Смертельная ловушка - Рекс Тодхантер Стаут Страница 3

их взяли от разных людей. Лейтенанта Кеннета Лоусона две недели назад прислали из Вашингтона, и он до сих пор оставался загадочной личностью. Впрочем, по поводу его происхождения все было яснее ясного. Его отец Лоусон-старший, промышленный магнат и владелец корпорации «Истерн продактс», прославился тем, что сослужил отчизне службу в трудный час, сократив свой оклад на сто тысяч долларов. Про Лоусона-младшего я знал лишь одно: на второй день службы у нас он попытался пригласить сержанта Брюс на свидание и получил от ворот поворот.

В кабинете остался единственный не занятый никем стул – рядом со шкафом. На стуле лежал маленький чемоданчик из свиной кожи. Стараясь поднимать шума не больше, чем полагалось в данных обстоятельствах мне, носившему чин майора, я поставил чемоданчик на пол и сел.

– Что вам удалось выяснить? – тем временем наседал генерал Файф. – Где народ? Где пресса? Что, нет фотографов?

Лейтенант Лоусон начал было склабиться, но, увидев, как на него смотрит полковник Райдер, тут же придал лицу непроницаемое выражение. Полковник Тинкхэм погладил кончиком указательного пальца усы: сперва правый ус, потом левый. Именно этот жест он всегда использовал для того, чтобы продемонстрировать свою невозмутимость.

– Пока нам ничего не удалось выяснить, сэр, – ответил Райдер. – Мы еще толком не взялись за дело. Вулф приехал буквально только что. Остальные ваши вопросы…

– Адресованы не вам! – отрезал Файф, демонстративно разглядывая Джона Белла Шаттака. – Вы ведь вроде слуга народа? Ну и где же народ? Где микрофоны? Где кинокамеры? Как люди обо всем узнают?

Шаттак даже глазом не моргнул. Более того, он попытался пойти в контратаку.

– Послушайте, – с укоризной произнес он, – не надо думать, что мы зря едим свой хлеб. Мы, точно так же как и вы, по мере сил пытаемся исполнять свой долг. Иногда мне кажется, было бы неплохо взять вооруженные силы под наш контроль, скажем, на месяц…

– Боже всемогущий!

– А генералам с адмиралами дать на тот же месяц покомандовать в Капитолии. Вне всякого сомнения, мы многому научимся. Уверяю вас, я прекрасно понимаю, что это строго конфиденциальное дело. Я даже не упомянул о нем членам своего комитета в конгрессе. Я счел своим долгом обратиться за советом к вам. Именно это я и сделал.

Судя по взгляду Файфа, речь Шаттака ни на йоту не смягчила генерала.

– Вы получили письмо.

– Именно так, – кивнул политик. – Анонимное, без подписи. Отпечатанное на машинке. Возможно, это работа сумасшедшего. Скорее всего, именно так, однако я решил, что было бы неразумно игнорировать его.

– Вы позволите на него взглянуть?

– Оно у меня, – вмешался полковник Райдер.

Он извлек из-под пресс-папье на столе бумагу и, сделав несколько шагов по кабинету, протянул ее своему начальнику. Однако Файф рылся в своих карманах и даже не взглянул на листок.

– Я оставил очки у себя в кабинете. Читайте, что там.

Райдер подчинился.

Любезный сэр,

я обращаюсь к Вам в силу того, что, по моему разумению, именно Вашему следственному комитету предоставлены полномочия расследовать дела подобного рода. Как Вам известно, в чрезвычайной обстановке, вызванной войной, армии доверяют секреты различных производственных процессов. Вполне вероятно, что подобная практика в данных обстоятельствах вполне оправданна, однако к ней прибегают также и для достижения преступных целей. Часть секретов, которые на данный момент не запатентованы и не находятся под защитой авторских прав, передаются тем, кто собирается их использовать в конкурентной борьбе после окончания войны. Законные владельцы лишаются собственности стоимостью в десятки миллионов долларов.

Найти доказательства происходящему будет сложно, поскольку злоумышленники введут в систему производства украденные новшества только после войны. Подробностей я Вам не сообщаю, однако честное и тщательное расследование непременно выведет преступников на чистую воду. Посоветую Вам только отправную точку: смерть капитана Альберта Кросса, служившего в военной разведке. Согласно официальной версии, позавчера он случайно упал или же выбросился с двенадцатого этажа отеля «Баскомб» в Нью-Йорке. Действительно ли это так? Выясните, что он расследовал. Что ему удалось узнать? С этого и начните.

Гражданин

Повисла тишина. Гробовая.

– Толково написано. Складно, – прочистив горло, заметил полковник Тинкхэм тоном учителя, хвалящего школяра за хорошее сочинение.

– Позвольте взглянуть, – попросил Вулф.

Райдер передал ему листок, а я встал, пересек кабинет и, подойдя к Вулфу, заглянул ему через плечо. Тинкхэм и Лоусон последовали моему примеру. Вулф любезно держал письмо так, чтобы нам всем было видно. Оно было отпечатано на самом обычном листке высокосортной бумаги. Автор разместил текст аккуратно посередине, набрав его с одинарными пробелами. Ни ошибок, ни помарок. В силу привычки и опыта я обратил внимание на две механические особенности пишущей машинки: буква «с» располагалась чуть ниже уровня строки, а буква «о» была смещена чуть влево, например, в слове «этого» она слегка налезала на букву «т». Когда Тинкхэм и Лоусон отошли, я все еще всматривался в текст. Наконец Вулф отдал мне письмо, чтобы я вернул его Райдеру.

– Тоже мне! – фыркнул Лоусон, опустившись на стул. – Мог бы все выложить как на духу, а вместо этого одни намеки.

– То есть дело можно закрывать и расходиться. Я правильно понял, лейтенант? – с сарказмом в голосе поинтересовался Файф.

– Сэр?

– Я спрашиваю: ваш вердикт окончательный или вы все-таки позволите нам продолжить?

– Прошу прощения, сэр. – Лоусон покраснел. – Я просто заметил…

– Чтобы замечать, лейтенант, надо смотреть и слушать.

– Так точно, сэр!

– Если позволите… – начал полковник Тинкхэм.

– Да, говорите.

– Я насчет письма. Обратил внимание на кое-что интересное. Его автор обладает острым умом и очень хорошо образован. Кроме того, он прекрасно управляется с пишущей машинкой. Либо он надиктовал письмо машинистке, что весьма маловероятно. Посмотрите, какие ровные поля справа. А двойной пробел после каждой точки…

Вулф что-то буркнул, и Файф тут же перевел на него взгляд:

– В чем дело?

– Ни в чем, – отозвался Вулф, – хотя, думаю, я бы не стал возражать, если бы этот стул был сделан с бо́льшим умом и был бы бо́льших размеров. Если дискуссия и дальше будет оставаться на уровне детского сада, предлагаю присутствующим сесть на пол.

– Неплохая мысль. Не исключено, что мы дойдем и до этого, – кивнул Файф и обратился к Шаттаку: – Когда вы получили это письмо?

– Его доставили вместе с остальной почтой в субботу утром, – отозвался политик. – Обычный конверт, адрес отпечатан на машинке, с пометкой «Лично». Судя по штампу, его отправили из Нью-Йорка в пятницу, в половине восьмого вечера. Моим первым порывом было отдать его ФБР, но я решил, что, поступив так, обойдусь с вами бесчестно. Поэтому я позвонил Харолду… то