Евгения Михайлова - Бегущая по огням Страница 30

– Если бы ты не была похожа на утопленницу, я бы сейчас весело смеялась. Работают! Ты себя хоть слышишь? Ты представляешь, как выглядит эта «работа» на дому? Слушай, а я было подумала, что он за тобой приударяет, раз взялся бесплатно… Чем она лучше тебя?

– Да всем, – пожала плечами Алла. – Она не просто красивая, талантливая, она еще и не похожа ни на кого. А мне он просто друг.

– Какая ты! – с досадой проговорила Лариса. – Ты себя совсем не ценишь! Как будто тебя на помойке нашли.

– Лариса, – рассмеялась Алла. – Ты же только что говорила, что на улице приняла бы меня за подростка из неблагополучной семьи. По-твоему, такой персонаж может стать предметом страсти?

– Такой «персонаж», как ты выражаешься, может привести себя в порядок, нормально одеться, подкраситься… И перестать валять дурака. В смысле – дурочку. Мне недавно художник Савельев, с выставки которого ты давала репортаж, тебе дифирамбы пел. Ты ему тоже показалась и красивой, и талантливой, и не такой, как все. Но тебе ж никто не нужен. Сыщик тебе просто друг! А если бы ты захотела, был бы не просто друг. Как зовут эту его пассию?

– Настя.

– Сейчас ты была бы для него как эта Настя. Бегал бы к тебе. Хоть на виду был бы.

– Я не думаю, – задумчиво сказала Алла. – Сережа всегда выбирал сам, и Настя, наверное, ничего такого не хотела. Она очень замкнутый человек. Но ты так все здорово раскладываешь по полочкам, что я решила… А действительно! Я же могу к нему пойти и спросить, или поторопить. Ты права, ждать становится невыносимо. Ларочка, можно я уйду?

– Давай, – азартно сказала та. – Хоть кайф им порушишь, этим работничкам. Только с условием: потом расскажешь, да?

– О чем разговор! Конечно! Я и поеду без звонка… Эффект неожиданности очень действует. Они оба люди с совестью.

Алла быстро собрала сумку, вылетела из кабинета, помахав с порога Ларисе. Она подъехала к дому Сергея, позвонила по домофону, сказала Марине Евгеньевне:

– Это Алла. Сережа дома? Можно к вам?

– Конечно. – И Марина Евгеньевна открыла дверь.

Впустив Аллу в квартиру, она с любопытством спросила:

– Ты с ними случайно не договорилась?

– С кем? – не поняла Алла.

– Его товарищи пришли проверять. Следователь и эксперт. Застукали с Настей, как вы выражаетесь. Причем я им помогла. Все там.

– Да-а-а? – протянула Алла. – Значит, они всем стали казаться подозрительными. Я шучу, Марина Евгеньевна. Мне лучше подождать, пока серьезные товарищи уйдут?

– Почему? Может, тебе будет о чем с ними поговорить. Пойдем.

Она открыла дверь в комнату Сергея и сказала:

– Тут еще одна гостья пришла. Алла. Можно ей войти? Она редко к нам приходит, дело, наверное, важное.

– Конечно, – ответил за Сергея Александр Васильевич. – Я все время порываюсь поймать Сережу на паузе и спросить о вас, Алла. Меня потрясла ваша история, ваше волнение тогда…

– Заходи, Алка, – пригласил Сергей. – У нас кое-что есть. Но, если честно, я не уверен, что тебе на этом этапе имеет смысл говорить. Ты так на все реагируешь…

– Я никак не реагирую, – сказала Алла. – Сейчас же говори!

Она кивнула сразу всем и быстро подошла к компьютеру. Сергей увеличил снимок Назарова с седым человеком, лицо которого было как будто поклеванным птицами. Они сидели в каком-то ресторане. Геннадий смеялся и кому-то махал рукой. Его визави был абсолютно безучастным.

– Тебе кого-нибудь напоминает этот тип рядом с Генкой?

– Я его никогда не видела, – замирающим голосом сказала Алла. – Но так ты описывал человека, который привозил Олю в больницу, да?

– Умница. Конечно, никто не поручится, что он такой один на свете, но… Есть о чем подумать.

– Сережа, Александр Васильевич эксперт, и твоя мама сказала, что тут и следователь. Почему бы нам не пойти сейчас к Генке и не спросить, кто это? Он же обязан сказать? – спросила Алла.

– Что значит, обязан? – пожал плечами Сергей. – Его вызвали на допрос. Кстати, знакомься, это не просто следователь, а великий следователь Вячеслав Земцов. Вот нас с Настей выследил.

– Очень приятно познакомиться, – сказал Алле Слава. – Я бы мог, конечно, пошутить и по его поводу, но при женщинах не стану. Хотя моя мама и не была учительницей.

– Кончайте пикироваться, – заметил Александр Васильевич. – Алла, сейчас Назарова допрашивать не стоит. Нужно самим поискать. Он ничего не обязан говорить. А если спросить, имея только фото, скажет, скорее всего, что понятия не имеет, кто это. Случайно оказались за одним столиком. Что не исключено. Как не исключен и обратный вариант.

– Алла, – обратилась к ней Настя, – я нашла это фото Назарова. Но теперь можно искать именно его соседа по столу. Я как раз собиралась домой, чтобы этим заняться.

– Ох, спасибо тебе. Мне уже заведующая говорит, что я похожа на приютского подростка и вообще не в себе. А ты работаешь, Настя.

– В общем, мы все нечаянно сюда нагрянули, – подытожил Александр Васильевич, – убедились в том, что Сергей не бездельничает и даже завербовал отличного помощника. Предлагаю тактично удалиться, чтобы они спокойно договорили.

– Да, – радостно выпалил Слава. – Они так оживленно разговаривали, когда мы вошли без стука… Явно по делу.

Все посмотрели на него почти с сочувствием. Вошли в положение человека, который не стерпел и брякнул что-то не то. Настя улыбнулась и осталась в комнате, когда «группа захвата» и Алла стали прощаться. Во дворе Александр Васильевич сказал Земцову:

– Слава, будь добр, покури в машине или рядом, я провожу Аллу до дома.

– Да я на машине, – сказала Алла. – Все нормально.

– Ну, тогда я доеду с вами. В свете последних событий в вашем районе хочу довести вас до подъезда или даже до квартиры.

Он проводил ее до квартиры. На лестничной площадке они постояли. Он сжал ее руку своей горячей и сухой ладонью, посмотрел внимательно в темные, тревожные глаза.

– Как вы сказали про приютского подростка… У меня сердце дрогнуло. Такая красивая, самодостаточная девушка в плену тяжелейших обстоятельств. Я в этом хорошо разбираюсь. И вы растеряны, испуганы, как несчастный ребенок…

Алла резко отвернулась.

– Я вас не обидел? – спросил Александр Васильевич, осторожно коснувшись ее плеча.

– Нет, – всхлипнула Алла и прижалась мокрой щекой к его руке. – Только не называйте меня на «вы», пожалуйста.

– Не плачь, – сказал эксперт. – Я с тобой. Мы попробуем все решить.

В эту ночь Алла заснула легко и спокойно. Ночью проснулась от какой-то теплой мысли. Что? Ах, это… «Я с тобой». Так ей еще никто не говорил. А может, и говорили, но она никому не верила. А сейчас просто взяла и поверила. Он такой… Настоящий. Это не Сережка, который за Настей бегает. Хорошо, что Краснова такой порядочной оказалась. Это же она нашла фотку, а не он! Он только на Настю и смотрит.

Глава 17

На следующий день Слава Земцов ожидал прибытия Назарова, вызванного в качестве свидетеля. Слава видел его только на фото и старался скептически относиться к тому, что все, с кем он общался, говорили о Геннадии с неприязнью. Только Марина Евгеньевна сказала практически с сочувствием:

– Он очень обделен природой, Слава. Эмоциями, воображением, способностями. Он выбрал вызывающий стиль поведения, вульгарный образ, он действительно производит впечатление опасного человека. Говорю это со слов его матери, очень, кстати, хорошей, доброй женщины. Так что воспитание тут ни при чем. Геннадий таким способом пробивался из обычных школьных двоечников в ряд людей, которых… не то что уважают. С ними считаются из-за страха, какой они вызывают. Это может быть неумной позой.

– Не такая уж неумная поза для двоечника, – пробормотал Слава.

Сейчас он думал о том, что некое отношение Назаров к ужасным событиям, к их участникам и жертвам может иметь. Что-то да есть. Но его нынешний статус с этим продвижением «в люди», с опекающим его представителем неизвестно кого, – представляет проблему. Потому что ничего конкретного нет, кроме того, что Геннадий фотографируется с разными людьми. А это слабость миллионов людей по всему свету: выложить фотки в Интернете. А «двоечнику», который выдвигается в другой ряд, где те же двоечники, только уже при власти, – без этого просто никак. Но у следователя нет ничего, что позволило бы получить ордер на обыск. Как было бы хорошо получить зацепку на этом допросе. Но такие люди теперь знают, как отвечать. Знают, когда сказать: «без комментариев». Знают, что имеют право не свидетельствовать против себя. Сергей описал ему отвратительную сцену с девушкой по вызову. В ней даже участвовал «представитель» Назарова. То есть таким ценным кадром вдруг стал этот Генка, что в истории, рассказанной его родной матерью, есть свидетель, который все опровергнет.

Дверь распахнулась без стука. Геннадий Назаров в своей фирменной рубашке в цветочек, расстегнутой до середины груди, с волосами, стянутыми резинкой на затылке, прошел широкими уверенными шагами к столу Земцова, сел на стул перед ним, широко расставив ноги, и молча уставился на него невыразительными карими глазами. «Кольцов такие глаза называет пуговицами от кальсон», – меланхолично подумал Земцов. За Назаровым подтянулся тип в очках, подволакивавший ногу, образ его забавно контрастировал с обликом Генки, его внешность точно определяет жалостливое народное выражение: «Без слез не взглянешь».