Наталья Андреева - Седьмое море Страница 31

— Вы психолог, да? Ментпсихолог! Смешно! Повторяю: идите к черту. Моя жена останется со мной.

— Дарья Витальевна на вид такая хрупкая, уязвимая. Но именно перед ней вы бессильны. По всем проехались, словно танк, в том числе и по Голицыну, а тут скулите и выпрашиваете милость. Купить эту женщину вы не можете, она не продается. Завоевать ее сердце не получилось, хотя вы все для этого сделали. А если будете давить, она уйдет от вас навсегда. Как уже пыталась сделать дважды. Даже вы не можете возвращать людей с того света, Сажин.

— Слушай ты, мент, — Дмитрий Александрович наконецто потерял самообладание. Алексей, который был неплохим психологом, умел бить в больное. Железные сажинские пальцы впились в его плечи. — Это ведь тебе я обязан тем, что сегодняшнюю ночь провел на диване в гостиной… Куда ты лезешь?!

Сажин навис над ним горой, буквально придавил. Алексей, который с недавнего времени тоже был в неплохой физической форме, выстоял. Какоето время они смотрели друг другу в глаза и тяжело дышали. Потом Сажин обернулся. За ними пристально наблюдал вышедший из дверей охранник.

— Место неподходящее, — Сажин опустил руки и одернул на Алексее куртку. — Извини, офицер, пиджачок маленько на тебе помял. Оружия не носишь. Молоток! — Он шагнул к дверям, и уже взявшись за ручку, обернулся и посмотрел на Леонидова так, что тому стало не по себе. — Я тебя предупредил. Если моя жена по твоей вине чтонибудь попытается с собой сделать, тебе никакая психология не поможет.

Мимо торопливо посторонившегося охранника Сажин вошел в клуб. Хлопнула дверь.

— Не связывайтесь вы с ним, — боязливо сказал паренек в наспех накинутой на плечи куртке. На улице был морозец. — Говорят, он очень крутой.

— Кто говорит?

— Да все. Девки в клубе шепчутся. Андрюха все время жалуется, тренер его. Спаррингпартнер, — поправился паренек. — Жалости, говорит, у мужика нет ни к кому. Если уж бьет, то наотмашь. Если что, я не слышал, как он вам угрожал.

— Вот даже как? — усмехнулся Алексей.

И, насвистывая, пошел к своей машине. Страх он испытывал редко, так, чтобы понастоящему, до дрожи в коленях и зияющей пустоты в области сердца. Офицер полиции какникак и за себя может постоять. Оружие тоже имеется, табельное. Да и кто захочет связываться с ментом? Но Сажин, похоже, захочет. Теперь, когда от него уходит жена, ему терять нечего.

«Припомнит мне Дмитрий Александрович это колечко, — невольно поежился Алексей. — Ох, припомнит!»

Поэтому, когда с проходной позвонили и сказали, что к нему поднимается Дарья Витальевна Сажина, Алексей невольно вздрогнул. Чего ей надо? А если муж узнает, что она опять приходила в полицию?

Алексей почувствовал пробежавший по спине холодок, вспомнив пронизывающий взгляд Сажина, когда тот сказал: «Оружия не носишь. Молоток!» Теперь это оружие лежало у Алексея в кабинете, в столе. И расставаться с пистолетом Леонидов отныне не собирался. Да, Сажин бьет наотмашь, тут стоит задуматься. И быть настороже.

«А умирать не хочется», — подумал Алексей, глядя, как в его кабинет заходит Дарья Витальевна. Сегодня она была одета просто, в джинсы и свитер, а вот лицо ее словно помолодело. Взгляд просветленный, как у человека, принявшего важное для себя решение, русые волосы свободно рассыпались по плечам, и что странно, седина в них хоть и есть, но выглядит это вполне органично и Сажину не старит. Волосы она не красит, только ресницы и губы, чутьчуть. Своеобразная женщина, чтото в ней определенно есть.

— Я пришла сказать вам спасибо. — Дарья Витальевна присела и улыбнулась Алексею так, что он невольно улыбнулся в ответ. — Отныне я знаю правду. В прошлый раз я немного лукавила. Я вам не все рассказала, щадя своего мужа. Он мне всетаки муж. — Она по привычке тронула безымянный палец, на котором раньше было кольцо.

— Всетаки разводитесь? — Алексей невольно смотрел на этот осиротевший палец.

— Да. Я много думала. Ночь не спала. Ладно бы Дима был просто лгун, но он, похоже, еще и убийца.

— Может быть, не все так однозначно, — поежился Леонидов. На диване в гостиной, это еще ничего. Только «пиджачок» помялся. А вот если Дарья Витальевна заставит мужа съехать… — Доказательств у меня нет, — промямлил он.

— Господи, да вы, похоже, боитесь! — Сажина посмотрела на него с удивлением. — У вас такое лицо… О! Я прекрасно знаю этот взгляд! Неужели вы боитесь Диму?!

«Это тебе он Дима, — зло подумал Алексей. — Лежит у ног пушистым белым ковриком. А для всех остальных — Сажин. И чего тебе не живется с таким мужиком? Наслаждалась бы своим простым женским счастьем. Ах, Дима, я хочу персик! И он гонит целый вагон этих персиков черт знает откуда, судьбы ломаются, люди гибнут, а эта… кукла. Не хочу я, Сажин, ни тебя, ни эти персики! Да она ненормальная!»

— Что вы на меня так смотрите? — Дарья Витальевна невольно одернула свитер. — Я просто хочу, чтобы все знали правду!

— Какую именно правду?

— Это мой муж убил Анжелику! Я пришла, чтобы рассказать об этом!

— Вы так хотите засадить его в тюрьму?

— Но если он убил, он же должен за это ответить?

— Хорошо. Рассказывайте. — Алексей выдвинул ящик стола, чтобы проверить, на месте ли пистолет. На месте. Порядок. — Рассказывайте, — повторил он, задвинув ящик.

— Я не хотела ехать в этот круиз. Изза Дана. Мне тяжело видеть его рядом и понимать, что мы никогда не будем вместе. Но Диме непременно надо в этом убедиться. Раз за разом он сталкивает нас с Даном, чтобы проверить, люблю ли я его еще. Я уже устала от этих проверок! А сам Сажин ходит к любовнице! Потом эта любовница устраивает мне сцены!

— Положим, сцена была только одна, — вздохнул Алексей.

— Откуда вы знаете?!

— Потому что я с ней говорил. С любовницей.

— Зачем?!

— Затем, что я расследую убийство.

— Но при чем здесь это?!

— Дарья Витальевна, я вас внимательно слушаю. Вы не хотели, но поехали.

— Да. В новогоднюю ночь, — она запнулась, — я рано легла спать. То есть из банкетного зала я ушла первой из нашей компании. И только собралась ложиться, как зазвонил телефон.

— Это был Голицын, — сообразил Алексей. — Вот почему вы встали и пошли искать на свою голову приключений. А муж не нашел вас в каюте, когда через полчаса спустился в свой люкс. Голицын был сильно пьян?

— Нет. Не очень.

— А вы?

— Я выпила пару бокалов шампанского, не больше!

— Это за новогодним столом. А потом?

— Дан прихватил в баре бутылку «Просекко», — призналась Дарья Сажина. — На открытой палубе холодно, дует ветер.

— И вы решили согреться итальянским шампанским. Итак, вы с Голицыным пили шампанское на открытой палубе, потом целовались. И в этот момент… Ну же, Дарья Витальевна! Рассказывайте, рассказывайте.

— Вы что, там были?!

— Пока вы говорите сплошные банальности. Классическая сцена: жена целуется с любовником, и в этот момент на сцене появляется ревнивый супруг. И мне это очень не нравится. Уж больно по нотам разыграно.

— Дима пришел с Анжеликой! — с вызовом сказала Сажина. — Я сразу поняла, что вот онито любовники!

— Вы ошибаетесь, — мягко сказал Алексей.

— А как же ее завещание? И потом: они ссорились. Она висла у него на шее. А он сказал: «Как ты меня достала!»

— Муж вас видел?

— Наверное, да. То есть точно видел. Он мне сам сказал.

— Вы с Голицыным попытались спрятаться?

— Мне стало неловко. Мы сначала метнулись в тень, а потом побежали вниз, на закрытую палубу.

— А Сажин и Анжелика Голицына остались на открытой палубе.

— Да.

— И поэтому вы думаете, что он ее убил?

— А кто?

— Логично. Она его достала, и он столкнул ее за борт. Да, он это может.

— Вот видите! Вы сами это признаете!

— Я записал ваши показания, — строго сказал Алексей. — И всетаки, Дарья Витальевна, вы бы не спешили с выводами. Не торопитесь выставлять за дверь чемодан с вещами вашего супруга.

— Вы мне предлагаете жить с убийцей?!

— Ну а с кем вы до этого жили? Вы не задумывались, откуда у вашего мужа столько денег? А на него ведь и уголовное дело заводили, и… — Алексей чуть было не ляпнул про предотвращенное Сажиным похищение Алисы, но вовремя вспомнил помятый «пиджачок». — Нет, доказательств у меня нет. Ни у кого нет, иначе ваш муж сидел бы в тюрьме. Но то, что он человек безжалостный и беспредельно жесткий, — это факт.

— Кто?! Дима?!

— Да Дима, Дима. И потом: вы не можете против него свидетельствовать, вы жена.

— А кто может?

— Голицын. Но он вашего Сажина до жути боится. Зебриевич может. Софья Исааковна.

— Софа! Ну, конечно! — обрадовалась Дарья Витальевна. — Она же видела, как Дима с Анжеликой ссорились! Голицына на весь ресторан кричала, что он — импотент!

— Анжелика обвинила Сажина в импотенции?! — Алексей невольно закашлялся. — Извините… И что он?