Тесс Герритсен - Пропавшая девушка Страница 30

Ее окликнул знакомый голос. В гостиной появился Лу Сайкс.

– Что тут за чертовщина приключилась? – спросил он.

– Убили Эстерхауса, – пояснил Адам. – Моего сотрудника. Я вас недавно знакомил. Днем он звонил мне домой, но меня не было. Хотел поговорить о чем-то важном. Вернувшись, я ему сразу же позвонил. Телефон не отвечал. Тогда мы поехали сюда и…

Сайкс мельком взглянул на труп, распластавшийся на диване.

– Когда вы приехали?

– Около пяти.

– Он уже несколько часов был мертв, – добавила Кэт. – Его убили вскоре после полудня.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросил Сайкс.

– По опыту, – ответила она и отвернулась.

К Сайксу подошел рокбрукский детектив.

– Извините, Лу, что пришлось вас дергать. Территориально это наше дело, но начальство потребовало, чтобы я вас вызвал.

– Что успели узнать?

– Два пулевых ранения в грудь. Смерть наступила очень быстро. Следов насильственного проникновения в дом не обнаружено. Свидетелей нет. Судмедэкспертное бюро проведет вскрытие и назовет примерное время убийства.

– Доктор Новак говорит, его убили вскоре после полудня.

– Да, конечно. – Детектив неловко переминался с ноги на ногу. – Мне сказали, что вскрытием займется Дэвис Уилок.

«Мне они больше не доверяют», – подумала Кэт.

Местный детектив был опытным полицейским. Он не знал о роли Кэт во всем этом деле. Ее статус изменился с младшего судмедэксперта на… кого? Свидетельницы? Подозреваемой? Это было видно по тому, как рокбрукский коп следил за ее глазами и оценивал каждое ее слово.

Теперь настал черед Сайкса. Он задавал ей и Адаму те же вопросы, что и местная полиция. Нет, они ни к чему не притрагивались, кроме телефона. Тело трогали, пытаясь прощупать пульс. События дробились на фрагменты. Сайкса интересовала каждая минута, начиная с той, когда они подъехали к дому Эстерхауса и вышли из машины. Когда Сайкс закончил расспросы, Кэт уже ничего не соображала. Ей мешали гул голосов в гостиной и шум снаружи, где соседи так и норовили прорваться через желтую полицейскую ленту.

Труп Эстерхауса поместили в черный мешок и вынесли из дома. Помимо соседей и зевак, к дому успели приехать газетчики и телевизионщики. Фотографы вовсю щелкали вспышками, разрывая вечернюю темноту.

Адам и Кэт вышли вслед за каталкой «скорой». Возле дома был настоящий бедлам. Полицейские кричали на собравшихся, требуя отойти. В патрульных машинах трещали рации. Возле двух телевизионных автобусов вспыхнули прожекторы. Какой-то репортер подскочил к Кэт.

– Так это вы обнаружили труп? – спросил он, тыча в нее микрофоном.

– Оставьте нас в покое, – потребовал Адам, отталкивая микрофон.

– Сэр, можете ли вы сказать, в каком состоянии…

– Я могу сказать лишь одно: оставьте нас в покое!

– Ого! – крикнул другой репортер. – Никак это Адам Куонтрелл? Мистер Куонтрелл, как вы…

И сейчас же переносные прожекторы телевизионщиков оказались направлены на них. Адам схватил Кэт за руку, и они стремглав бросились к машине. Забравшись в салон, Адам блокировал все двери и окна. Но чьи-то настырные руки барабанили по окнам «вольво».

Адам завел мотор.

– Убираемся из этого ада, – прорычал он, давя на газ.

Толпа газетчиков неохотно расступалась, продолжая забрасывать их вопросами.

Обессиленная Кэт привалилась к спинке.

– Я думала, мы там застрянем на всю ночь.

– Как вы? – спросил Адам, встревоженный ее состоянием.

– Мне холодно, – передернула плечами Кэт. – И страшно. Больше страшно. Почему убили Эстерхауса? Адам, что вообще происходит?

Адам смотрел на дорогу. Он был бледен.

– Я и сам хочу знать.

Дома их ждал Томас.

– Мистер Куонтрелл, вам постоянно звонили репортеры.

– Скажите им, чтобы убирались ко всем чертям, – ответил Адам, ведя Кэт наверх.

– Но…

– Вы слышали меня?

– Так и передать, если еще позвонят?

– Слово в слово.

– Ну и ну, – пробормотал смущенный Томас. – Не знаю…

Дворецкий задрал голову. Адам и Кэт уже почти поднялись на второй этаж.

– Мистер Куонтрелл, вам что-нибудь принести?

– Бутылку бренди. К телефону я сегодня не подхожу. Ясно?

Томас покосился на телефон, который в эту самую секунду опять зазвонил. Он нехотя снял трубку.

– Резиденция Куонтрелла, – привычно произнес Томас.

Несколько секунд он слушал, затем, вытянувшись во весь рост (а Томас был достаточно рослым мужчиной), сказал:

– Мистер Куонтрелл уполномочил меня передать вам следующее. Дословно: убирайтесь ко всем чертям.

Он повесил трубку и почувствовал странное удовлетворение.

– Томас, я просил бренди! – крикнул Адам.

– Сейчас принесу, – ответил дворецкий, устремляясь к библиотеке.

Адам нежно развернул Кэт лицом к спальне.

– Вам надо лечь, пока вы не рухнули на пол, – прошептал он.

Приведя Кэт в спальню, он усадил ее на кровать. Взял ее за руки. Руки Кэт были как две льдинки.

Томас принес бренди и два бокала.

– Поставьте. Я сам налью, – распорядился Адам.

Томас молча кивнул и удалился.

Адам налил бокал и протянул Кэт. Кэт безучастно смотрела на бокал.

– Это всего лишь бренди, – сказал он. – Традиция семьи Куонтрелл.

Кэт сделала глоток.

– У семьи Куонтрелл прекрасные традиции, – прошептала она, зажмурившись.

Адам откинул ей волосы с лица. Оно тоже было холодное, словно мрамор, но его обладательница была жива, и она была в беде. Ее потряхивало от страха.

– Если бы я только знала, – сказала она. – Если бы я только знала, с кем сражаюсь. Тогда бы я не так боялась… Больше всего меня пугает неопределенность. От этого весь мир кажется полным зла.

– Не весь. У вас есть я. И я о вас позабочусь.

– Адам, не надо обещаний.

– Я не обещаю. Я просто говорю. Пока вы во мне нуждаетесь…

Она поднесла пальцы к его губам:

– Не надо. Прошу вас. Вы загоните себя в угол, а потом, когда не сможете дальше выполнять обещание, вас начнет грызть чувство вины.

– Кэт!

Он крепко стиснул ее руку:

– Не надо обещаний.

– Хорошо. Если вы так хотите, обещаний не будет.

– С обеих сторон. Так честнее.

– Но вы ведь останетесь здесь? Пока вам это нужно. Если только… у вас нет другого места, куда вы захотите отправиться. Такое место есть?

Кэт покачала головой.

Адама ударило волной пьянящей радости. Как хорошо, что ей больше некуда идти. Она останется здесь. С ним.

– Нет такого места, – тихо сказала она.

Адам не собирался ее целовать, но сейчас ей так отчаянно нужен был поцелуй, что он взял ее лицо в свои ладони.

Поцелуй был совсем коротким. Мимолетное касание губ. Сладковатый привкус выпитого ею бренди. Ни капли страсти, никакого вожделения. Обычная человеческая доброта.

А потом словно искра упала на сухой трут. Огонь вспыхнул сам собой. Адам видел это в ее глазах, а она – в его. Оба удивленно смотрели друг на друга. Оба испытывали смущение. Адаму очень хотелось снова поцеловать Кэт, но она была слишком беззащитна. Прояви он настойчивость, она уступит. А утром возненавидит его и будет совершенно права. Что угодно, только не ее ненависть.

Адам сделал глубокий вдох (точнее, заставил себя сделать) и отстранился.

– Вы можете спать здесь, в моей спальне. Так будет безопаснее. Я лягу в гостевой.

Он встал.

– Адам.

– Утром придется подумать, как быть дальше. Но сегодня…

– Я не хочу, чтобы вы уходили, – сказала она. – Останьтесь здесь. Со мной.

Последние слова она произнесла едва слышно. Адам снова сел и попытался заглянуть дальше пелены страха в ее глазах.

– Вы уверены? – тихо спросил он.

Ее ответ отмел все сомнения. Кэт потянулась к нему, обняла за шею и привлекла к себе. Их губы встретились. Губы Кэт отчаянно жаждали поцелуя. Они искали его губы. И Адам ответил, вдруг почувствовав такой же голод.

Он зарылся пальцами в волосы Кэт. Ее волосы напоминали гриву дикого зверя. Каждый волос был предельно живым. И вдруг она вся ожила. Усталость и страх отступили перед нарастающей волной желания. Ее волосы накрыли его лицо. Адам вдыхал тепло и особый, ни с чем не сравнимый запах женщины. А какие удивительные звуки срывались с ее губ. Вздохи, негромкие стоны, после которых она была готова к новым поцелуям.

Они катались по широкой кровати. Сначала Кэт оказалась сверху, и ее шелковистые волосы гладили ему лицо. Потом Адам осторожно накрыл ее своим телом. Кэт не была пассивной участницей. Она прижималась к нему, изгибала спину. Ее тело жаждало более близкого контакта. Желание подстегивалось страхом. Адам ощущал это по ее поцелуям.

Он заставил себя чуть отодвинуться.