Энн Грэнджер - Любопытство наказуемо Страница 30

— Не спросила, как он умер?

— Н-нет, не спросила. По-моему, это странно. Пришлось рассказывать ей все с самого начала: что на него кто-то набросился с ножом, но мы не знаем кто. Она и тогда промолчала, но потом я добавил, что Бреннана убили в парке «Прибрежного». Тут она испугалась по-настоящему. Я по глазам ее понял. Но она замкнулась и ничего не сказала. Я велел ей оставаться здесь и ждать — мы ее еще вызовем. Предупредил, что будет дознание, на котором она должна присутствовать. Дознание откладывается, потому что мы ждем полицейских из Лондона. Мне показалось, она очень удивилась. Мне даже стало ее жаль. По-моему, у нее не все в порядке вот тут, понимаете? — Гослинг доверительно подался вперед и торжественно постучал себя пальцем по пунцовому лбу. — Что называется, не все дома.

Такая женщина, подумал я, вряд ли произведет хорошее впечатление на присяжных… да и на суперинтендента Данна, если уж на то пошло.

— И тем не менее я должен ее допросить. Может быть, вы сможете привести ее сюда? — поторопил я.

— Постараюсь, сэр, — мрачно ответил Гослинг. — Если, конечно, она не сбежала за пределы графства.

После этого мы отпустили Гослинга домой. Миссис Гарви спросила, не желаем ли мы перекусить; она как раз напекла пирогов. Только после ее слов я вдруг понял, что умираю с голоду, и ответил, что пирог нам подойдет. Так что мы с Моррисом поужинали в уединении «салона» пирогом с вареной картошкой и морковью, заели это яблочно-ежевичным пирогом, к которому подали большой кувшин сливок, и запили ужин портером.

— Сержант, миссис Моррис будет недоставать вас, — сказал я, когда мы насытились. — Извините, что пришлось взять вас с собой.

— У миссис Моррис сейчас гостит сестра, — ответил Моррис. — Она не будет по мне скучать. Да, здесь очень вкусный фруктовый пирог…

Вернулась миссис Гарви и спросила, не хотим ли мы чего-то еще. Мы заверили ее, что нам и так хорошо. Затем она спросила, не сварить ли нам кофе… а может быть, принести джина с горячей водой?

— Ничто лучше не успокаивает желудок и не способствует здоровому сну, чем джин с горячей водой, — объявила она.

Мы с сожалением вынуждены были отказаться. Затем, встав из-за стола, вышли в общий зал.

В наше отсутствие бар успел заполниться до такой степени, что, по-моему, еще один человек там бы просто не поместился. Воздух стал сизым от табачного дыма; пахло здесь так, как обычно пахнет в деревне; я выделил запах скисшего молока. Все оживленно переговаривались, но, как только появились мы с Моррисом, наступила мертвенная тишина. Все взгляды устремились на нас. Уже распространилась весть о нашем приезде, и местные жители явились взглянуть на приезжих из самой столицы. Нас внимательно разглядывали с головы до ног; пока мы шли к лестнице, все следили за каждым нашим шагом. По-прежнему находясь под пристальным наблюдением, мы поднялись по низкой лестнице, а когда повернули в коридор и скрылись из глаз, услышали, что внизу возобновился возбужденный гул.

— Не знаю, как вам, мистер Росс, а мне показалось, будто мы уроды из бродячего цирка, — проворчал Моррис.

Наш номер оказался довольно тесным; к счастью, в нем поместилось две кровати: одна широкая, под балдахином на четырех столбиках, другая — гораздо меньше, одинарная, прислоненная к стене. Моррис, соблюдавший субординацию, пусть даже в ущерб физическому телосложению, направился к одинарной кровати. Мне, по праву старшего по званию, досталась кровать под балдахином. Впрочем, радость моя была недолгой. Матрас оказался и комковатым, и сырым. Я пожалел, что отказался от джина с горячей водой.

Моррис пробормотал, обращаясь к потолку:

— Порядочные молодые женщины ухаживают за солдатами… по-моему, это не дело!

После этого он сразу заснул с раскрытым ртом, шумно сопя.

Я постарался устроиться поудобнее и понадеялся, что к утру меня не скрутит приступ ревматизма.

Несмотря ни на что, спал я очень крепко. Может быть, все дело в морском воздухе — пролив Солент находился совсем рядом. Мы плотно позавтракали внизу в «салоне», который миссис Гарви отвела для нас. Я приободрился и преисполнился оптимизма, потому что предвкушал встречу с Лиззи. Кроме того, вынужден признаться, мне не терпелось заняться делом, которое меня очень интриговало. Хотелось поскорее его раскрыть. Помимо всего прочего, я понимал, что на моих плечах лежит большая ответственность: от меня зависит репутация Скотленд-Ярда. Если окажется, что я, приезжий из Лондона, все испортил… лучше даже не думать о том, что ждет меня по возвращении.

Мы отправились в «Прибрежный» пешком, дав себе время полюбоваться видами и изучить местность. Примерно через полмили впереди показалась церковь.

— Красивая, — заметил Моррис и смущенно огляделся по сторонам. — А какая здесь тишина, сэр, заметили?

— Здесь кладбище, — ответил я.

— Я имею в виду — везде. Куда все подевались? Здесь остались только мертвецы. — Он указал на захоронения. — Я имею в виду живых.

— Наверное, на работе. Сержант, мы ведь в деревне. У них день начинается рано. Надо доить коров и так далее.

— Все равно… неестественно как-то, — возразил Моррис. — Мне как-то привычнее в доках, с пьяными матросами и мерзавцами всех мастей. Там хотя бы можно услышать человеческий голос; там более-менее представляешь, чего от кого ждать. А здесь никак не поймешь.

Подобно мне, Моррис чувствовал себя не в своей тарелке. У нас словно почву выбили из-под ног, и необходимо было срочно искать вехи, ориентиры, что очень нелегко.

Довольно быстро мы добрались до дома; он не улучшил и без того невысокое мнение сержанта Морриса о сельской жизни.

— Домик хорош, не спорю; большой и подходит для знати. Но, по-моему, двум старым девам в таком месте очень тоскливо… Чем они здесь занимаются целыми днями?

— Моррис, в отличие от нас с вами, хозяйки «Прибрежного» предпочитают тихую жизнь.

— Это неестественно, — решительно повторил Моррис. — Женщины любят ездить в гости к знакомым, пить чай и сплетничать. А здешние хозяйки… да они, наверное, за целый месяц не видят и пары новых лиц!

Нас впустила экономка, довольно сурового вида женщина в черном платье; она смотрела на нас с нескрываемой враждебностью.

— Вас ждут, джентльмены, — сказала она и зашагала к двери в конце коридора.

Я остановил ее словами:

— Минуточку, если позволите! Миссис Уильямс… Вы ведь, кажется, миссис Уильямс?

Она молча кивнула, настороженно глядя на меня.

— Это стол, на котором обычно держат малайский нож, так называемый крис? — Я показал на столик.

— Да, хотя не знаю, как он правильно называется. Крис, говорите? Мы-то им вскрывали конверты. Не знаю, кто вам о нем рассказал. — Ее губы скривились в презрительной гримасе. — Разве что мисс Мартин.

— Не важно, кто мне рассказал. Нож пропал. Это так? Во всяком случае, я его не вижу.

— Его куда-то переложили, — решительно ответила миссис Уильямс. — Сюда, пожалуйста! Сержант, будьте добры, подождите немного. Я представлю вас прислуге.

Моррису предстояло пойти на кухню, а меня препроводили к сестрам Роуч.

Я надеялся, что найду вместе с хозяйками Лиззи, но ее в комнате не оказалось. В очередной раз разочаровавшись, я велел себе думать о деле и сосредоточиться на сестрах Роуч. Лиззи довольно подробно их описала. Они сидели в одинаковых фиолетовых шелковых платьях с вязаными воротниками. Волосы старшей сестры были туго зачесаны назад и спрятаны под кружевным чепцом. Младшая, мисс Фиби, носила фальшивые локоны. Либо она утром надевала их в спешке, либо думала о другом, но я заметил, что локоны у нее приколоты на разной высоте: один болтался ниже другого. От этого вид у нее сделался рассеянный.

Я представился, и Уильямс неслышно удалилась. Сесть мне не предложили, поэтому я остался стоять перед двумя дамами, как школьник, которого распекают строгие классные дамы. Для начала я выразил им свое сочувствие по поводу постигшего их несчастья и заверил, что скоро во всем разберусь.

— Очень на это надеюсь, — ледяным тоном ответила мисс Роуч. — Инспектор Росс, мы не привыкли принимать в своей гостиной сотрудников полиции… — Помолчав, она нехотя указала мне на стул. — Садитесь, раз уж приехали.

Я сел на место, предложенное мне так неохотно.

— Позвольте спросить у вас, — начал я, — что произошло вчера утром? Если можно, начните, пожалуйста, с того, как к вам пришел Бреннан. Кто послал за ним?

— Как, разве вы еще не беседовали с Гослингом? — изумилась мисс Роуч. — Разве он не рассказал, что случилось? Почему мы должны все повторять?

— Видите ли, мадам, вы можете оказаться наблюдательнее Гослинга, — льстиво ответил я.

Я оказал Гослингу медвежью услугу. Мне он виделся вполне дельным малым, который прозябает в глуши. Но лестью иногда можно добиться большего, чем прямым натиском.