Павел Вежинов - Летучие мыши появляются ночью Страница 30

– Какой в этом смысл? – недовольно спросил Жечев. – Только время потеряем.

– Думаю, смысл есть… Если Несторов убийца, то, естественно, что он подготовил себе алиби. В противном случае он не шел бы сам в наши руки. Он наверняка приготовился отвечать на вопросы об убийстве. А мы должны его обескуражить, зайти не с той стороны, откуда он ждет. Несторов или невиновен, или невероятно изворотлив. Если второе верно, мы не должны ему уступать.

Майор задумался.

– Хорошо! – сказал он наконец.

– Предлагаю поручить допрос Паргову и мне, – продолжал Димов. – Его не надо пугать, пусть лучше успокоится и потеряет бдительность.

Через десять минут Нестерова ввели в дежурку, где его ждали Димов и Паргов. На механике были черная синтетическая куртка и грубошерстные брюки темного цвета. А ботинки такие чистые, словно он только и ходил по тротуарам Перника. На голове желтый шлем и темные очки.

– Садись! – сказал Димов. – Зачем напялил шлем? У нас не гонки!

– Я думал, меня отпускают, – сказал Янко. Голос его был совершенно спокойным, казалось, он действительно верил, что его позвали сообщить об освобождении.

– Нет, на этот раз мы не спешим, – сказал Димов. – Здесь ты в безопасности.

– Мне никто не угрожает, товарищ Димов. Совесть моя чиста…

– Едва ли так уж чиста. Нам стали известны кое-какие дела из твоего прошлого. Ты был очень активным членом оппозиционного Земса.

– Всего-то! – пренебрежительно бросил Несторов. – Да мы почти детьми тогда были, товарищ Димов, что мы понимали в политике? Я думал, это забыто…

– Конечно… Если бы ничего не случилось.

– В селе, кроме Земса, другой организации не было… А отец мой состоял в земледельческом союзе…

– Ясно, за это тебя никто не упрекает. Но есть кое-что еще… В то время связь с оппозиционным центром осуществлял Кирил Кушев, хотя он и находился вроде бы в тени…

– Ничего не знаю, – сказал Несторов. – Может, и осуществлял, но я не знал об этом.

– Тут ты темнишь. Я читал его письменные показания, которые он давал перед отправкой в лагерь. В них он указывает на тебя как на своего первого помощника. К нашему удивлению, в этой компании оказался и Славчо Кынев...

– Тогда ясно! – пожал плечами механик.

– Что тебе ясно?

– Ясно, насколько эти показания правдивы. Вы сами, товарищ Димов, знаете, как давались показания в то время. Он хотел спасти свою шкуру, утопив других.

– Очень хорошо знаешь, что Кушев не такой человек… А кроме того, вы ему были нужны.

– Для чего?

– Для всего… Кушев сам признался, что спустя несколько лет после выборов он вам передал инструкцию… Я хочу сказать, – нелегальную инструкцию о начале террористической деятельности.

– Глупости! – нахмурился Несторов. – Я не получал никаких инструкций.

– Получал! – твердо сказал Димов. – Кушев сообщил, что вы получили инструкцию, но не выполнили ее. А тебе поручалось снабжение оружием.

– Мне?! – растерянно воскликнул механик. – Когда?

– Не прикидывайся забывчивым. У твоего тестя было оружие – он привез его с фронта. И решил его сохранить. Верно?

– Верно, но я к его оружию не прикасался.

– А вот в этом я сомневаюсь! – сказал Димов. – Как видно, наши органы тогда были не очень бдительны. Вскоре было совершено нападение на молодежный трудовой лагерь… Припоминаешь?

– Да, припоминаю…

– Как не припомнить? На меня произвел впечатление факт, который нельзя опровергнуть. Твой тесть по неосторожности погиб от взрыва, как записано в протоколе, сферической гранаты английского производства. Но ведь и при нападении на молодежный лагерь кидали круглую гранату английского производства.

Димов заметил, что у Нестерова словно гора с плеч свалилась.

– У моего тестя, товарищ Димов, была только одна такая граната. Она не могла взорваться дважды.

– Это ты говоришь? Но свидетелей-то нет… Может, гранат было несколько.

– Да, у меня свидетелей нет, – сказал, поморщившись, Несторов. – Но и у тебя их нет, а я точно знаю, что у тестя была только одна такая граната.

– Как бы то ни было, подозрение остается, – заметил Димов. – Если теоретически предположить, что именно ты совершил нападение на лагерь, тогда все ясно.

– Что ясно?

– Ясно, кто убийца Кушева. Вы поссорились, он пригрозил вас выдать, и тогда…

Несторов презрительно пожал плечами.

– Детские сказки… Но тогда почему вы не арестуете и Кынева? Славчо был…

Несторов внезапно остановился.

– Кем был?

– В то время тоже был человеком Кушева… Может быть, даже больше, чем я…

– Мы не можем подозревать Славчо. Он честный парень и заслужил доверие.

– А я не заслужил? Вам не найти во всем Гулеше более тихого и смирного человека, чем я. Приведите хоть один факт, когда я выступал против власти.

– Есть люди, которые умеют ловко прикидываться.

– Но, товарищ Димов, вы прекрасно знаете, что я не мог быть убийцей Кушева. В это время я находился дома. Я не мог быть сразу в двух местах.

Димов долго молчал, опустив глаза.

– И все-таки что-то сомнительное, Несторов, в тебе есть. Почему ты сегодня тайком выехал из дому?

– Как тайком?

– Конечно, тайком. Ты всегда пользуешься калиткой. А на этот раз вывел мотоцикл прямо на шоссе. И для этого открыл тяжелые ворота, в которые проезжают только легковые машины и грузовики. Зачем ты это сделал? Чтобы мы не догадались, что ты едешь в Перник?

– Просто случайность, – сказал Несторов.

– На этом свете ничего случайного не бывает.

– Ворота и так были немного приоткрыты. Вот я и решил сократить путь.

– А что ты делал в Пернике?

– Ничего особенного.

– Все-таки расскажи.

– Один клиент оставил мне мотоцикл, чтобы я сменил амортизаторы. Я их сменил и перегнал мотоцикл в Перник, как обещал клиенту. Зачем человеку пускаться самому в утомительный путь? Окажу ему услугу – он ко мне обратится и во второй раз.

– Как зовут клиента?

– Спас Рангелов. Живет на Околчице, дом два.

– Ты ему передал мотоцикл?

– Ему лично. Он очень, обрадовался, заплатил даже на лев больше.

– Ладно, а почему ты не вернулся с первым же поездом в Гулеш? В четыре часа есть поезд, тебе это хорошо известно.

– У меня в Пернике были дела. Я хотел купить два подшипника в магазине запасных частей, а магазин открывается в четыре. Так что пришлось ехать следующим поездом.

– Это все, что ты можешь сказать?

– Все.

Димов нажал кнопку, на пороге появился дежурный.

– Уведи его, – сказал Дамов. – В отдельную камеру.

Несторов с испугом посмотрел на Димова.

– Но за что, товарищ Димов? Что я сделал?

– Ничего, разумеется. Я ведь тебе сказал, я опасаюсь за твою жизнь. У нас, по крайней мере, будешь в безопасности.

Несторов уловил в словах Димова иронию.

– Это, товарищ Димов, полное беззаконие. Только из-за подозрения, абсолютно без доказательств? Вы разве не верите моей жене, что я был дома?

– Ступай в арестантскую для нашего спокойствия, – примирительно сказал Димов. – Знаешь, я сам уже не пойму, кому верить, кому нет…

Оставшись с Парговым, Димов задумчиво усмехнулся.

– Ты веришь, что у него и на этот раз есть алиби? – спросил, нахмурившись, Паргов.

Димов с удивлением посмотрел на него.

– Как я могу не верить? Но другой вопрос: действительно ли все было так, или они с клиентом договорились. Этого Спаса Рангелова нужно как следует проверить. Если он окажется честным человеком, тогда будет ясно, что Несторов не убийца.

– Ты хочешь сказать, что у нас опять пустые руки?

– Нет, этого я не хочу сказать. Откровенно говоря, Несторов заставил меня кое в чем усомниться.

– У меня все в нем вызывает сомнение.

– Послушай… Когда я сказал, что в молодежный лагерь была брошена английская граната, он встретил это с очевидным облегчением. Ты заметил?

– Нет, не обратил внимания.

– А я это ясно увидел. И спросил себя: почему?

– Он тебе ответил.

– Погоди, не спеши. Ты же понимаешь, что я импровизировал, проверяя одну из своих гипотез. Хорошо, мы действительно не знаем, какую гранату бросили в молодежный лагерь. Но откуда ему известно, что она не была круглая? Английская?

– Может, действительно у его тестя была только одна такая граната?

– Согласимся с этим. Но в мире есть миллионы таких гранат. Почему нападение не могло быть совершено с помощью другой такой же гранаты? А кроме того, Несторов очень хорошо знает, что никому не известно, сколько именно этих гранат было у его тестя. Тогда почему он так обрадовался?

– Да, действительно, в этом что-то есть, – пробормотал Паргов.

– Вот тебе достоверное объяснение. Несторов знает, что в лагерь была брошена не такая граната, потому что сам участвовал в нападении. Он сразу понял, что я импровизирую, обманываю. Это не могло его не обрадовать. Ему стало ясно, что у меня одни подозрения и никаких доказательств. И сразу ощутил твердую почву под ногами.