Судьба взаймы - Алла Холод Страница 3

«В честь кого же ты назвала меня, мамулечка? Зачем?» – часто мысленно сокрушалась Варя. Варвара – она же мученица, правда ведь? Неужели мудрая и добрая Вера Матвеевна не подумала об этом, когда решала, как назвать новорожденную девочку? Или на этом имени настоял отец, которого Соня не помнила, а Варя даже и не видела, так как к моменту ее перехода из младенческого в детский возраст его уже не было в живых? Так или иначе, а эффектные, успешные современные девушки носили любые имена, но только не это. Тезок своих Варя не знала ни одной. Вот она и оправдала свое имя в полной мере – мученица, страдалица с сомнительной внешностью, но неоспоримыми коммунальными долгами. Без копейки денег и малейших перспектив к исправлению жизненной ситуации. Уборщица с филологическим образованием. Не смешно.

Эдик не особенно верил в счастливые случайности, только в Случай. Именно так, с большой буквы. Не в удачные совпадения или приятные неожиданности, которые могут наполнить жизнь под завязку, так и не изменив ее кардинальным образом. А именно в него, великий Случай, который и выпадает-то далеко не каждому, но если уж выпал, то только один-единственный раз, повтора не жди – его не будет. Не сумел воспользоваться даром судьбы, значит, Случай поищет другого, более достойного. Того, кто готов распознать его среди разнообразной жизненной шелухи, кто увидит его, почувствует и в один миг осознает важность момента. Впустит его в себя, во всю свою кровь и плоть. Оценит его исключительность. А оценив, уже ни за что не упустит и не уступит никому другому.

До сих пор неожиданностей и случайностей в жизни Эдика происходило достаточно, но приятными и уж тем более счастливыми их назвать было нельзя. Порой они являлись к нему в образах птиц: огромной вороны, которая, пролетая мимо, каркнула так громко, что мальчик-подросток поскользнулся на обледеневшем участке тротуара, не удержал равновесия и выехал аж на проезжую часть. Можно ли сказать, что он счастливо отделался? Конечно, три недели в гипсе это вам не венки на могилке, но ведь вороны-то могло и не быть. Другой раз случайность явилась к нему в виде гадливого голубя, который обделался юноше прямо на ослепительно-белую джинсовую куртку, на которую Эдик копил несколько месяцев. И произошло это прямо перед судьбоносным свиданием с девочкой, о которой он недавно и мечтать не смел. Но после ряда хорошо продуманных, правильных заходов девочка проявила благосклонность, и если бы не голубь, кто знает, как повернулась бы его [Эдика] жизнь… Но идти на свидание в обгаженной куртке было нельзя, опаздывать – тоже, ибо девочка была не из тех, кто покорно ждет задержавшегося. Пришлось смириться с судьбой. Фортуна и потом позволяла себе демонстрировать Эдику свое явное пренебрежение, но не вспоминать же о ее фортелях всю жизнь. Тем более сейчас, когда Случай, кажется, снизошел наконец до неказистой Эдикиной судьбы.

Не то чтобы текущая жизнь так уж сильно не устраивала 29-летнего Эдуарда Погорелова. Гневить бога, жаловаться он бы не стал. Люди говорят, что Господь этого не любит – и то, что есть, может отобрать, если проявлять неблагодарность. Жить было где. Почти два года назад брат Андрюха уехал в Индию, сумел каким-то чудом раздобыть себе рабочий контракт за шикарную зарплату. Эдика он поселил в свою квартиру. Первое время он думал, что брат заделался в дауншифтеры – неужто в Индии своих фармацевтов не хватает? – но потом бросил размышления на эту тему. Какая, в сущности, разница? Главное, чтобы был жив и здоров. Вообще-то Андрей умный, зарабатывал и здесь хорошо, но там, значит, еще лучше. Так что в квартире Эдуард жил хоть и на птичьих правах, но зато один, никто ему не мешал. Да и хата была ухоженная, чистенькая, с хорошей мебелью и уютными шторами на окнах. Одет-обут Эдик был не хуже других, Андрей часто шмотки присылал, фастфуда в рот не брал (разве что на службе иной раз приходилось, когда времени было совсем в обрез), а дома жарил себе отбивные из мраморной свиньи какой-то хитрой канадской породы, варил щи из говяжьих краешков, вкуснее которых для супа еще никто ничего не придумал. Если уж собирался выпить, то водку брал хорошую, а пиво предпочитал хоть и не самое дорогое, но чешское. Все по уму, как у приличных людей. И все равно хотелось чего-то большего. Не только в материальном смысле, а вообще. Из прошлой жизни, не такой устроенной и спокойной, жаль было только Маринку – вернее, не ее саму, ей-то что, она, насколько знал Эдик, и без него в полном порядке. А саму жизнь с Маринкой, счастливую и почти семейную. Хотя они и ютились тогда в одной комнате в квартире у старушки Маши Пантелеевны, а жизнь все равно была какая-то радостная, правильная. И любовь в ней была, и надежда. Строго говоря, жаловаться на судьбу и сейчас не стоило, потому что карты она сдала Эдику не самые сильные, как хочешь ими, так и играй. Никакими особыми талантами он не обладал, образование имел всего лишь среднее специальное (и, заметим, неоконченное), энциклопедической эрудицией опять же похвастать не мог. Но были у него и положительные по всем меркам качества: внимательность, ловкость, сообразительность, если не сказать хитрость, умение схватывать на лету любую полезную информацию. Можно было этими полезными свойствами натуры распорядиться и как-то более разумно, но достойных советчиков у Эдика не было (Андрей только и умел, что умничать), а у самого как-то не сложилось, не докрутилось, не срослось. Ну да ладно, не об этом теперь речь.

Два последних года Эдуард Погорелов трудился водителем и по необходимости экспедитором в одной конторе. Формальное название у фирмы было, но его никто не упоминал, какое-то консалтинговое агентство… А реально конторе оно вовсе было без надобности, потому что занималась фирма обналом по заказу приличных и даже респектабельных бизнесменов, не шантрапы какой-нибудь. Казалось бы, зачем им, приличным, обнальщики? А оказалось, как раз очень просто: бизнесмены денежки считать умеют, и потому платить сотрудникам честные белые зарплаты желающих находится мало. То есть на карточки работникам поступают, конечно, какие-то минимальные суммы, но остальное они получают в конвертах. Поверите вы, например, что финансовый директор небедной