Марина Серова - Черный кофе со льдом Страница 30

Когда я вышла к Диме, у него отпала челюсть.

— Круто! Ни за что вас не узнал бы на улице!

— А на голубого я, случайно, не похожа?

— Ну не знаю, — ухмыльнулся Дима. — Вроде не очень.

— Тогда приступим к делу.

Мы прошли в библиотеку. Дима открыл секретер. Я вынула все папки из ящика, где лежала злополучная двадцать шестая.

— Помогай мне, — сказала я Диме. — Надо найти те разработки твоего отца, которыми он занимался до и после разработки, находившейся в архиве под номером 26.

Вместе мы справились с задачей довольно быстро. Изучать папки на месте не было времени: Соколов позвонил и сказал, что ждет нас внизу. Я положила бумаги в сумку.

— И что теперь? — спросил Дима.

— Теперь Саша отвезет тебя домой. По дороге расскажи ему, что произошло. Передай, что я буду ночевать вместе с Катей: он поймет. Как доберусь до нее, позвоню ему. И тебе, как мы договаривались. Вот еще что — отдай Соколову ключи от моей машины. Я потом по телефону скажу ему, что делать. А сейчас спускайся вниз. Как выйдешь из квартиры — осмотри лестничную площадку. Если заметишь что-нибудь подозрительное, возвращайся. Если, не дай бог, что-то случится на лестнице — кричи громко, я тут же примчусь. В машине меня не дожидайтесь — поезжайте сразу. Только набери мой номер — я не буду отвечать, просто пойму, что все в порядке и вы поехали.

— Таня, я буду очень за вас волноваться.

— Да брось — в таком прикиде меня никто не узнает.

Дима улыбнулся и пошел к выходу. Я закрыла за ним дверь и стала напряженно вслушиваться. Его шаги бодро застучали по лестнице. Через несколько секунд хлопнула дверь парадного. Еще через несколько — зазвонил мой сотовый. Все в порядке.

Теперь моя очередь. Я еще раз взглянула в зеркало: жаль, Соколов меня такой не увидел, он был бы в восторге. Потом перекинула сумку через плечо, тихонько вышла из квартиры и аккуратно захлопнула за собой дверь. В подъезде было тихо. Я благополучно спустилась вниз и вышла из подъезда. Было уже совсем темно. Правда, двор неплохо освещался. Но как-нибудь проскочу. Если слежка не снята, то сейчас под особенно пристальным вниманием находятся выход из подъезда и моя «девятка». Поэтому из подъезда я неторопливо пошла в сторону, противоположную той, где оставила машину. Дойдя до угла дома, на секунду остановилась и посмотрела во двор. Ничего подозрительного не заметила. Возможно, слежка уже снята. Но, выйдя из двора на улицу, я убедилась, что это не так. На противоположной стороне улицы стоял давешний черный «Опель» с тонированными стеклами. Когда я подъезжала к Диминому дому, его здесь не было: наблюдали вообще откуда-то из двора, судя по звонку мобильника, раздавшемуся сразу, как я зашла в Димин подъезд.

Меня подмывало выкинуть какой-нибудь номер. Например, подойти к «Опелю» и попросить прикурить. Тогда я смогла бы разглядеть лица преследователей. Но я сдержалась. Так сильно рисковать было бы глупо. Надо уносить отсюда ноги. Черт! Мне не был виден даже номер машины. Но подходить ближе, чтобы рассмотреть, я не рискнула. Я развернулась к машине спиной и развинченной походкой независимого подростка направилась в сторону автобусной остановки, внимательно прислушиваясь к каждому шороху сзади себя. Только сев в автобус, я, наконец, немного расслабилась. Кажется, пронесло.

Глава 7

Когда я добралась до своей конспиративной квартиры, было уже около полуночи. В дороге все обошлось без происшествий. Мой вид не вызывал никакой реакции ни у попутчиков в автобусе, ни у немногочисленных прохожих на улице. Подходя к дому, я позвонила Кате:

— Катюша, привет! Это Татьяна. Ты еще не спишь?

— Да нет пока. Как ваши дела?

— Сейчас на месте расскажу. Я сегодня ночую с тобой, уже подхожу.

— Случилось что-нибудь? — испугалась Катя.

— Да есть немножко. Не по телефону, ладно? Ты не пугайся, на сегодня опасность миновала. Ну, встречай.

Я поднялась в квартиру и нажала кнопку звонка. Катя сразу открыла и тут же отпрянула от двери.

— Ты кто? — В ее глазах были недоумение и испуг.

— В смысле? — не поняла сперва я. Но потом громко расхохоталась: я ведь не предупредила Катерину о своем маскараде.

— Таня, это вы?

— Да я, я, успокойся. — Я сняла бейсболку и очки.

— Ф-фу, — облегченно выдохнула Катя. — Как вы меня напугали!

И она вслед за мной начала хохотать.

— Что, хорош видок?

— Просто отпад! Ой, а что у вас с ухом? — Катя заметила ранку.

— Бандитская пуля! — И видя, что она недоверчиво на меня смотрит, я добавила: — Кроме шуток. И еще большая шишка на голове. На меня напали сегодня, хотели убить.

Катя так и осела на диван. Я немного полюбовалась произведенным эффектом, но затем поспешила успокоить девушку:

— Пока все обошлось. Но мне придется пожить здесь, с тобой. Здесь мы в безопасности. Никому не придет в голову меня искать на этой квартире. О ней знают только надежные люди.

Катя принесла мне кофе, я переоделась, уселась на диван и рассказала ей обо всех своих сегодняшних злоключениях. Катя отвечала мне только междометиями.

— Как в кино! — подвела она итог моему рассказу.

— Ну, тогда у меня вся жизнь — сплошное кино, — ответила я. — Только вот голова болит по-настоящему.

Пора было связаться с Соколовым. Он ответил мне очень встревоженно:

— Таня, ты в порядке?

— Да, добралась без приключений. А как у вас? Отвез Диму?

— Отвез. А что мне делать с твоей машиной?

— Пока ничего — слежка еще не снята. Но до них, видимо, скоро дойдет, что я ускользнула. Тогда, скорее всего, они будут наблюдать только за моим домом. Поэтому машину можно будет забрать. Но мне на всякий случай лучше там пока не появляться. Ты в случае необходимости сможешь ее пригнать? Только предварительно осторожненько осмотрись, не следят ли за машиной.

— Не вопрос! Конечно, смогу.

— Хорошо. Тогда еще созвонимся, и я дам тебе более подробные инструкции.

Саше явно импонировало мое поручение. Для него это было что-то вроде щекочущей нервы игры в «шпионов».

Договорившись с Сашей, я позвонила Диме. Он тоже проникся духом конспирации, поэтому ответил мне:

— Серега, ты? Ну что у тебя за дела среди ночи? Опять с Лариской поругались?

— Дима, отец сейчас рядом?

— Нет, люди спят уже в это время!

— А он был дома, когда ты приехал?

— Да.

— Он что-нибудь знает о нашей встрече?

— Нет.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— Даже не догадывается?

— Точно, нет.

— Он спрашивал, где ты был?

— Да я ездил в наш с мамой дом, сказать кое-кому из соседей о том, что завтра похороны. Засиделся там у одних. Пришлось даже такси вызвать.

— Молодец, хорошо отговорился… Ну, держись, парень! Мне жаль, что я завтра не смогу быть на похоронах. Крепись. Я понимаю, что никакими словами не поможешь. Но если я тебе понадоблюсь — звони.

— Договорились.

Наш зашифрованный разговор не дал мне возможности подробнее расспросить Диму, почему он так уверен в полном неведении отца. Просто потому, что тот ничего не спросил? Но Денисову не было резона открывать карты перед сыном. С другой стороны, Виктор Вениаминович обычно с трудом скрывает свою нервозность, что-то непременно прорывается наружу. Раз уж я это заметила, то Дима и подавно не может не знать этой особенности своего отца. Если бы тот что-то заподозрил, наверное, нетрудно было бы это вычислить.

«Наверное». А мне надо знать точно. Может, он старается держаться, следит за тем, чтобы себя не выдать. Впрочем, я, кажется, начинаю грешить необъективностью. Любые факты пытаюсь втиснуть в рамки своей версии. Так нельзя. Каждый новый факт должен сначала рассматриваться отдельно, оцениваться и лишь потом как-то соотноситься с предыдущими.

Катя уже пошла спать. Я тоже решила не засиживаться. Папки изучу завтра утром, на свежую голову. Если только она вообще когда-нибудь будет свежей после таких ударов.

Однако опасения мои были напрасны: к утру боль утихла, голова не казалась мне уже гудящим котлом. Да и выспалась я хорошо. Так крепко и спокойно спят люди после бурных передряг, когда удастся выбраться из них и почувствовать себя в безопасности.

Катерина с утра отправилась пополнить запас провизии. А я засела за бумаги. На титульном листе папки, содержащей разработку, предшествующую по времени украденной, значилось:

«НИИ биохимии, Лаборатория прикладных исследований. БАД „Эликсир“. Разработка В.В. Денисова. Май 1991 г.».

Пролистав страницы с непонятными формулами, я нашла, наконец, описание действия этого препарата, сделанное более или менее доступным человеческому пониманию языком. Из описания я узнала, что биологически активная добавка к пище «Эликсир» имеет следующие уникальные свойства: повышает работоспособность и выносливость организма; повышает устойчивость к воздействию неблагоприятных факторов внешней среды; способствует ускоренному восстановлению психоэмоционального состояния; способствует быстрому восстановлению показателей кроветворной системы; укрепляет иммунную систему организма; помогает скорейшему восстановлению организма после перенесения различных травм, инфекционных заболеваний, заболеваний любых органов и систем человека; является мощным профилактическим средством онкологических заболеваний; омолаживает организм, снижая скорость биологического старения и тем самым уменьшая биологический возраст человека. Последний пункт более остальных привлек мое внимание. Ведь то же самое делает популярная денисовская «Панацея». Видимо, он разработал ее еще в институте под названием «Эликсир». А впоследствии запустил в производство под новой торговой маркой. Ничего предосудительного в этом не было. Никаких тайн.