Марина Серова - Подвенечное платье цвета крови Страница 30

– Я?! Издеваешься?

– Андрюша, ты пойми, этот Тарас – он какой-то… криминальный тип. И еще: вы не выяснили, что за женщина лежит в вашем морге, та, которую два дня назад Юрий Корольков опознавал? Ну, ту, без лица…

Мельников помолчал некоторое время, переваривая мой вопрос, потом выдал, зевая:

– Нет, пока так никто и не опознал… А что?

– А ты знаешь о том, что полгода назад у нынешней хозяйки ателье Капитолины Седельниковой мачеху нашли точно в таком же виде – без лица, страшно изуродованную?

– Подожди, а это здесь при чем? Мать, я уже совсем запутался в этих женщинах без лица! Ты можешь мне все нормально и членораздельно объяснить?

– Ты, Мельников, я вижу, еще не совсем проснулся…

– Точнее, я еще не совсем заснул! Тань, ты знаешь, что время – одиннадцать и мне завтра на работу, между прочим! А сегодня у нас было задержание опасного рецидивиста. Я, можно сказать, под пулями, рискуя жизнью… Или говори толком, что тебе от меня надо, или я пошел спать! Мне же в половине седьмого вставать! Имей совесть, в конце концов…

– Хорошо, давай так: сейчас, я чувствую, от тебя все равно толку нет. Давай я подъеду завтра к тебе в отделение… Когда лучше?

– Ну, приходи в обед, что ли… Все разойдутся по столовкам, а мы с тобой посмотрим «базу»…

– Спасибо тебе, Андрюша! Все, иди спи…

– Тебе спасибо… что разрешила!

Я положила трубку. Так, Мельников может позволить себе спать, он за зарплату работает в госструктуре. А у нас доход иного рода, нам платит клиент за выполненную работу, поэтому мы подумаем еще, прикинем, что уже узнали и что еще надо бы разведать. Итак…

Я отхлебнула немного остывший кофе.

Пойдем с самого начала, притом таким путем, которым мы еще не ходили. Итак, что мы имеем, что нам удалось нарыть? Живет себе какая-то дамочка, владелица ателье Элеонора Браун. Ателье она создала сама, держит там швей и бухгалтера, со всеми в хороших отношениях, почти подруги. Фасоны платьев придумывает оригинальные, платья эти неплохо продаются, бизнес, как я понимаю, идет в гору. Да, все это хорошо, даже слишком. Почему? Потому что когда все очень хорошо, то лично меня это всегда настораживает. Замуж Элеонора почему-то не выходит, детей у нее тоже нет. Но вот в тридцать с лишним лет она все-таки встречает какого-то вдовца со взрослой дочкой. Поздновато, но семья у женщины появляется. Опять все хорошо? Опять. И вот тут-то и начинаются те самые ожидаемые неприятности, которые должны были случиться, потому что все время одно только «хорошо» продолжаться не может. Об этом говорит мой жизненный опыт.

Так, и что же у нас случилось из разряда неприятностей? Вернее, у нее, у этой хозяйки ателье. А случилось то, что однажды наша везунчик Элеонора внезапно овдовела. Ее муж умер. От чего? А кто его знает? Может, от старости? Хотя нет, он был не таким уж и стариком, если его дочери было немногим больше двадцати. Да и замуж за дряхлого немощного старца молодая Элеонора вряд ли бы вышла. Значит, надо будет спросить об этом у Капитолины при следующей встрече.

Пойдем дальше. Значит, Элеонора наша овдовела, а потом возьми и сама пропади! Прямо как в плохом детективе. Как пишут в криминальных сводках, «ушла из дома и не вернулась…». Два месяца ее искали… искали-искали… Может, просто плохо искали? Да, но я теперь тоже вот ищу-ищу наших фабричных потеряшек, а толку-то?!. И нашли потом нашу дамочку в морге. Капитолина к этому времени написала заявление в полицию о пропаже мачехи. И вот ее пригласили в морг опознавать тело. И не просто тело, а изуродованное тело, у которого лица практически не было… Да, теперь пошли просто какие-то ужастики вместо «все слишком хорошо». Ужастики… Ужастики…Что нам сказала бедная сиротка Капитолина? «Я с большим трудом опознала в ней Элеонору…» Так-так-так. И Юрий Корольков опознавал в морге какую-то женщину с точно такими же повреждениями лица. Тоже ни носа, ни глаз – сплошное месиво… Хорошо, что это оказалась не его мать! А впрочем, почему хорошо? Не его мать, так кого-то другого! Или жена… или… Да, кто-то еще живет и не знает, что в его дом пришло горе…

Однако вернемся к нашей Капитолине. Сегодня за обедом она пыталась уверить меня, что сама придумывает фасоны платьев и других изделий, а шьют их ее работницы. Но Ольга-бухгалтер говорила совершенно обратное: не любила девчонка шить, не умела и даже учиться не хотела! Все это мне кажется очень странным. По всему видно, что Капитолина беззастенчиво врет. Надо бы поделиться этим с Андреем, может, он подкинет идейку? А что мне пока делать? Наверное, продолжать копать вокруг загадочного ателье, следить за молодой хозяйкой и ее любвеобильным другом. Нарою побольше сведений, потом сядем с Мельниковым на досуге и что-нибудь со всем этим сделаем.

Я посмотрела на часы: время было позднее, у меня слипались глаза. Даже кофе не помогал взбодриться. Все, решено! Сейчас отправляюсь спать, а завтра с утра – на улицу Колокольцева…

На следующее утро я снова подъехала к дому номер сто сорок один по улице Колокольцева. Как и в прошлый раз, около десяти парочка показалась во дворе. Капитолина с Тарасом сели в машину, доехали до продовольственного ларька, находящегося недалеко от их ателье. Капитолина, как и в прошлый раз, сходила за продуктами и купила четыре пакета кефира, буханку ржаного хлеба, четыре банки кильки в томате и пачку самого дешевого чая. Я снова следила за ней, ходя буквально по пятам. Зачем она покупает такой странный набор? – думала я. Кормить единственную швею, которая пашет одна за всех в цехе? Или она еще и приемщицу подкармливает? Да нет, не похоже, они вдвоем это все не съедят, а чтобы и сама Капитолина составила им компанию – ни за что не поверю! Я видела, что она покупает для себя в супермаркете вечером, по дороге домой.

Когда девушка вышла из магазина, я подошла к кассирше и, показав ей удостоверение частного сыщика, спросила:

– Скажите, пожалуйста, как часто вот эта девушка, которая только что вышла, покупает у вас продукты?

– Да каждое утро, – пожала полными плечами продавщица, – приходит как часы, в начале одиннадцатого. Берет стандартный набор: четыре пакета кефира, буханку ржаного хлеба, четыре банки кильки в томате. Раз в неделю берет пачку самого дешевого чая, такие же дешевые сухари и килограмм сахара-песка. Наверное, бедная, экономит на еде. Хотя… по ней этого не скажешь: одевается хорошо, украшения вон – на руках и в ушах… На машине ездит, я сама видела. И хорошая, скажу я вам, машина – иномарка!

– То есть кефир, хлеб и кильку – всегда, сухари, чай и сахар – иногда? – уточнила я.

Продавщица кивнула:

– Точно так! Странная она, эта девушка, ни разу что-нибудь другое не взяла, даже подозрительно как-то…

Я поблагодарила женщину и вышла на улицу.

«Фольксваген» уже уехал, и я села в свою «девятку». Четыре пакета самого дешевого кефира, четыре банки кильки, ржаной хлеб – это каждое утро… Черт! Что же Капитолина делает со всем этим? Прямо загадка!

Возле ателье я проторчала недолго. Вскоре Тарас покинул свою подругу, сел в их общий «Фольксваген» и отправился в бар. А он неплохо устроился, подумала я. Его девушка хотя бы работает, а этот, похоже, только проматывает ее денежки. Ездит в бары, боулинги, знакомится с дамами… Да еще требует себе крутую тачку. Чем не житье?! Узнать бы всю подноготную про этого Тараса! А то что-то этот крендель нравится мне все меньше.

Словно угадав мои мысли, зазвонил мобильник. Это был Андрей.

– Значит, так, Тань, сейчас все наши разбегаются, отдел пустеет. Можешь подрулить, если еще не передумала. Что ты там хотела разузнать? Про какого-то Тимофея?

– Тараса, Мельников, Та-ра-са! Запомнил?

– Еще бы!.. Короче, жду тебя.

– Скоро буду.

Не прошло и получаса, как я остановилась возле здания полицейского участка, где работал мой друг. По дороге я тормознула возле кулинарии, накупила пирожков и коврижек к чаю. Надо же было компенсировать Мельникову его жертву – отказ пойти пообедать по-человечески вместе с товарищами по оружию.

Андрей был в кабинете один, все его коллеги успели разойтись: кто обедать, кто на задание. Он включил чайник, и тот теперь ворчал, наполняя комнату уютом.

– Давай, мать, что там у тебя?.. – Мельников достал из тумбочки две кружки с чайными ложками.

Я положила на стол пакет с пирожками и коврижками.

– У меня человек лет двадцати восьми или около того… Андрюш! Я же тебе вчера говорила…

– Говорила она! Я вчера уже лег, между прочим, глаза закрыл, начал засыпать, тут звонок!.. Думаешь, я что-нибудь запомнил из того, что ты зудела мне в ухо?

– Мельников, не ворчи, тебе не идет! – Я придвинула к нему пакет с пирожками.

– Надеюсь, с мясом? – Андрей налил нам в кружки кипятка, достал из тумбочки чай в пакетах и полулитровую банку, служившую операм сахарницей.

– Есть и с мясом. Я просила разных…