлекаемая струями бурлящего потока блестящая слезинка в последний раз, сверкнув своими гранями на дневном свету, скатилась вниз в темный провал грязной городской канализации.

И эту податливую покорность Дон воспринял как доброе предзнаменование и довольный вернулся в машину.

* * *

Гришка Лоскут был разочарован. Даже обрадовавшись неожиданной дармовой выпивке, Ковер сам за водкой не побежал, сохраняя свой авторитет, а послал Ляльку. При разливе и выпивке он не упускал возможности высказать пренебрежение Лоскуту. И Гришка с тоской думал, что все опять закончится мордобоем и издевательствами. К тому же он опасался, что захмелевшие собутыльники отнимут у него неожиданно привалившее богатство и потому, не дожидаясь окончания натужного веселья, поспешил уйти от опасных приятелей. Отойдя подальше, он купил ещё бутылку водки и круг копченой колбасы. Подковыляв к овощному магазину по привычке, выклянчил у молодой продавщицы гнилой огурец и направился в дальний скверик. Аккуратно расстелив газету, выложил на неё свое богатство и начал понемногу отпивать прямо из горлышка бутылки. Сверху пригревало солнце, у него было спиртное и замечательная давно забытая закуска. Но он внезапно ощутил пустоту и разочарование, ясно осознав, что уже ничего хорошего в этой жизни у него не будет. Впервые за все годы несчастий его посетила необычная мысль: "А не лучше ли сделать петлю и повеситься где-нибудь на чердаке одного из тех выстроившихся в ряд серых и мрачных домов? И уже не будет ни голода, ни холода, ни ставшего уже привычным одиночества".