Марио Пьюзо - Омерта Страница 31

Бьянко жил на огромной вилле, расположенной рядом с Палермо, на которой хватало и слуг, и охранников. Богатство и власть открыли Бьянко двери высшего общества Палермо. Днем Асторре учился стрелять, обращаться с взрывчаткой, отрабатывал приемы рукопашного боя. По вечерам Бьянко ездил с ним к своим друзьям или в кофейные бары. Иногда они посещали танцы, где на Бьянко с вожделением поглядывали богатые вдовушки, а Асторре пел любовные песни их дочерям.

Более всего удивляли Асторре взятки, которые открыто брали высокопоставленные римские чиновники.

Как— то в воскресенье министр реконструкции и развития итальянского правительства, осмотрев строительные объекты Палермо, без тени смущения взял чемодан с деньгами и, сердечно поблагодарив Бьянко, пояснил, что половина пойдет лично премьер-министру. Потом, возвращаясь на виллу, Асторре спросил Бьянко, неужели такое возможно.

Бьянко пожал плечами.

— Половина не половина, но я надеюсь, что какая-то часть ему перепадет. Для меня большая честь — ссудить его высокопревосходительство карманными деньгами.

Весь год Асторре ежемесячно виделся с Рози в Лондоне. Всякий раз она дарила ему ночь блаженства.

В тот же год он прошел крещение огнем. Бьянко и клан Корлеоне решили договориться о перемирии. Возглавлял корлеонцев Тосси Лимона, маленький, тщедушный, с жутким кашлем и глубоко запавшими глазами. Его побаивался даже Бьянко.

Бьянко и Лимона встретились на нейтральной территории под патронажем одного из высших судей Сицилии.

Судья этот, прозванный Львом Палермо, гордился своей абсолютной продажностью. Он давал минимальные сроки членам мафии, виновным в убийстве, и не разрешал полиции вести расследования. Он не скрывал своих дружеских отношений с кланом Корлеоне и с Бьянко. Его поместье находилось в десяти милях от Палермо. Там и провели встречу, дабы прошла она мирно и ни у одной из сторон не возникло искушения разрешить имеющиеся противоречия силовым путем.

Главам кланов разрешили взять с собой по четыре телохранителя. Они же поровну оплатили гонорар, полагающийся судье за участие в совещании, и, разумеется, аренду дома.

Лев Палермо с его гривой густых белоснежных волос являл собой образец респектабельности.

Асторре командовал телохранителями Бьянко, и на него произвело впечатление дружелюбие, с которым встретились Лимона и Бьянко. Они тепло обнялись, расцеловали друг друга в щеки, обменялись крепким рукопожатием. А во время обеда, устроенного для них судьей, громко смеялись и часто о чем-то перешептывались.

Поэтому, когда встреча закончилась и они остались одни, его удивили слова Бьянко: «Мы должны быть очень осторожны. Этот мерзавец Лимона собрался нас всех порешить».

Как выяснилось, Бьянко знал, что говорил.

Неделей позже полицейского инспектора, работавшего на Бьянко, убили, когда он выходил из дома любовницы. Еще через две недели люди в масках ворвались в дом партнера Бьянко, известного бизнесмена, и изрешетили его пулями.

Бьянко отреагировал, увеличив число телохранителей и установив неусыпный контроль над своими автомобилями: в клане Корлеоне умели обращаться со взрывчаткой. Виллу он покидал только в случае крайней необходимости.

Как— то раз ему пришлось поехать в Палермо, чтобы передать деньги двум высокопоставленным чиновникам. Он остановил свой выбор на «Мерседесе». Асторре сидел рядом с ним на заднем сиденье. На переднем устроился второй телохранитель. Один автомобиль с двумя вооруженными людьми ехал впереди, второй — сзади.

Когда они проезжали по широкому бульвару, из боковой улицы внезапно выехал мотоцикл. Человек, сидевший сзади, выхватил автомат Калашникова и выпустил очередь по «Мерседесу». Но Асторре успел уложить Бьянко на пол и открыл ответный огонь. Мотоцикл нырнул в другую боковую улицу и исчез.

Тремя неделями позже под покровом ночи люди Бьянко захватили пять человек, связали и притащили в подвал виллы.

— Они из клана Корлеоне, — сказал Бьянко Асторре. — Пошли со мной.

В подвале Бьянко взял у одного охранника винтовку и, не произнеся ни слова, пустил по пуле в затылок всем пятерым.

— Выбросьте их на улицах Палермо, — скомандовал он и повернулся к Асторре. — После того как ты решил убить человека, никогда с ним не разговаривай. Это неприятно обоим.

— Среди них были мотоциклисты? — спросил Асторре.

— Нет. Но урок пойдет им на пользу.

Так и произошло. На какое-то время между кланом Бьянко и cosca Корлеоне установился мир.

Асторре почти два месяца не мог вырваться в Лондон, и как-то утром Рози ему позвонила. Номером, который он ей оставил, она могла воспользоваться лишь в случае чрезвычайных обстоятельств.

— Асторре, — раздался в трубке ее ровный, предельно спокойный голос. — Ты можешь прилететь немедленно? У меня беда.

— Расскажи мне, что случилось, — попросил Асторре.

— По телефону не могу, — ответила Рози. — Если ты действительно любишь меня, то приезжай.

Когда Асторре обратился к Бьянко с просьбой отпустить его в Лондон, тот лишь сказал: «Возьми деньги» — и протянул ему толстенную пачку английских фунтов.

Рози впустила Асторре в квартиру и быстро закрыла за ним дверь. С мертвенно бледным лицом, она зябко куталась в не по размеру большой халат, которого он на ней никогда не видел. Она чмокнула его в щеку.

— Ты будешь меня ругать, — со вздохом вырвалось у нее.

На мгновение Асторре подумал, что она беременна, и быстро ответил:

— Дорогая, я никогда не буду тебя ругать.

Она прижалась к нему.

— Тебя не было больше года. Я изо всех сил старалась хранить тебе верность. Но ты так давно не приезжал.

Пелена спала с глаз Асторре. Вновь предательство. И не только. Почему она вызвала его из Сицилии?

— Так зачем я тебе понадобился? — холодно спросил он.

— Ты должен мне помочь, — и она провела его в спальню.

На кровати кто-то лежал. Асторре отбросил простыню, увидел мужчину средних лет, застывшего на спине в чем мать родила. Но и в таком виде на его лице с аккуратной бородкой читалось достоинство. Более всего Асторре удивили очки в золотой оправе, поблескивающие над широко раскрытыми глазами. И голова, несоизмеримо большая в сравнении с хрупким телом. И хотя ран не было, Асторре понимал, что мужчина мертв.

Очки чуть съехали набок, и Асторре протянул руку, чтобы поправить их.

— Мы занимались любовью, — прошептала Рози, — и тут у него прихватило сердце. Должно быть, обширный инфаркт.

— Когда это произошло? — Асторре еще не вышел из шока.

— Прошлой ночью.

— Почему ты не вызвала «Скорую помощь»?

Твоей вины тут нет.

— Он женат, и, может, это моя вина. Я дала ему таблетку амилнитрата. У него плохо стоял, — без всякого смущения сказала она.

Асторре изумило ее самообладание. Глядя на труп, он подумал, что мужчину надо одеть, а очки снять. Нечего ему лежать голым, все-таки он в возрасте, лет под пятьдесят.

— Что ты в нем нашла? — спросил он у Рози, без злобы, без угрозы, лишь с юношеским недоумением.

— Он — мой профессор по истории. Очень милый человек. Так уж вышло. Это наша вторая встреча. Мне было так одиноко. — Она помолчала, потом встретилась с ним взглядом. — Ты должен мне помочь.

— Кто-нибудь знает, что он бывал у тебя? — спросил Асторре.

— Нет.

— Я думаю, мы должны позвонить в полицию.

— Нет, — отрезала Рози. — Если ты боишься, я справлюсь сама.

— Оденься. — Он сурово глянул на нее. И набросил на мужчину простыню.

Часом позже они подъехали к дому мистера Прайора. Дверь он открыл сам. Провел в кабинет, внимательно выслушал. Посочувствовал Рози, похлопал ее по руке, отчего девушка разрыдалась.

Мистер Прайор печально покачал головой.

— Дай мне ключи от квартиры, — попросил он Рози. — Ночь проведешь здесь. Утром сможешь вернуться домой, там все будет в порядке. Твой приятель исчезнет. Через неделю ты вернешься в Америку.

Мистер Прайор отвел их в спальню для гостей, словно ничто не омрачило их отношения. И уехал.

Асторре на всю жизнь запомнил эту ночь. Он лежал в постели с Рози, утешал ее, вытирал слезы.

— Это был только второй раз, — шептала она. — И ничего не значило, мы были хорошими друзьями, и только. Мне так недоставало тебя. Я восхищалась его умом, и однажды это случилось. Но он не мог кончить, более того, пусть и нехорошо так говорить о покойниках, у него практически не стояло. Вот он и попросил дать ему амилнитрат.

Она казалась такой ранимой, такой несчастной, случившееся так потрясло ее, что Асторре просто не оставалось ничего другого, как утешать девушку. А потом его вдруг осенило: до его приезда она пробыла наедине с трупом более двадцати четырех часов. Загадка, а там, где есть одна, найдется место и другим. Но он продолжал вытирать ей слезы и целовал щеки, чтобы успокоить.