Алексей Макеев - Та еще семейка Страница 30

— Арсенал прямо, — заметил Сидорин, разговаривая и держась, будто он ровня начальству, и даже как бы ощущая свое действенное, активное превосходство. — Хорошо, хоть Бог за нас, меньше искать. А то я психанул на этот «Шевроле»… Ну, думаю, упустил…

Полковник Ипатов прекрасно понимал, что такого опытного, смелого и упорного сыщика, как капитан Сидорин, во всем управлении поискать, да и в самом МУРе таких немного. Однако всякого хозяина отдельного кабинета раздражает, если у подчиненного излишне высокое мнение о себе. «Вот и будешь в капитанах сидеть, — с невольным злорадством мысленно рассуждал полковник, — хотя давно пора тебе получить майора. Когда стал бы полковником, тогда бы и понимал о себе, да и то — в пределах разумного. Эх ты, зануда…»

— Осторожно, — напомнил Полимеев эксперту, франтоватому, в фетровой шляпе и с переброшенным за спину клетчатым шарфом. — Пистолетик дамский в пакет положи. Знаю, что знаешь, Боря. Между прочим, зарубежного выпуска вещица, новенький… Хромированный… Не угадаешь, какой?

— Английский, — небрежно поведал начальнику эксперт-криминалист, демонстрируя руководству квалификацию, затем назвал оружейную фирму и калибр.

«Все знает, паршивец, — любовно подумал о нем майор Полимеев. — Память — прямо компьютерная».

— Обыскали? — вмешался полковник. — Что там?

— Кошелек кожаный, с четырьмя отделениями, производство Казахстана. В кошельке три тысячи американских долларов и полторы рублями. Имеется московская регистрация, паспорт заграничный. Собиралась, видать, податься за кордон.

— Ого, ты гляди, — удивился Сидорин, словно чему-то фантастическому, необыкновенному; его опять стало лихорадить.

— Да, красотка была при деле, — заметил Полимеев. — А как, между прочим, экипирована-то, а?

— Последний писк, — сострил полковник Ипатов, достал платок, высморкался и вытер свои китайские усы. — Значит, так. Старший лейтенант Блазнин, бери Селимова и Минакова, поезжайте по адресу регистрации. Проверьте и здесь квартиру, откуда она вышла. Работайте.

— Я пока свободен? Разрешите идти? — обратился к полковнику Сидорин.

— Приготовьте подробный отчет о случившемся. Свободны, — официальным тоном разрешил Ипатов.

— Иди, отдыхай, Валера, — видя, что Сидорину не по себе, сочувствующе подхватил Полимеев. — Сними напряжение, вздремни часика два.

Сидорин посмотрел на Юлию Сабло, отвернулся и пошел к своей «Волге». Полковник Ипатов счел за лучшее ничем больше не напутствовать капитана.

К шести часам все собрались в кабинете Полимеева на совещание. Приехал с задания старший лейтенант Блазнин, немного позже подоспел Гороховский. Маслаченко и Сидорин сели рядом, оба приготовили письменные отчеты — один по особым обстоятельствам на плодоовощной ярмарке, другой о случае перестрелки с подозреваемой в убийстве Юлией Сабло. Скромно присел в конце длинного стола стажер Петраков.

— Так, — произнес с долей торжественности в голосе майор Полимеев. — Сегодня вкратце каждый проинформирует отдел о своих успехах. Начнем с неожиданного столкновения Сидорина с разыскиваемой Сабло. Она, как вы знаете, стреляла в него из иностранного пистолета. Как установлено экспертом, такие делают в Англии для спецслужб. Откуда Сабло взяла это оружие — небезынтересный вопрос. Сидорин был вынужден применить «стечкина» на поражение после многочисленных обращений к Сабло, а также после предупредительного выстрела в воздух. Сабло ликвидирована. В связи с тем, что жизнь старшего оперуполномоченного Сидорина находилась под угрозой, управление, прокуратура и наше вышестоящее руководство считают его действия допустимыми.

— Я написал отчет, — сердито сказал Сидорин и протянул через стол исписанный лист.

— Хорошо, Валерий Фомич, давай твою бумагу. Она пойдет наверх вместе с показаниями, подписями понятых, эксперта, медиков, присутствовавшего при исследовании инцидента полковника Ипатова. Разумеется, моя подпись тоже там есть. С Сабло закончили.

— А насчет «Шевроле»? — спросил Гороховский, потирая руки, будто предвкушая чрезвычайно редкие сведения, относящиеся к этой марке автомобилей.

— Не торопись. И не встревай раньше времени, Иван. Что у тебя привычка такая… — Полимеев прочистил «хыканьем» голосовой аппарат, поправил узел полицейского галстука и строгим движением бровей выказал недовольство поведением Гороховского. — Информирую. «Шевроле», в котором были подельники Сабло, после выстрелов капитана Сидорина помчался к повороту на мост. Сразу за поворотом, при злостном нарушении правил дорожного движения, «Шевроле» врезался в иностранный трейлер. Находившийся за рулем гражданин Малдыбаев погиб на месте. Сидевший сзади также гражданин Казахстана Хомочкин лежит под охраной в реанимации. Соответствующие службы наводят справки об их преступном прошлом.

— А трейлер чего? — как будто нарочно, после преждевременного вопроса Гороховского, юношеским тенорком влез стажер Петраков и сильно покраснел. Опера не могли удержаться от смеха. Впрочем, смеялись не очень весело, у всех к концу дня энергии поубавилось.

— А трейлеру… женщин нет?.. трейлеру, мать его, ни хрена не сделалось. Такой вот стойкий немецкий фургон. А тебе, Петраков, надо приучаться помалкивать, когда говорит старший по званию. Тем более начальник отдела…

— Исполняющий обязанности начальника, — вполголоса поправил Сидорин, не в состоянии преодолеть беса противоречия.

Майор Полимеев сделал вид, что не слышит убогого юмора капитана, и продолжал вполне официально:

— В «Шевроле», владельца которого устанавливают, обнаружено достаточное количество героина… достаточное для срока за незаконное распространение наркотических средств. Дальше. Обнаружен автомат, два пистолета. И две большие сумки с антиквариатом, похищенным из квартиры профессора-востоковеда Ксионжика Владислава Александровича.

— Это там, где убили домработницу? — уточнил Сидорин.

— Да, гражданка Бочарова, по-видимому, стала жертвой преступной тройки наркодилеров и грабителей: Хомочкина, Малдыбаева и Сабло, хотя… возможны, как говорится, варианты. Однако краденые вещи нашли в багажнике «Шевроле». Повторяю, настоящий владелец выясняется.

— Может быть, угон? — проявляя ненужную озабоченность, предположил Гороховский, хотя эта деталь расследования его не касалась.

— Может быть, угон, — терпеливо подтвердил Полимеев. — Блазнин, что по месту регистрации Сабло? И квартиру, из которой она сегодня шла, вы определили?

— Все нашли, все определили. Но никаких дополнительных результатов, товарищ майор.

— Что значит — никаких? — начал сердиться Полимеев.

— Здесь, в Строгино, Юлия Сабло прибыла в квартиру, где проживает пенсионерка Бадахшанова. Но Сабло пенсионерка не знает, никогда раньше ее не видела. Приходила та к Корчевской Наталье, она снимала у Бадахшановой комнату. Корчевская как раз вчера съехала. Сабло ее не застала.

— А чем занималась квартиросъемщица?

— Официально заявляла, будто торгует на вещевом рынке.

— Негусто, — сумрачно прокомментировал майор. — А какие результаты на улице Михневской, где была зарегистрирована Сабло?

— Там местные опера тоже ничего нового не нашли, — опечалившись хмуростью начальника, ответил Блазнин. — Хозяйка — ни бе, ни ме. Жила, говорит, девушка и вдруг пропала…

— Блазнин и Гороховский свободны. Петраков тоже. Сидорин и Маслаченко, подсядьте ближе, — распорядился Полимеев и, когда названные вышли, кивнул. — Ну что, два капитана?

— Вчера звонила Галя, — слегка напрягаясь из-за тревожности своего сообщения, начал Маслаченко. — Возникла непредвиденная опасность. Среди охранников «Золотой лилии» оказался ее бывший муж, бывший опер подмосковного УГРО Екумович. Узнала случайно от коллеги. Сам Екумович пока ее не видел. Если увидит, сразу будет провал. Он Галю не пожалеет. Так что лейтенанта Михайлову нужно снимать с задания.

— Эх, мать честная! — воскликнул задерганный начальством Полимеев. — Что будем делать? Думайте, высказывайте ваши соображения.

Сидорин стукнул кулаком по столу.

— Да чего думать, Владимир Степанович! — взревел он. — Галю снимаем с задания, а сами договариваемся с ребятами из борьбы с наркотой и берем всех: и «Аргентинские танцы», и «Лилию» в один день. Хватит с ними миндальничать! В наручники и за решетку — шикарное дело будет. А при сопротивлении этих гадов, продажных бывших ментов — лупцуем на поражение…

— Стой, Сидорин! Ну, что ты взвился! — тоже закричал Полимеев, хватаясь за голову. — Какие у нас основания? Что мы можем им предъявить?

— Предъявлять будем потом. Сначала надо брать и выбивать чистосердечное признание.

— Что ты несешь, Валера! Ведь, тронешь бездоказательно кого-нибудь, вой подымется на весь мир. Тем более «Золотая лилия» формально является филиалом международной феминистской организации. Так сказать, борется за права женщин.