Татьяна Гармаш-Роффе - Легкое дыхание лжи Страница 31

Роман вернулся в сад и чуть не подскочил: кто-то тронул его за плечо.

– Настя? – опешил он. – Что ты тут делаешь?!

– Тише, прошу тебя… Одну минуту, только одну минуту послушай меня. Я не знаю, правильно ли поступаю, но мне показалось, что я должна тебе сказать…

– О чем? – тихо спросил Роман, удивленный до крайности.

– Мила тебе неправду сказала…

Боже, и эта туда же! С него отца хватит!

– Она мне позвонила за три дня до своего побега, понимаешь? И попросила за ней приехать…

– И что с того? Мила тогда еще не знала, что я соглашусь ей помочь и как!

Кажется, Настя хотела что-то сказать (возразить?), но промолчала. Ее глазищи в тени кустов зияли темными провалами. Если б он верил в привидения, то точно б решил, что сейчас имеет дело с одним из них.

– Наверное, ты прав… – пробормотала она наконец. – Извини.

– Иди к себе, Насть. Скоро утро, тебе стоит поспать… Да, и спасибо, что позволила мне остаться на ночь.

Настя кивнула и скользнула к дому.

Роман проследил за ней взглядом. Выходит, кузина подслушивала… И подсматривала? Почему, ну почему всем есть дело до их отношений с Милой – личных, приватных отношений! Там отец вмешивается, тут двоюродная сестра – спасу нет от благожелателей…

Он вернулся на террасу, к Миле. На ней оказались наушники, из которых доносилась ритмичная музыка, в руках плеер. Роман прислушался: кажется, композиция Боба Синклера…

Мила тут же вставила один наушник в его ухо, руки положила ему на плечи и принялась покачивать бедрами в такт музыке, прикрыв глаза.

Роман обхватил ее за талию, и Мила прижалась к нему, танцуя. Он невольно оглянулся на дверь: мысль о том, что Настя может снова подсматривать, была ему неприятна.

– Погоди, Мил, я дверь прикрою. Мне показалось, что Настя…

– Мне тоже, – кивнула Мила с понимающей улыбкой. – Не обращай внимания, Ром, она просто завидует мне.

Она снова закинула ему руки на плечи и продолжила танцевать, вынуждая и Романа двигаться под музыку.

– Почему? – искренне удивился он, переступая с ноги на ногу в такт ритму.

О зависти Роман много слышал. И даже в психологических статьях читал. Но никогда ее сам не испытывал. Отчего это чувство казалось ему выдуманным.

– Ну как же, ты красивый парень… Ей бы хотелось оказаться на моем месте.

– Зачем ей на твоем? – еще больше удивился Роман. – Она симпатичная девушка, у нее рано или поздно будет свой парень. А меня она совсем не знает, первый раз сегодня увидела, да и то мельком…

– Ну, представь, что у кого-то есть часы твоей мечты и тебе хочется такие же.

– Если уж очень хочется, то я заработаю денег и куплю. Хотя мне, по правде говоря, без разницы. Главное, чтобы точно время показывали… И потом, человек ведь не часы.

– Ты удивительный, – засмеялась Мила, притягивая Романа к себе. – Удивительный и… И очень хороший.

Она подставила ему губы для поцелуя. И Роман, как ни пытался напомнить себе, что в данный момент есть очень важные дела, совершенно не терпящие отлагательства, не смог устоять. Все вокруг затанцевало, запело, засверкало, закружилось.

Он с трудом сладил с собой.

– Еще секунда, и я уже никуда не смогу поехать… – не столько проговорил, сколько промычал Роман: Мила целовала его, мешая говорить.

– А куда ты собирался поехать? – прошептала она.

– Надо найти тот ангар, где тебя держали… Посмотреть, что там…

Она ловила своими губами каждое движение его губ, и получалось, что он не слова произносит, а целует ее.

– Мил, подожди… Надо же понять, что случилось… И деньги найти. Ты сама сказала, что иначе тебе хана.

– Потом, – шепнула она, – потом! Не хочу никаких денег, не хочу ничего знать! Я тебя хочу…

Она потянула его за руку куда-то в глубину дома, в какую-то комнату – и неожиданно толкнула. Несильно, но достаточно для того, чтобы он потерял равновесие и упал…

…На кровать. Мила вскочила следом, оседлала, как наездница, сжав коленями его бедра, и принялась…

О-о-о.

Кис (Ночь с пятницы на субботу, продолжение)

Алексей не успел рассказать сыну о том, как они с Игорем определили местонахождение Никиты. Его телефона, точнее. И сейчас, полный горького недоумения из-за нелепой ссоры, он взвешивал: продолжить ли поиски охранника? Вычислять ли полицейского? Или на фиг? «Это не мое дело!» – упрямо повторял он себе. Утром он сообщит Сереге, а тот направит кого надо на место.

С тех пор как Алексей Кисанов ушел из полиции (точнее, с Петровки, 38), многое изменилось в иерархии и юрисдикции разных отделов и подразделений в вертикали МВД. Но он в это не вникал – надобности не было. Серега сам перенаправлял информацию, поступавшую от Киса, в соответствующие инстанции. Если, конечно, не пускал ее в свою личную работу.

Алексею это существенно облегчало жизнь. Как частный детектив, он был обязан сообщать обо всех попадающих под Уголовный кодекс правонарушениях, с которыми сталкивался, – но разбираться, куда именно, да беседовать с незнакомыми офицерами (нередко настроенными враждебно по отношению к частнику) – это пустая трата времени и нервов. Так что дружбан, можно сказать, защищал его от лишних хлопот.

Вот и сейчас Кис решил, что проинформирует Громова с утречка (уже наступающего, к слову) о ситуации. И о возможном убийстве. Судя по рассказу Милы, Никита не был вооружен, а вот Коля имел при себе пистолет. И ссориться этим двум было из-за чего. Так пусть полиция поинтересуется, чем там дело кончилось.

Да, но вдруг Никита ранен? Лежит в ангаре, истекая кровью?

Алексей очень не любил, когда людей убивают. И предпочитал препятствовать, предотвращать и спасать. В меру своих сил.

Все же лучше туда заглянуть. И еще лучше будет убедиться, что там нет ни раненых, ни мертвых. Но если вдруг Никита там… живой… то его можно расспросить… И узнать его версию произошедшего. Потому что версия Милы в пересказе Романа хоть и казалась вполне стройной, но всегда лучше сверить ее с версией другого участника событий. Мало ли.

Алексей снова заглянул в карту, затем ввел название деревни Большие Хлыщи в навигатор и тронулся.

Часы свидетельствовали о том, что на дворе ночь, но наливавшееся сиянием небо опровергало показания стрелок. Алексей недолюбливал эти слишком короткие и слишком светлые ночи, сбивавшие с толку его биологический ритм, но сейчас не мог не порадоваться хорошей освещенности дорог, причем по-ночному пустынных.

Большие Хлыщи уже просыпались, несмотря на рань. Впрочем, просыпалась скорее живность: где-то прочищали горлышки куры, где-то требовательно блеяла коза (или козел, кто их разберет); что-то пищало за одним забором, что-то шумно возилось за другим. Людских голосов пока не было слышно, и Кис от души надеялся, что их обладатели еще нежатся в постелях, досматривая последние утренние сны: зрители ему совсем ни к чему.

Ангар стоял на краю поля. Когда-то колхозное, без сомнения, теперь оно напоминало пустырь с буйной сорной травой и даже местами с тощими молодыми деревцами, порослью случайных семян, занесенных бесхозным ветром и птицами… Печальное зрелище. Еще не так давно тут била жизнь. Кипела работа, колосилось поле, тракторы и комбайны сновали туда-сюда. Как случилось, что плоды этой земли стали никому не нужны?..

Алексей искал укромное местечко, куда можно было бы приткнуть свою тачку, не вызвав любопытства просыпающихся аборигенов, когда увидел, как по залитому солнцем полю, с противоположного его края, поднимая пыль, трясется синий автомобиль. Похоже, «Вольво». Направлялся он в сторону ангара.

Детектив подал назад, спеша убраться из зоны видимости «Вольво», подпрыгивающего на колдобинах проселочной дороги. За дальним поворотом улицы оказался тупичок, упиравшийся в опушку леса, – как раз то, что нужно.

Примостив машину на краю опушки, он достал из багажника пистолет, с виду настоящий «ТТ», но на самом деле травматический (огнестрельное оружие частным сыщикам иметь запрещено), сунул его во внутренний карман летней куртки и отправился обратно, в сторону ангара, держась заборов.

«Вольво» нигде не было видно: то ли вовсе не к ангару направлялась машина и успела куда-то свернуть, пока Кис прятал свою; то ли приткнулась она с другой стороны здания. Детектив не знал, кто приехал на синем «Вольво», но вероятность, что это полицейский Коля, была высокой. Случайный ездок тут бы не оказался.

Следовало решить: спрятаться здесь, в тени палисадников, и следить – или идти в ангар? Он снова осмотрелся: нет, спрятаться негде. Чисто поле вокруг, открытая местность. Не подкрадешься незамеченным. Если идти, так на виду, представляя собой отличную мишень: Коля вооружен. Да не «травмой», а самым настоящим пистолетом. Так что материя для сомнений тут имелась… Впрочем, зачем полицейскому стрелять в постороннего человека? Который, да, идет к ангару, но пока не представляет угрозы? Мало ли, вдруг он решил нужду справить в этом заброшенном месте? А оно заброшенное, это видно издалека: окна забиты фанерой, голубая краска давно слезла с бетонных стен, оставив лишь несколько пятен, похожих на плесень…