Марина Серова - Она ушла, не попрощавшись Страница 30

Вход в кальянную вел со двора. Обогнув здание, я оказалась перед высокой стеклянной дверью. Над входом светилась красочная реклама. Она гласила: «Спешите! Только сегодня и только у нас! Приведите двух своих друзей и получите кальян бесплатно!» Чем только не заманивают клиентов! Оказавшись внутри, я огляделась. Контраст между внешним видом фасада и внутренним убранством буквально резал глаз. Если снаружи все выглядело новым и современным, то внутри, наоборот, старым и пыльным. И каким-то неопрятным, что ли. Жуткая смесь восточного и российского. Причем российские экспонаты относились к эпохе брежневского застоя. Ковры с известными по всему миру медведями на бревне. Кресла с деревянными подлокотниками, обтянутые зеленым сукном. И даже мраморные слоники, которыми любили украшать свои жилища в послевоенное время.

Интересно, как с таким интерьером хозяева умудряются удерживать своих клиентов? А этого добра тут хватало. Еще и пяти часов нет, а добрая половина зала занята. Я прошлась вдоль столиков, высматривая Игнашу. Найти его оказалось легче легкого. Он занимал второй от стены стол. И сидел за ним в одиночестве, перед пустой чашкой, в которой до моего прихода находился чай.

Не привлекая внимания к своей персоне, я заняла столик, расположенный за спиной Игнаши. На мое появление тот никак не отреагировал. Подошла девушка-официант и приняла заказ. Я решила попробовать, как тут готовят «кофе по-восточному». Придерживаясь восточных или советских традиций? Ожидая выполнения заказа, я присматривалась к посетителям. Народ здесь собрался самый разный. Кто-то вел неспешную беседу, кто-то наслаждался одиночеством. И никого, кроме меня, не смущал этот дикий интерьер. Что ж, о вкусах не спорят.

И тут у Игнаши зазвонил телефон. Я отвлеклась от созерцания посетителей и стала внимательно прислушиваться. В зале было относительно тихо, поэтому мне было хорошо слышно каждое слово, произнесенное парнем. Звонила его мать. Я услышала, как он с ней поздоровался. А дальше говорила в основном она. Игнаша лишь отвечал на вопросы.

— Да, мам. Все сделал, как ты сказала. Предложил. Ничего не ответила. Думаю, согласится. Завтра. Да, лучше разделиться, так надежнее. Хорошо, я на Речной вокзал, ты — на Гусельскую. Узнал. Там вопросов задавать не будут. Это ж ломбард, мам, туда такие кадры приходят, и ничего. А что нам остается? Да не боюсь я! Нет, тебе показалось. Какой хвост? Мам, мы не в Америке. Что? Нет, не звонил. Не знаю, похоже, у них все тихо. Мам, ты же знаешь Толика, если что, он бы уже весь Тарасов на уши поставил. Да. Хорошо. Значит, завтра. Во сколько? Лучше с утра. Развязаться с этим делом и забыть. Да. Пока. И я тебя. Все, до вечера.

Вот такой содержательный разговор. Поговорив с матерью, Игнаша принялся названивать еще кому-то, но трубку, по-видимому, не брали. В раздражении Игнаша бросил аппарат на стол. Мне наконец-то принесли кофе, но желание его дегустировать пропало. Итак, милое семейство что-то затевает. Из отрывочных фраз я поняла, что завтра Валентина и Игнат собираются предпринять поход по тарасовским ломбардам. Очень интересно! А главное — в тему. Пропавшие драгоценности и ломбард. Что, собственно, и ожидалось. Фраза «у них все тихо» скорее всего относится к Элеоноре и Анатолию. Тем более Игнаша в разговоре о нем упоминал. И про страх. И про хвост. Неужели я напала на след? Неужели драгоценности тиснул Игнаша?

Так, придется завтра последить за этой милой парочкой. Плохо только, что я одна, а их двое. И судя по тому, что я слышала, они собираются разделиться. А как раздвоюсь я? Я не смогу одновременно быть и у Речного вокзала, и на Гусельской. Мне срочно нужен помощник. Ленку припрячь? Отправить ее за Игнашей, а самой заняться Валентиной? Или лучше не откладывать на завтра, а поехать к Валентине и потребовать вернуть драгоценности? Но Валентина может начать все отрицать. Рыскать по дому в поисках пропавших сокровищ она мне не позволит. Нет, так я только спугну их. Есть и другие аргументы против такого плана. Что, если ни Игнаша, ни Валентина Элеонорины украшения не трогали? Что, если речь идет о чем-то вполне безобидном? Что тогда? Бить челом, простите, мол, меня, неразумную. Я не со зла вас в воры записала. Так, послышалось, я и прилетела. Хороша же я буду. Нет, все же лучше дождаться завтрашнего утра, посмотреть, как будут события разворачиваться, а там уж действовать по обстановке.

Даже не притронувшись к кофе, я покинула «Тритон». Когда я уходила, Игнаша с безучастным видом оставался сидеть на месте. Парня одолевали раздумья. Интересно, о чем? Об украденных драгоценностях или о брошенной невесте?

Из кальянной я поехала домой. На сегодняшний день все дела и встречи были закончены. Открыв дверь, я застонала: родной дом встретил меня неимоверной духотой. Весь день я пробегала по городу. За это время комната успела накалиться до предела. Хорошо, хоть кондиционер починить успела. Врубив его на полную катушку, я позвонила Элеоноре. Дождалась ответа и как ни в чем не бывало сказала:

— Добрый вечер, Элеонора. Мне бы уточнить кое-что. Я вас не сильно отвлекаю?

— Нет, нет. Временем я располагаю. Мы час назад из больницы приехали, так что я абсолютно свободна.

— Что, Анатолию стало хуже? — притворилась я, будто не в курсе их дел.

— С Анатолем все в порядке. Мы ездили навещать моего брата, — в голосе Элеоноры звучала нескрываемая гордость.

— Рада за вас, — похвалила я. — Как он себя чувствует?

— Неплохо, если учесть, насколько серьезно он пострадал, — ответила моя работодательница. — Но врач заверил меня, что угрозы для жизни уже нет. И пообещал предоставить Алексею лучший уход. Мне разрешили навещать его каждый день.

Снова гордость в голосе. Думаю, Элеонора возомнила себя кем-то вроде сестры милосердия. Сначала за мужем ухаживала, теперь собирается к брату в больницу мотаться. Ну как тут не возгордиться? Впрочем, это уже не мое дело.

— Элеонора, я вам вот по какому поводу звоню. Мне нужен адрес Валентины, бывшей супруги Анатолия. Вы можете мне его продиктовать?

— Вы думаете, что драгоценности украла Валентина? Вот мерзавка! Я знаю, это она. Она меня давно ненавидит. Спрашивается, за что? Не сумела мужика удержать, сама виновата, я-то тут при чем? Это она мне отомстить решила. Я сейчас Анатолию скажу, он с ней живо разберется, — напрочь забыв о роли сестры милосердия, кипятилась девушка.

— Подождите с обвинениями, — остудила я ее пыл. — Моя просьба — еще не приговор. Я веду расследование, а в таких случаях принято проверять все версии. Валентина была в вашем доме в тот момент, когда драгоценности оставались у всех на виду. И поэтому я и хочу с ней пообщаться. Всего лишь пообщаться, слышите? Уверяю вас, как только я узнаю имя того, кто забрал ваши драгоценности, сразу же вам сообщу. А пока просто продиктуйте мне адрес Валентины.

— Мне кажется, что вы слишком перестраховываетесь. Стоит Анатолию надавить на воровку, она тут же все отдаст. И все останутся довольны, — проворчала Элеонора.

Но адрес все же дала. И даже прокомментировала:

— Они в «панельке» живут. Этаж девятый. Я у них не была, но Анатоль говорил, что купил им приличную квартиру. Трехкомнатную, между прочим, хотя, на мой взгляд, и двухкомнатной хватило бы. Но Анатоль, он такой порядочный! Чувствовал себя виноватым в том, что разводится с ней, вот и расщедрился. Если дома ее не застанете, спросите у соседки. Она с какой-то Жанной общается, Анатоль как-то рассказывал. Вы же знаете, он с ними до сих пор отношения поддерживает. А они и рады стараться. Пользуются его добротой и денежки тянут.

Не дослушав Элеонорины жалобы, я попрощалась и отключила телефон.

Покопавшись в Интернете, я нашла адреса ломбардов, о которых говорил Игнаша, и выяснила, что клиентов они готовы принимать аж с девяти часов. Игнаша настаивал, чтобы все было закончено как можно быстрее. Значит, на Гусельской мне нужно быть к самому открытию. А вот кого отправить на Речной вокзал — это вопрос! Кандидатура Ленки отпадала. Я вовремя сообразила, что и Валентина, и Игнаша знают Ленку в лицо. Если они собираются заложить в ломбард Элеонорины драгоценности, то присутствие Зубовой их спугнет. Остаться незамеченной ей вряд ли удастся. А рисковать я не могла.

Я просидела часа два, ломая голову над тем, как поступить. Видно, придется выбирать, куда мне направиться. Либо за Игнашей, либо за Валентиной. Удастся поймать с поличным одного, считай, полдела сделано.

Вынув из сумки перечень украденных драгоценностей, полученный от Элеоноры, я принялась изучать его. Кольцо с бриллиантом в форме треугольника и серьги к нему. Витой браслет весом в пятнадцать граммов. Жемчужное ожерелье девятнадцатого века. Кулон «Эльза» с рубиновыми вставками. И далее, и далее, и далее.

Да, список впечатляющий. Восемнадцать пунктов. По большей части гарнитуры. И против каждого рукой старательной ученицы выведены цифры — покупная стоимость изделия. Я вздохнула. Такую прорву ценностей ни один ломбард за раз не примет. А что, если счастливое семейство уже успело сдать добрую половину украшений? И завтра их последний рывок. Как там Игнаша говорил? Развязаться и забыть? Вот и получается, что прихватить я успею только остатки драгоценностей. Хорошо еще, если эти субчики запомнили, куда что сдавали. Эх, надо было раньше сообразить, пробежаться по ломбардам, проверить на наличие безделушек из списка Элеоноры. Сколько может быть в Тарасове ломбардов? Десять? Двадцать?