Антон Леонтьев - Русалки белого озера Страница 31

– Паш, ты чего? – спросил его Колька, а Сундуков прошептал, продолжая смеяться:

– Да Антон там… С этой жирной теткой из столовки… Они там…

– Да что они? – спросил в ужасе Колька, и в этот момент дверь домика распахнулась, и на пороге возник голый по пояс вожатый Антон. Он вышел на крыльцо, в его руках сверкнул фонарик.

Сундуков, все еще не насмеявшись досыта, увлек Кольку за собой в кусты. При этом он не забыл направить камеру на крыльцо.

– Антоша, ну что там? – раздался томный голос, и на пороге возникла абсолютно обнаженная розовая толстуха, та самая, что директорствовала в местной столовой. И тут до Кольки дошло, чем там занимался вожатый и почему они занавесили изнутри окна.

Сундуков же снимал и снимал, держа камеру одной рукой, а кулак другой запихнув себе в рот и повизгивая от смеха. Эти странные звуки долетали и до домика.

– Антоша, ты слышишь? – спросила работница столовой лагеря, которая была старше вожатого раза в два. Кажется, у тетеньки были взрослые дети и, по слухам, уже и внуки.

Директриса столовой ойкнула и указала на куст, за которым притаились подростки. Вожатый Антон – с широченной волосатой грудью, ростом под два метра – как-то боязливо переступил с ноги на ногу и хрипло произнес:

– Да это ничего, показалось…

– Антоша, ничего не показалось! – простонала тетка. – Ты иди, посмотри. Вдруг там этот… Чертяковский монстр!

Сундуков, пребольно наступив приятелю на ногу, прошептал:

– Леди и джентльмены! Начинается! Наш бравый Антоша идет на контакт третьего рода! Или не идет, а струсит? Чертяковский монстр, готовься!

Вожатый Антон, который безжалостно издевался над любым проявлением слабохарактерности и публично унижал всех, кто не выполнял его приказания, почесал щеку и заметил:

– Ну какой Чертяковский монстр… Это же все выдумки!

Но голос его, обычно зычный и грозный, предательски дрожал. Сундуков же прошептал:

– Так, так, готовься, Колюнчик! Объект приближается!

Вожатый в самом деле сошел с крыльца и посветил в куст фонариком. А потом, выпятив грудь колесом, победоносно заявил:

– Да нет там ничего! И монстра никакого нет!

– А как же следы на пляже? – пропищала толстуха. – Антоша, я же знаю, что это никакой не селезень! Это были следы… Следы чудовища, которое выбралось из реки и снова туда забралось!

Повизгивая от смеха, Сундуков снимал забавную сцену – голую директрису столовой, растерянного и бледного, явно струсившего вожатого Антона. Колька понял, что, даже если их и разоблачить, никого из лагеря с позором не выбросят. Потому что у Пашки в руках такой шикарный компромат на злобного вожатого, что тот, дабы предотвратить его публикацию в Интернете, превратится в ручного хомячка. И будет выполнять все пожелания мстительного Пашки.

– Да какое чудище, Зин! – пробасил Антон, придавая своему голосу уверенности. – Ладно, пошли обратно в домик. Никого здесь нет. Продолжим заниматься тем, чем до этого занимались…

Он развернулся и зашагал к домику, а Пашка толкнул Кольку локтем в бок. Мол, давай, начинай. Колька открыл рот и издал звук, но вышло как-то не страшно, а скорее жалостливо. Не вой и не рык, а плач.

Но толстуха-директриса все равно вздрогнула и схватилась за многокилограммовую левую грудь.

– Антоша, ты слышал? Вот он, монстр!

– Да не монстр это! – заявил, разворачиваясь к кусту и светя в него фонариком, вожатый. – На девчонок похоже. Что, спрятались здесь, дуры! Ну, выходи по одной! Живо! И обо всем, что здесь видели, молчать будете. Иначе уши откручу и сожрать заставлю!

Чувствуя себя крутым – еще бы, речь шла о каких-то девчушках, шлявшихся по лагерю ночью! – Антон двинулся к кусту с явным намерением вытащить из-за него тех, кто посмел помешать ему развлекаться с директрисой столовой.

Поняв, что от Кольки дожидаться настоящего воя монстра бессмысленно, Пашка Сундуков вытащил изо рта кулак и, все еще смеясь, прошептал:

– Вот, слушай, как нужно делать! Учись, пока я жив!

Запрокинув голову, он завыл – причем так виртуозно и в то же время страшно, что от этого воя кровь в жилах стыла. А затем он резко оборвал вой и зарычал – не по-собачьи и не по-волчьи, а как-то по-особому, А затем зашипел, причем так, что создавалось впечатление: в кустах сидел выводок кобр или даже зеленая анаконда!

Вожатый Антон, на лице которого играла самодовольная улыбка, заслышав весь этот концерт, вдруг застыл на месте и попятился. Директриса же, взвизгнув, нырнула в домик и закрыла дверь.

Вожатый, нелепо задирая ноги, побежал к домику и забарабанил по двери увесистыми кулаками.

– Зина, открой немедленно! Открой, кому говорю! Вот ведь корова! Открой!

– Понял, как надо? – заявил приятелю Пашка, продолжая съемку. – Ну а теперь твой выход. Только не подведи!

И он толкнул в спину своего дружка. Антон продолжал колотить в дверь, а Колька вывалился из кустов. Но вожатый, вероятно напуганный странным воем, не замечал его, пытаясь открыть дверь.

– Зина, открывай! Если не откроешь, то можешь считать, что между нами все кончено!

Колька в костюме Чертяковского монстра потоптал к домику. А хихикающий Сундуков, снимая сию сцену на камеру, снова завыл, привлекая внимание вожатого.

Тот наконец обернулся и увидел в темноте странную фигуру.

– Эй, кто это, на хрен? – спросил парень. Луч фонарика, который он держал в руке, запрыгал по траве и кустам. – Мужик, что тебе надо?

И в этот момент луч фонарика выхватил из тьмы морду – морду динозавра. Вожатый заорал, причем тонко, по-бабьи, и сиганул с крыльца куда-то вниз. Потом поднялся и, продолжая орать, попытался бежать, но снова упал. При этом тренировочные штаны с него сползли, а Сундуков, уже в открытую гогоча, снимал сверкающую задницу ненавистного вожатого.

Окно домика распахнулось, появилась грудастая фигура директрисы. Вожатый тотчас подтянулся и полез в окно, но женщина спихнула его и сама пыталась вылезти из домика.

– Ближе подойди, ближе! – заявил Пашка, и Колька подчинился его словам. Он подошел ближе, и директриса столовой, заметив под окном динозавра, заголосила и повалилась в обморок. Причем так неудачно, что подмяла под себя уже почти залезшего в окно вожатого.

– Еще ближе! – заявил Сундуков и, теряя бдительность, вышел из-за кустов. Закинув голову, он снова завыл, вожатый с диким взором повернулся – и увидел зачинщика всей комедии.

– Сундуков! – заорал он, потрясая кулаками. – Конечно, Сундуков! Как я раньше до этого не допер! Ведь если кто и способен на все эти пакости, так только этот уродец! Ну держись!

Он полез обратно, но пришедшая в себя директриса, пропустившая момент разоблачения, плача и рыдая, пыталась спасти своего любимого Антошу, не пуская его к монстру, и ухватила его при этом за ноги, в результате чего штаны вожатого остались у нее в руках. А тот, матерясь, вылетел из окна и голышом приземлился в траве.

Вожатый вскочил, а Сундуков продолжал его снимать, подвывая и гогоча. Вожатый ринулся на него, но, заметив, что остался без штанов, прикрылся руками и проорал:

– Сундуков, гнида, убью! На части разрежу, в глотку тебе же самому затолкаю! А это что за лох в виде монстра? А, понял, дружок твой!

Он снова сделал попытку кинуться на Сундукова, а тот важно заявил:

– Антоша, не рыпайся! У меня все запечатлено! И как ты труханул, и как без штанов из окна падал, и как твоя мадам сиськами трясла. Хочешь, я это в Интернет выложу? Ты ведь у нас, кажется, жениться собираешься? Твоей невесте понравится!

Скрежеща зубами от ярости, вожатый заявил:

– Ну я до тебя доберусь, Сундуков! Немедленно отдай камеру!

Сундуков показал ему средний палец и ответил:

– Не получишь! И не думай, что сможешь со мной расправиться. Тебя за то, что ты с теткой из столовой спишь, тоже по головке не погладят. Так выставлять в Интернет или нет?

Тут из дома появилась директриса столовой. Она завернулась в простыню, как в тогу, что делало ее похожей на огромных размеров жительницу Древнего Рима. В руках тетка держала ружье. Потрясая им, она причитала:

– Господи, как страшно! Монстр ведь в самом деле имеется! Ну, сейчас я в тебя пальну!

Она навела ружье на Кольку, который отшатнулся в сторону, раздался оглушительный выстрел, от которого у всех заложило уши, а коварный вожатый Антон, воспользовавшись сумятицей, бросился на Пашку.

Но тот был проворнее и лягнул вожатого между ног. Антон, воя, повалился на землю, а Сундуков скомандовал:

– Ну, делаем ноги! А то тетка с катушек слетела!

Что верно, то верно: директриса столовой, вошедшая в раж и не замечавшая ничего, что происходило вокруг нее, судорожно перезаряжала ружье, приговаривая:

– Вот я монстрам задам! Всех обратно в преисподнюю отправлю!

Не дожидаясь, пока тетка приведет угрозу в исполнение, ребята дали деру. Первым несся Сундуков, а вслед за ним – Колька в наряде Чертяковского монстра.

По пути им попалась компания девчонок, которые, заметив динозавра, заорали благим матом и бросились врассыпную. По всему лагерю замелькали огни – прочие его обитатели и так были взбудоражены воем, криками и пальбой.