Наталья Андреева - Три ступеньки в небо Страница 31

– Хорошо. Я забуду.

Саша сунул руку в карман и достал оттуда мятую десятку и горсть монет.

– На память оставлю. А хотите, вам отдам? На храм? Это меня спасло, может, еще кого-то спасет.

– Оставь себе, сынок, – священник ласково погладил его по руке. – Пригодится.

– Вы тоже считаете меня сумасшедшим?

– Это не безумие, а послушание. Время лечит. Все пройдет. Живи здесь. Молись, очищайся. Бог увидит твои старания и грехи простит. И откроется тебе путь, и новая жизнь у тебя начнется.

– Спасибо, отец Игнатий.

Недели через три ученая дама взахлеб рассказывала его матери:

– Вот оцените, какие успехи! Я занимаюсь с ним каждый день! И результат налицо! Он уже не видит этих денег!

– Каких денег?

– Десять рублей и мелочь. Как-то раз во время очередного сеанса он полез в карман пижамы, якобы вынул оттуда что-то, и, показав мне пустую руку, предложил взять их на память, десятку с копейками. Он утверждает, что эти деньги его и спасли.

– Но у него есть деньги, – растерялась Ирина Витальевна. – Я ему оставила на расходы. Как это он их не видит?

– Ах, вы не понимаете! Те деньги из его видений! Которые якобы были у него, когда он лежал в коме! Он ведь так и сидит на моих сеансах: левая рука в кармане. Будто бы их пересчитывает, эти монеты. Ах, какой интересный случай! – захлебнулась от восторга ученая дама. – Мы непременно обсудим его на следующем семинаре в Москве! Ведь у вашего сына не шизофрения, не амнезия, не аутизм, не… Это вообще ни на что не похоже!

– Мой сын абсолютно нормален.

– Да, потому что я с ним работаю.

– Сколько я вам должна? – порозовела Ирина Витальевна и полезла за кошельком.

– Ах, что вы! Уберите немедленно! Это моя работа!

– Разве так благодарят? – внушала потом сестре тетя Марина. – Ты будто вчера родилась! А еще москвичка! Она же в Москву ездит!

– И что?

– У вас же много квартир! Пригласи ее в гости, переночевать. В гостинице-то дорого.

– Да, надо ей сказать.

Здесь работал тариф «услуга за услугу», потому что денег ни у кого не было. Брать их «не за работу» даже считалось неприличным, то есть не по ведомости, в день аванса или зарплаты, а за «хлопоты». Хотя презенты в виде бутылки коньяка и коробки конфет приветствовались. Но только не деньги. Ирина Витальевна поняла это, и они с психотерапевтом вскоре нашли общий язык. А на одном из сеансов, по привычке сунув руку в карман, Туманов нашел там мятую десятку, которую тайком запихнула мама. Ученая дама обрадовалась, а он огорчился и, выложив купюру на стол, долго и тщательно ее разглаживал под внимательным взглядом ожидавшей от него очередного фокуса женщины.

– Это деньги, – сказал он.

– Я вижу, что деньги.

– Но это не мои деньги.

– А как вы их отличаете? – жадно спросила ученая дама, и он посмотрел на нее с жалостью.

– Вам когда-нибудь подавали милостыню?

– Что-о?!!!

– Хотя бы во сне.

– Я работаю!

– И вы уверены, что ничего плохого с вами не случится? С кем угодно, только не с вами. Болезнь, автокатастрофа, крушение самолета.

– Я не летаю самолетами, – ее лицо пошло пятнами.

– Сочувствую. Крушения поездов происходят гораздо чаще, чем авиакатастрофы, согласно статистике. Так что возьмите это на всякий случай, – он кивнул на десятку. – Вам она нужнее, чем мне. Со мной беда уже случилась, а с вами еще нет.

Она встала и вышла из кабинета. Он с грустью подумал, что нервы у психотерапевтов ни к черту. То есть ни к джинну. Наверное, все их пациенты заразные. Вскоре она уехала в Москву, на очередной семинар, и их размолвка сама собой сошла на нет. Больше он старался ее не раздражать.

За то время, пока он проходил период реабилитации в «Энергетике», мама с тетей Мариной как-то преодолели неудобства и притерлись друг к другу. Меж тем наступила глубокая осень и погода испортилась.

– Надо бы шубу к зиме купить, – вздохнула как-то тетя Марина. Разговор был в его присутствии, он, сонный после массажа, душа Шарко и сытного обеда, сидел, развалившись, на заботливо подсунутых матерью подушках и зевал. – Скоро, глядишь, и снег выпадет.

– Сколько тебе не хватает? – спросила Ирина Витальевна, которая сумела-таки преодолеть условный рефлекс сразу же лезть в сумочку за кошельком.

– Да разве ж я об этом? – с досадой сказала сестра.

– Тогда что?

– В Москву надо ехать! На рынок!

– Ах, вот ты о чем…

– У меня отпуск неотгулянный. Как знала, к вам собиралась.

– Хорошо, поезжай. Игорь тебя встретит.

– Ира, да ты что?!! Когда мы с ним в последний раз виделись?! Чужие люди – вот мы кто теперь. Я буду чувствовать себя неловко. И потом: Игорь, что ли, со мной станет по рынкам ездить? Это же шуба! Понимаешь? ШУБА! Тут надо ответственно подойти. Я не один год на нее копила, во всем себе отказывала. Теперь хочу удовольствие получить. А то раз – и купила! Неинтересно. В Москву надо ехать. Выбирать, мерить, – тетя Марина сладко зажмурилась.

– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой? – догадалась Ирина Витальевна.

– Конечно! Мне ж советчик нужен! Им-то лишь бы продать. Обманут, как пить дать. Нужен глаз.

– А как же Саша? – испуганно моргнул «глаз».

– А что Саша? Ему здесь хорошо. За ним Валя присмотрит.

– Нет, я не могу его оставить.

– Он что, ребенок малый? – разозлилась вдруг тетя Марина. – Я с тобой, как с родной, комнату отдала, а ты… Такую мелочь не можешь для меня сделать!

– У вас на рынке то же самое, что и у нас.

– Так из Москвы же сюда везут! Значит, две цены накручивают! И потом: я хочу что-то особенное, – таинственно понизила голос тетя Марина. – Чтоб ни у кого в городе такой шубы больше не было!

– Мариша, я в этом ничего не понимаю. Одежда у меня самая простая.

– Ага! Так я и поверила! Вы три года в деньгах купались!

– Эти три года Саша в коме лежал! – не выдержала мать, перейдя на крик. – Ты думаешь, я в это время думала о нарядах?!

– Не прибедняйся! Я прошу такую малость, хотя вы могли бы сделать для нас с Мишей гораздо больше!

– Например?

– Мы тоже хотим жить в Москве. Хорошую работу иметь. Мише жениться надо. У вас столько квартир! Могли бы и поделиться!

– Да какие квартиры, Марина? Ты все время о них говоришь, а я в толк не возьму: что ты имеешь в виду?

– Ну как же? Ваша – раз. Сашина – два.

– Мы ее сдаем, чтобы жить у вас. И лечиться. И живем-то здесь, потому что дешевле. И лечимся тоже здесь. Нет у нас денег на дорогие курорты.

– А дом дяди Коли на Рублевке?

– Я ничего о нем не знаю.

– Так надо ж узнать! Нужно ехать в Москву и…

– Я могу узнать об этом только у Жени, – тихо сказала мама.

– Так значит, надо поговорить с Женей! – с жаром воскликнула тетя Марина. – Кто он такой, этот Женя?

– Женя Орлов, Сашин друг.

– Надо ехать к нему! Пусть расскажет, куда делся дом! Если продан, где наши деньги?

Она так и сказала: наши.

– Тогда он узнает, где мы прячемся, – ответила Ирина Витальевна.

– А вы что, прячетесь? – глаза у тетки блеснули.

– Твоя жадность нас погубит.

– Перестаньте спорить, – вмешался Туманов. – Мама, со мной ничего плохого не случится. А отец действительно скучает.

– Я ему каждый день звоню, – возразила Ирина Витальевна.

– Я и говорю: прибедняешься, – мгновенно среагировала тетя Марина. – Бедные люди по телефону каждый день в Москву не звонят.

– Откуда в тебе столько злости?

– А ты поживи здесь с мое! – огрызнулась сестра. – Тебе хорошо, ты-то в Москву замуж выскочила. Как сыр в масле всю жизнь каталась. А я одна сына растила. Часто ты обо мне вспоминала?

– Марина! Ты знаешь, как мы с Игорем жили! И чего нам стоила эта московская квартира! А Саша сам на свою заработал!

– У нас попробуй заработай, – поджала губы сестра. – Всю жизнь вкалываю, сама видишь, сколько добра нажила.

– Как тебе не стыдно! Я тебе оставила родительскую квартиру и даже не спросила денег за свою долю!

– Еще бы ты спросила!

– Прорвало, – поморщилась мама. – Видимо, долго в тебе это копилось. Хорошо, я поеду с тобой в Москву. Раз ты считаешь, что я тебе должна…

– Ничего ты мне не должна, – сразу же пошла на попятную тетя Марина. – Я разве сказала, что должна? И не надо мне твоих денег. Просто мир охота посмотреть. Я в Москве последний раз была на Колиных похоронах. В цирк бы хоть раз сходить, – она мечтательно зажмурилась.

– Хорошо, будет тебе цирк, – устало сказала ей сестра. – Я вижу, тебе не хватает острых ощущений.

– Скучно здесь, – смутилась тетя Марина. – Одно окно в мир – телевизор. А жизнь-то проходит.

– Не сердись на нее, – попросил Саша маму, оставшись с ней ненадолго наедине. – Она ведь младшая, ей всегда доставалось все самое лучшее, а в Москве живешь ты, и ей, должно быть, все говорят о том, что сестра хорошо устроилась да еще и миллионное наследство отхватила. Она не свою злость на тебя сейчас обрушила, пойми. Она-то тебя любит. Но люди… – он вздохнул. – Это все люди, мама. Тумановы – миллионщики! Ее, должно быть, задолбали: а что ж с тобой, Маринка, они не поделились?