Екатерина Островская - Сверх отпущенного срока Страница 31

— Все мировые средства массовой информации называют эту сделку недружественным захватом. До сих пор непонятно, почему в обмен на уступку двенадцати с половиной процентов акций «Росинтерна» Потапов получил двадцать пять процентов акций «Металл бразерс» — концерна, контролирующего значительную долю мирового рынка черных и цветных металлов. Если даже учесть, что дела «Металл бразерс» идут далеко не столь успешно, как в предыдущие годы, все же рыночная стоимость такого огромного пакета концерна куда больше того, что было получено взамен. Но если принять во внимание вероятную консолидацию политики двух монополистов, то скорее всего цены на акции металлургических монстров должны подскочить значительно. Первой отреагировала Токийская фондовая биржа, но сделки с акциями «Росинтерна» и «Металл бразерс» на ней не зафиксированы из-за отсутствия предложений на продажу, хотя…

Диктор продолжал вещать, а Дальский посмотрел на главного телохранителя олигарха.

— Голова плохо соображает. Это имеет какое-то отношение ко мне?

— Это имеет отношение ко всем. Слушай внимательно. Тебя сегодня журналисты замучают. Мы ответы подготовили, конечно, но надо, чтобы и сам ты соображал, о чем говорить будешь…

Алексей попытался сконцентрироваться, слушая, что ему говорит Герман Владимирович, силясь вникнуть:

— …Главная загадка состоит и в том, как владельцу «Росинтерна» удалось сохранить в тайне всю подготовительную работу по организации сделки. По крайней мере не было зафиксировано ни одного контакта Потапова или его доверенных лиц с представителями «Металл бразерс». А сама предстоящая сделка не обсуждалась на собрании акционеров пакистанского концерна. Хотя, если предположить, что это не просто удачная сделка, а тщательно продуманная операция, и Потапов прежде, чем приобрел четверть полного пакета, стал владельцем или получил в управление достаточно большое количество других акций у мелких акционеров, то тогда эта сделка может стать сделкой века. Миноритарные акционеры, в последние годы получавшие значительно меньшую прибыль, на которую могли рассчитывать, вполне были способны избавиться от своих пакетов, не обращаясь к услугам брокерских контор, отдав акции напрямую заинтересованным лицам по ценам выше рыночных. Тут возможно два пути. Первый: внутреннее расследование, в котором заинтересованы основные владельцы «Металл бразерс», или привлечение международных организаций, чтобы проверить вероятность факта картельного сговора…

Дальский не хотел ни смотреть на экран, ни слушать. Ему было не до того. А потому, закрыв глаза, произнес:

— Мне бы только в себя прийти.

— Ничего, сейчас сделают пару укольчиков, и к полудню станешь свеженьким, как огурчик, — успокоил его Герман Владимирович. — Тебя отвезут в офис, где ты поговоришь полчасика с журналистами, а потом отдыхай хоть всю неделю.

— Что хоть за лекарство мне вколют? — поинтересовался Алексей.

— Нормальное лекарство: мертвого поднимет.

Главный телохранитель позвал врача и медсестру. Один укол сделали в вену, второй — в более привычное к подобным делам место. Дальский закрыл глаза и очень быстро заснул. Но перед тем как уйти в небытие, услышал голос доктора:

— В полдень еще укольчик, и на пару часов его хватит. Потом сразу домой его везите. Максим Михайлович очень слаб. Перетрудился, видать, ведь столько работал, а тут еще и ангина.

Врач, вероятно, тоже наслушался новостей.

В полдень Алексея разбудили.

— Ну, как себя чувствуете, Максим Михайлович? — поинтересовался заботливый эскулап.

Дальский хотел ответить, но не смог — горло сдавил крепкий обруч.

— Плохо, — прохрипел он.

Тут же над Алексеем склонился главный телохранитель олигарха.

— Горло покажи, — негромко приказал он.

Дальский послушно открыл рот, но осмотрел его уже врач.

Герман Владимирович продолжал суетиться.

— Ходить-то сможешь? — спросил он.

Дальский кивнул. Но медик замахал руками.

— Максим Михайлович никуда не поедет! Или отменяйте вашу пресс-конференцию, или пусть кто-нибудь другой за Потапова отдувается.

Врач и медсестра опять отправились в гостиную смотреть телевизор. Герман Владимирович поднес к уху мобильник.

— Не может он говорить. Глухой номер. Может, и в самом деле скажем журналюгам, что Потапов их через три дня примет?.. Хорошо. Я все понял. Так и сделаем.

Герман Владимирович посмотрел на Дальского:

— Если бы ты только знал, что произошло… Вчера Максим Михайлович стал самым крутым. Круче уж некуда! Все арабские шейхи, вместе взятые, теперь ничто по сравнению с ним… Гений! Понимаешь?!

Алексей понимал, только отвечать не мог. Именно теперь все стало на свои места. Для того его и наняли, чтобы на виду был Дальский, а Потапов тайком готовил сделку века.

Актер задремал и проснулся от того, что почувствовал чье-то присутствие. Не успел даже глаза открыть, как услышал голос Светланы:

— Как себя чувствуешь?

Дальский посмотрел на жену Потапова, рядом с которой стоял Денис.

— Нормально.

— Ты выглядишь больным. Не лучше ли отменить пресс-конференцию?

Алексей покачал головой.

— Поедешь? — спросил Денис.

Дальский кивнул.

Сын Потапова явно был взволнован. Вероятно, весть о покупке акций огромного зарубежного концерна донельзя взбудоражила парня. А может, отпрыск олигарха наслушался телевизионных комментариев и решил, что теперь он самый состоятельный жених на свете.

— Точно поедешь? — переспросил Денис. — Я почему спрашиваю: сейчас я по делам в Москву собираюсь, так уж заодно распоряжусь, чтобы тебе машину подготовили.

Алексей кивнул и начал подниматься в постели. Молодой человек вышел из комнаты. На пороге обернулся, посмотрел на отца внимательно и обронил:

— Удачи!

Дальский закрыл глаза.

— Ну, как знаешь, — вздохнула Светлана Валерьевна. — Я бы не советовала ехать.

Больше она ничего не сказала. Просто вышла вслед за сыном.

Дальский и сам не знал, едет он или нет. Может быть, ему придется только поприсутствовать на пресс-конференции, а отвечать на вопросы журналистов будет кто-нибудь другой. Федотов, например. Но никто не звонил. Он вышел из спальни, переоделся в гардеробной, накинул на плечи кашемировое пальто. В гостиной увидел врача и медсестру в креслах. Девушка спала, а доктор зевал.

— Поезжайте домой, — с трудом прохрипел Алексей, — я уж без вас как-нибудь. Температура нормальная. Если бы не горло, то вообще бы ничего.

Врач разбудил медсестру. Сказал, что отдохнет немного у себя дома, а вечером вернется с новой помощницей.

Медики удалились.

А он не мог придумать, чем ему заняться. Почему-то показалось, что очень скоро произойдет встреча с Потаповым, который скажет: двойник ему теперь не нужен. А может, передаст это через Германа. Но как бы там ни было, осталось недолго: день-два, и Алексей перестанет быть значительным лицом. Ему отдадут обещанный гонорар и, вполне возможно, не дожидаясь его выздоровления, отправят восвояси. Денег все равно должно хватить на квартирку и на автомобиль. Он вернется в театр на ту же ставку. Хотя после спонсорской помощи олигарха ставки, вероятно, увеличили, на скромную жизнь будет хватать. Будет все, как прежде: посиделки с Карновичем, походы по кинопробам и, возможно, участие в съемках какого-нибудь сериала. Алексей будет жить, как жил, с той лишь разницей, что никому не сможет рассказать, что два месяца с небольшим был самым богатым человеком в стране.

Актер спустился на первый этаж. Дежуривший у входа охранник поприветствовал его.

— Денис уехал? — поинтересовался Алексей на всякий случай.

— Вместе со Светланой Валерьевной вышел минут двадцать назад.

— Ну, и мне пора, — вслух произнес Дальский и направился в гараж.

Машина стояла подготовленной к выезду. Алексей уже сел в «Бентли», когда раздался звонок его мобильника. На связи был Герман Владимирович, который сообщил, что его присутствие на пресс-конференции необязательно, Потапов решил встретиться с журналистами лично. А машина пусть едет в Москву к офисному зданию.

Дальский решил, что так и в самом деле лучше. Из гаража он вышел в цокольный этаж, поднялся по служебной лестнице к своим апартаментам, рассчитывая увидеть Аню, но та ему не встретилась. И вообще дом показался пустым и чужим, притаившимся. Словно огромный особняк, проглотив не так давно чужака, теперь готов вот-вот выплюнуть его туда, где таким людям и место.

Он вернулся в гардеробную, отыскал костюм, в котором прибыл сюда и в кармане которого хранил ключ от своей квартиры и кое-какие документы: паспорт, кредитную карту, на которой и денег-то почти было, разве что на пару бутылок пива и пачку сигарет. Переложил в карман своего пиджака доставшийся от Потапова бумажник с тиснением. В нем лежали деньги, выигранные в казино, и старая пластиковая карта, на которой, видимо, рукой Максима Михайловича когда-то был записан пин-код, теперь уже едва различимый. Карту Дальский собирался отдать Герману Владимировичу, но каждый раз при встрече с ним забывал это сделать. Ничего, при расставании уже не забудет.