Алёна Белозерская - Пережить все заново Страница 30

– Не каждый взрослый обратит, – вставила Тоня. – Ребенок тем более. Но как можно просто сесть в машину? А охранники? Неужели они не должны были выйти из машины, чтобы Нина видела знакомые лица?

– Обычно так и происходит, – ответил Сафет. – Но не в этот раз. Один из учителей видел, как перед Ниной остановилась машина и девочка спокойно села в салон. Никакого испуга либо сопротивления.

Они поднялись на седьмой этаж на лифте, в молчании подошли к двери квартиры. Сафет вежливо пропустил женщин внутрь и сразу же направился в кухню. Открыл кран и ополоснул лицо, словно пытался смыть с себя беспокойство и злость. Затем вошел в комнату, где было много людей, не считая приехавших только что Полину и Тоню.

– Сейчас, – тихо сказал Литвин, заметив женщин, и, повернувшись к окну, продолжил разговор по телефону.

Полина осмотрелась, вежливо поздоровалась с незнакомыми ей мужчинами и улыбнулась Руслану Амосову по прозвищу Кукла из-за привлекательной внешности. Он был первым помощником Литвина в бизнесе и хорошим приятелем в личной жизни.

– Мадам Матуа, – кивнул он ей и с улыбкой посмотрел на Тоню, присевшую в кресло недалеко от молодого человека, который, делая вид, что не замечает присутствия необычайно привлекательной женщины в ярком платье, не мигая уставился в ноутбук.

Полина внезапно узнала в одном из присутствующих знаменитого «дядю Леву», бизнесмена, в прошлом лидера известной преступной группировки. Раньше его имя часто упоминалось в криминальных сводках, теперь же он нацепил на лицо маску честного человека, с головой ушел в автомобильный бизнес и благотворительность. Убийца и вор сейчас строил детские спортивные школы и площадки, чем вызывал насмешку, ибо, как он ни старался выглядеть порядочным гражданином общества, неблаговидное прошлое нельзя было спрятать никаким маскарадом. В особенности это подтверждал и хитрый взгляд, и растянутые в недоброй усмешке губы. Но больше всего об «опасной молодости» дяди Левы говорило тату на запястье, принадлежащее руке тюремного мастера, а не модного «рисовальщика», которое он пытался замаскировать браслетом из белого золота. Было странно видеть его среди остальных мужчин, выправка и поведение которых выдавали в них военных. Все они были в обычных деловых костюмах, ничем не отличаясь от бизнесменов, коллег Литвина по работе.

– Полковник Зудин, майор Зауров, майор Веньяминов, – Сафет представил мужчин Полине.

– И дядя Лева, – усмехнулась она и покраснела, когда «авторитет» улыбнулся ей, услышав свое прозвище.

– Аристов Андрей Витальевич, – представился он, слегка приподнявшись в кресле.

Полина с облегчением отметила отсутствие в квартире Яны. Видимо, она переживала исчезновение девочки в другом месте, а может, и не переживала, судя по тому, какие отношения их связывали.

– Спасибо, что приехали, – Литвин подошел к Полине и крепко сжал в объятиях.

Его спокойный голос поразил Полину, ожидавшую увидеть все, что угодно, начиная от нервных метаний, заканчивая истерикой, но только не ледяную невозмутимость. Тем не менее стоило посмотреть Литвину в глаза, становилось понятным, что он едва сдерживает эмоции, главной из которых был страх. Он явно давно не спал, лицо было уставшим, одежда помятой и несвежей. Но голос казался бодрым, что несколько не сочеталось с темными кругами под глазами и глубокими морщинами, идущими от носа к губам.

– У нас здесь маленький штаб, – сказал он. – Подключили телефоны к системе… на случай, если похитители будут звонить.

– Мне нужно поговорить с тобой. Наедине, – попросила Полина. – Это касается Нины.

Литвин взял ее за руку и провел в соседнюю комнату, ту, в которой она много раз просыпалась в его объятиях.

– Слушаю, – сказал он, снял пиджак и бросил его на кровать.

Полина, ничего не утаивая, рассказала все, начиная с момента своего знакомства с Хулией, заканчивая звонком Зины, сообщившей об исчезновении Нины. Литвин ни разу не перебил ее, слушал сосредоточенно. Только выражение лица менялось по мере приближения рассказа к концу. Бледные щеки, полные ярости глаза заставили Полину отшатнуться в сторону, но увернуться от пощечины она не успела. Громкий звук ее разлетелся по комнате, следом послышался крик Литвина:

– И ты говоришь об этом только сейчас? – Он схватил Полину за плечи, с такой силой сдавив пальцы, что она застонала. – Идиотка!

– Отпусти ее, – послышался тихий голос Тони, вошедшей в комнату после хлесткой пощечины, которую услышали все находящиеся в квартире.

– Пошла вон! – Литвин с ненавистью повернулся в сторону девушки, ни на йоту не испугавшейся проснувшегося в нем зверя.

– Я сказала, отпусти, – тоном, которому сложно было не подчиниться, повторила она, и Литвин разжал руки. – Поля, иди в машину, – уже мягко попросила Тоня подругу и, когда та со слезами на глазах выскользнула из комнаты, высоко вскинула голову, надменно оглядев стоящего перед ней мужчину, с трудом сдерживающего гнев. – Чувствуешь себя всемогущим рядом с беззащитной женщиной? Она все же призналась в совершенной ошибке, несмотря на то что знала, как именно ты отреагируешь. А ты смог бы поступить так же? Не уверена, – усмехнулась она и с бесстрашием, изумив всех, кто прислушивался к происходящему в спальне, добавила: – Это ты – идиот!

С высокомерной улыбкой Тоня прошла по гостиной и, не попрощавшись, вышла из квартиры. В коридоре она громко выдохнула и покраснела, потому что лишь сейчас поняла, как рисковала, столь самонадеянно отчитывая Литвина.

– Жива? – услышала она голос Полины, стоящей у лифта и ожидающей ее.

– Плачешь? – вопросом на вопрос ответила та. – Дай ключ. Я поведу.

– Ты же боишься, – всхлипнула Полина, но все же выполнила просьбу.

– Со страхами нужно бороться. – Тоня вызвала лифт. – Надо было ему врезать, – с сожалением произнесла она и заметила на губах Полины улыбку. – Две секунды назад ты плакала, а теперь смеешься?!

– Я ожидала этого.

– А я – нет!

– Потому что ты его не знаешь.

– Литвина? И слава богу! – Она едва ли не ногой открыла дверь на улицу. – Быстрее, не хочу здесь задерживаться!

– Еще не все, – обронила Полина, подходя к машине. – Мы ведь не договорили. Значит, сейчас либо он сам спустится, либо пошлет за нами Сафета.

– Второй вариант предпочтительней, – заметила Тоня и широко улыбнулась, когда увидела появившегося во дворе Бублика.

Сафет внимательно огляделся и, увидев машину Полины, так и не тронувшуюся с места, с заметным облегчением потер затылок.

– Полина, – сказал он, прыгнув на заднее сиденье, – Филипп в двух словах сумел рассказать мне о том… Давай лучше ты и в подробностях.

Во второй раз за последние полчаса Полина повторила историю, которую, казалось, уже запомнила наизусть. Сафет с непонятной улыбкой на губах слушал ее четкое повествование, лишь изредка задавая вопросы, касающиеся непосредственно Хулии, потом отклонился назад и недоверчиво покачал головой.

– То, что эта Хулия мать Нины, сразу исключаю, – сказал он.

– Почему? – спросила Полина.

– Виктория умерла. Я уже говорил тебе об этом.

– Уверен?

– Да, черт возьми! На сто процентов, потому что был свидетелем ее смерти. Даже явился ее непосредственным участником.

– Что?! – Полина привстала на сиденье и повернулась к Сафету.

– Она выпала из окна, – злобно усмехнулся босниец, потерев ладошкой угольно-черный «ежик» на макушке. – А за десять минут до этого пыталась спрыгнуть с одиннадцатого этажа с Ниной на руках. Девочку удалось отобрать, Вика же улетела.

Тоня вдруг рассмеялась и, пытаясь успокоиться, прилегла на руль, но смех ее еще долго звучал в салоне машины.

– Хулия сказала мне, что ее все считают мертвой.

– Поля, я был рядом, когда медики констатировали смерть Виктории, – отрезал Сафет. – И могу показать тебе, где находится ее могила, потому что лично занимался похоронами.

– А в гробу ты ее видел? – не унималась Полина.

– Видел.

– Не понимаю. Ты сказал «Вика». Но бывшую жену Филиппа зовут Анастасия, и она жива.

– Кто сказал, что Настя – мать Нины?

– Вот так Фил! – снова залилась смехом Тоня. – Казанова херов!

– Успокойся, девочка. Ты и без того многое наговорила наверху. Послушай меня, хватит демонстрировать бесстрашие. То, что ты – смелая, все уже поняли. Но не стоит быть опрометчивой.

– Договорились. – Тоня посмотрела на Сафета в зеркало заднего вида и заметила, что тот улыбается, несмотря на то что голос его был суровым.

– Что ты ему сказала? – спросила Полина.

– Дядя Лева в шоке от наглости этой пигалицы – так он ее назвал, – Сафет легонько похлопал Тоню по плечу. – Я остановился на том, что Настя не мать Нины. Она не могла родить ребенка Филиппу, это была единственная причина, по которой они ссорились. Хорошая была пара, и чувства настоящие. Настя хотела усыновить ребенка, но Филипп даже и думать не мог об этом. Начались обиды, размолвки, которые позже переросли в крупные скандалы. И в тот момент, когда брак уже дал трещину, Филипп встретил Вику. Красивая была, своенравная, на Тоньку чем-то похожа, только волосы у нее были темными. Настя узнала о том, что Филипп изменяет ей с ее же студенткой, собрала вещи и ушла.