Борис Штейман - Варей, гончий пес Страница 3

Дверь открыла женщина. Приятной наружности, стройная, крепкая, по всей видимости, занимается спортом, темные блестящие волосы, глаза серые, легкий румянец, чуть выше среднего роста, возможно, примесь восточной крови. Взглянула вопросительно.

— Здравствуйте, — улыбнулся открыто и доброжелательно Варей. — Петр Константинович дома?

— Нет, он уже давно здесь не живет, — сухо ответила женщина.

— Какая жалость! — воскликнул Варей. — И где ж его можно найти?

— Не знаю! — попыталась закончить разговор женщина.

— Что же теперь делать?! — запричитал Варей. — Я проездом, из глубинки… Учились вместе в университете. Так хотелось повидаться! Вы разрешите зайти на секундочку?

— Ну, проходите… — неохотно разрешила женщина.

Настороженно заходит Варей. Уж больно легко удалось проникнуть в квартиру. Безумолку он болтает какую-то чепуху, сыпет шутками-прибаутками. Осматривается. Обычная квартирка, средней руки. Каких много. Да, средний достаток, а женщина очень ухоженная, не совсем вписывается… А может быть, развод фиктивный? Чтобы имущество сохранить при конфискации? И подвергая сомнению, оглядывает обстановку — телевизор в углу, сервант, тахта, — разве это имущество? Может, действительно одна? Скучает…

Рассказывает Варей трогательно-печальную повесть о своем босоногом, сиротском, полуголодном детстве. Затягивает противника в расположение своих частей. Женщина улыбается, включается постепенно в разговор. «Зачем все же я ей нужен? Понятно, что неотразим и прочее. А все-таки?» — напряженно размышляет Варей и переключается на денежки. Предлагает создать свою небольшую такую, аккуратненькую фирмочку, заработать кучу бабла и махнуть куда-нибудь, ну скажем, по пустыне на верблюдах, как какие-нибудь там туареги.

— В пустыню… — мечтательно повторяет женщина. — Это было бы здорово…

Нравится Лидия Варею, нравится. «Чем же это, интересно? Обычная бабенка… — спрашивает себя он и сразу же и отвечает: — А всем!»

Переходит Варей на тему чрезмерного употребления алкоголя. Сетует на отдельных нерадивых членов общества.

— Намек поняла. Кофе хотите? Или вы на сон грядущий не потребляете? — улыбается Лида.

— Какой уж там сон! — сетует на тяжелую судьбу Варей. — Премного благодарен, да и только!

Весьма соблазнительно покачивает бедрами Лидия, удаляясь на кухню. Знает, что смотрит ей вслед Варей.

— А я вас уже где-то видел! — кричит он ей вдогонку.

— В передаче «Чего хочет женщина?», — хохочет в ответ Лидочка.

«Нет, не в передаче… — бормочет Варей. — А вот где, не помню, а ведь важно это, очень важно… А вспомнить не могу, потому что не высыпаюсь! — неожиданно раздражается он. — А все служба проклятая!» Быстро встает, подходит к книжным полкам. Внимательно пробегает глазами по корешкам книг и видит внизу сбоку на видном месте пачку фотографий. Не торопясь, перебирает Варей фотографии: Лида с «бородачем» на морском побережье, несколько групповых, видимо, семейных, какие-то старушки у подъезда, дети на лесной лужайке… Отбирает несколько штук и засовывает их в карман. В том числе с импозантным стариком в инвалидной коляске, снятую «Поляроидом». «На память…» — приговаривает Варей и подходит к окну. Совсем темно уже на дворе. Кажется ему, что сидит кто-то у детских качелей на скамейке. Там, где недавно сидел Варей, и смотрит на него. «Очень даже может быть! — раздельно и четко выговаривает про себя Варей. — Главное, раньше времени не брать в голову…»

Несет хозяйка кофе. И кажется Варею еще привлекательней. «Так бы и набросился!» — щурится он. «А приличия? Ты же на службе, в конце концов! Не забывайся!» — останавливает его внутренний оппонент. «Набросился бы, наплевав на приличия!» — отвечает ему, смеясь, Варей. «А в кофе уже, небось, снотворное подмешано!» — остужает его оппонент.

— А в кофе уже снотворное буль-буль? А? — смеется Варей.

— Два снотворных, — отвечает серьезно Лида. — Себе тоже.

— Вот это по-нашему! Чтоб не ошибиться, — помогает он расставлять на столе чашки.

— Вы где остановились? — интересуется Лида.

— Нигде, — смущенно отвечает Варей. — Думал, у Петра… Да, ерунда! Где-нибудь перекантуюсь.

— Ну, вот что, — решительно говорит Лида. — Есть раскладушка. Постелю на кухне.

— Да, неудобно как-то… одно беспокойство, — мямлит Варей. Очень хочется ему подойти к окну и проверить, есть ли за домом наблюдение или почудилось.

— Давайте потушим свет и посмотрим во двор, — простодушно предлагает он.

— Давайте! — охотно соглашается Лида. — Вы немного того? Да? А может, у вас шпиономания?

— Скорей второе, — довольно смеется в ответ Варей. — Просто это мое самое любимое занятие в свободное время, еще с детских послевоенных лет.

— Чудак… — качает она головой.

Тушат свет, подходят к окну, в дворике никого. «Успел уйти… — обнимает Варей Лидию и думает: — Каких шикарных баб стали вербовать! Просто уму непостижимо!»

— Ты такой милый и… наивный… — шепчет в темноте Лидия. — Мне тебя почему-то немножко жаль… так, чуть-чуть… — тихо смеется женщина, поблескивают в темноте глаза.

«А мне тебя», — хочет ответить Варей, но не говорит, не хочет дразнить по пустякам. Вдруг еще обидится? Можно и спугнуть.

Утром Варей незаметно выскальзывает из дома, делает вид, что не хочет компрометировать молодую женщину. Мол, соседи, слухи, разговоры… Хотя, конечно, вряд ли ее здесь кто-нибудь знает.

На работу приходит за десять минут до начала. Ловит удивленный взгляд Никанорыча. Берет из сейфа пистолет. И идет со всеми в тир. Раньше иногда отлынивал, а теперь в первых рядах. Бах-трах-бах-трах!.. Гремят выстрелы. Движутся стремительно вдалеке темные силуэты с белыми кружками на груди. Или появятся неожиданно на миг и исчезнут. Все уже снова разбрелись по кабинетам, а Варей все стреляет. Уже рука онемела, дрожит. Недоволен результатами, раньше лучше получалось.

— Немного рука вяловата, а так вполне! — хвалит его инструктор. — Чувствуется специалист!

Возвращается к себе Варей, а по дороге заносит фотографии Марку. Просит его отдать их на экспертизу и забрать результаты.

— Все хитрим и никому не доверяем, — комментирует Марк странную просьбу. — Ладно уж, сделаем вам великое одолжение!

Решает Варей сводить Лидочку в парк культуры и отдыха. Есть такая форма времяпрепровождения с женщинами. Аттракционы, комнаты смеха, мороженое, колесо обозрения… Дешево и беззаботно. Как дети. Мужчинам кажется, что женщинам это должно нравиться. А на самом деле неизвестно, нравится такое слабому полу или же они идут на это из вежливости.

Только забрались они в кабинку колеса обозрения, как заприметил Варей внизу на лавке молодого человека, можно сказать, почти еще мальчика, но по виду уже сильно испорченного, безразлично покуривающего сигаретку и перекладывающего все время ноги в синих джинсах с одной на другую. Сомнений нет, «пасут» Варея и его спутницу. «Надо бы спросить у Лидии, — думает Варей, искоса озорно на нее посматривая, — вот сейчас она по заданию или уже просто так?» Не позволяет Варею мужская гордость думать, что только по заданию. Наверно, фифти-фифти. «А вот я сам, к примеру, как? — задает себе встречный вопрос он. — То-то и оно! И нечего! Еще успею испортить себе настроение!» — решает он.

Плавно движется им навстречу земля. Выходят они, не торопясь, из кабинки, а мальчонки на лавке уже нет. Как будто и не было. А вокруг так безмятежно. И дети шныряют, и голуби переваливаются, и небо в крошечных облачках.

Рассказывает Лидия, какой замечательный человек Петр Константинович. Как жили они душа в душу. И все у них было. Вот только командировки постоянно и все дольше, и дольше. А потом и вовсе исчез. Но деньги присылает. В общем, незаурядный человек, да и только!

— Я более незаурядный! — гордо произносит Варей и смеется довольный.

— Это еще нужно доказать, — отвечает мягко Лида и опять как-то жалостливо смотрит на Варея.

Берет его под руку и восклицает:

— О! Пушка?!

— Удивилась? — вопрошает Варей и смотрит испытующе.

— Нисколько, — вяло и даже с некоторой печалью отвечает Лидочка. — Я сразу поняла, что ты за гусь. Как только зашел. Вас, легавых, за версту видно!

— Не легавых, а гончих! — поправляет Варей. — Открою тебе один маленький секрет!

Чувствует он, как напряглась непроизвольно женская рука. Выдерживает Варей паузу и добавляет солидно:

— В прошлой своей жизни… — снова останавливается, — я был гончим псом! — изрекает торжественно и добавляет доверительно: — От того и вены на ногах болят. Учти, ты первый человек, которого я посвящаю в эту сокровеннейшую тайну. Даже жена моя бывшая про это не догадывалась. Чувствуешь, какое тебе оказано доверие?!

«Доверие… — думает он. — Опять это заповедное слово!»