Ложь, которую мы произносим - Джейн Корри Страница 30

– Он прекрасен, – сказал Том.

– У него довольно странные уши, – заметила я. – Совсем без мочек.

Том слегка вздрогнул.

– У моего отца были такие же. Наверное, семейная черта.

Он потеплел к Фредди. Я чувствовала это.

Потом муж посмотрел на меня.

– То, что я прочел в твоей карте… Это все? Теперь ты мне все рассказала?

Я взглянула на нашего сына с длинными ресницами, который довольно лежал на руках у отца, и твердо произнесла:

– Да. Конечно, все.

Глава 17. Том

Во всем английском языке слово «друг», безусловно, одно из самых непонятных. Была ли Хилари моим другом? Или я совершал огромную ошибку?

В любом случае я поймал себя на том, что по какой-то причине рассказывал этой пахнущей цветочным ароматом разумной женщине в туфлях на плоской подошве то, что узнал о своей жене. Быть настолько открытым – совсем на меня не похоже, не могу объяснить, почему я так поступил. Казалось, в моих действиях нет никакой логики.

– Знаете, – произнесла она, когда я закончил, – вы действительно не сможете бросить жену в тот же день, когда она родила вашего ребенка. Вы слишком хороший человек. И потом почувствуете себя виноватым.

– Но посмотрите, что она сделала, – заметил я. – Принимать наркотики – это одно дело. Торговать ими – совсем другое. А затем тюрьма. Одна ложь за другой.

Хилари пожала плечами:

– У меня была тетя, которая просидела в Холлоуэе пятнадцать лет.

– Правда?

Я был застигнут врасплох. Моя коллега не походила на родственницу преступника.

– Она убила человека. – Голос Хилари звучал на удивление буднично.

Я не знал, что ответить. И все еще пытался подобрать верные слова, когда она продолжила:

– У них был роман. Он все время обещал, что бросит жену, но потом та забеременела. Поэтому тетя напала на него с ножом. Скорее всего, и не собиралась его убивать, но, к сожалению, перерезала артерию.

– Это ужасно.

– Так и есть. – Голова Хилари качнулась вверх-вниз в знак согласия. Я заметил, что ее волосы стали короче, чем раньше, но выглядели не так уж несимпатично.

– Долгие годы об этом никто не заговаривал. Я обо всем узнала только на ее похоронах. Всегда удивлялась, почему никогда ее не встречала, когда была совсем маленькой, но мне говорили, что она уехала в Австралию. Странно, но она была очень доброй женщиной. – Хилари усмехнулась. – И не подумаешь, что способна на нечто подобное.

Я почти был готов рассказать ей о Чэпмене и о предательстве Хьюго, но она продолжила говорить:

– Дело в том, Том, что никто из нас не идеален.

Мне нравилось, когда она называла меня по имени. Не знаю почему. Просто нравилось.

– Один из уроков жизни, – добавила она, – это научиться поступать правильно.

– Понимаю, – медленно произнес я.

Хилари пожала плечами:

– Однако, если позже окажется, что вы с Сарой несовместимы, это будет совсем другое дело.

Она произнесла имя «Сара» так, будто лично знала мою жену. На самом деле я редко упоминал в офисе о семье. И заметил, что Хилари тоже молчала на эту тему.

– Не хочу вас задерживать, – сказал я. – Возможно, вас ждут дома.

Это было дерзостью с моей стороны. По правде говоря, мне просто было любопытно.

– Не ждут, – ответила она. – Вот почему я предпочитаю работать допоздна. – Она почти дружески похлопала меня по плечу. – Вы ведь собираетесь вернуться в больницу?

– Да, – сказал я.

Стыдно признаться, но я этого не сделал. По крайней мере сразу. Я быстро прошагал несколько миль по знакомым и незнакомым улицам. А когда добрался до больницы, решил, что Хилари была права. Мне действительно нужно остаться с Сарой, поскольку я не из тех людей, которые бегут от ответственности. Мне не хотелось стать таким, как мой отец.

Поэтому, когда Сара сказала, что не собирается возвращаться домой и думает остаться у Оливии на «одну или две недели», я был совершенно сбит с толку.

Не ожидал ничего подобного. А если я навсегда потеряю своего сына? У меня внутри что-то заболело. Такого не случалось с тех пор, как умерла мама. Я взял на руки своего маленького мальчика и почувствовал, как таю. Этот малыш был моей плотью и кровью до самых ушей без мочек. Сара не имела права забирать его у меня.

– Я тоже не очень рад орущему ребенку в доме, – сказал Хьюго, когда я позвонил. – Но Оливия настроена решительно. А когда моей жене что-то взбредает в голову, ее уже не остановить.

Фредди должен жить со мной, а не с моим так называемым лучшим другом. Обязан ли я был с большим пониманием относиться к прошлому Сары? Не прочти я ее медицинские записи, сейчас мы вместе были бы дома, а я ничего бы не знал. Но разве можно так жить? Кроме того, ей с самого начала следовало сказать мне правду.

Тогда я бы на ней не женился. И у нас не родился бы Фредди.

Все так запутанно. Мне не нравился сумбур в собственной голове.

Той ночью я не спал. В шесть утра встал и отправился в офис. Хилари уже была на месте. Если бы не голубое платье вместо клетчатой юбки, я решил бы, что она провела там всю ночь.

– Разве вы не взяли выходной, чтобы побыть с женой и сыном? – спросила она.

Меня слегка удивил ее официальный тон. Никого больше не было, так что мы могли говорить свободно.

– Она собирается остаться у друзей, чтобы мы могли определиться с нашим будущим, – сказал я. – Говорит, хочет убедиться, что я достаточно ее люблю, чтобы связать себя обязательствами.

Хилари твердо посмотрела мне в глаза. Она напомнила отзывчивую, но рассудительную учительницу.

– А вы любите?

– Честно говоря, еще не знаю.

Удивительно, насколько откровенно я мог разговаривать с этой женщиной.

– Тогда я оставлю вас принимать решение. – Хилари снова повернулась к клавиатуре. – Но не забывайте, что здесь замешан маленький ребенок. На вашем месте я бы не позволяла себе отвлекаться.

Я никогда не умел читать женские мысли. Она, кажется, намекала на то, что между нами могло что-то быть, если бы не Сара? Эта мысль меня не отталкивала. Более того, успокаивала. Но потом я подумал о Фредди, о том, как хотелось бы моей маме подержать его на руках.

– Спасибо, – осторожно произнес я. – Вы хороший друг.

Она продолжала печатать. Только бросила через плечо:

– Всегда готова поговорить.

День тянулся медленно. Не как обычно. Я продолжал думать о том,