Чингиз Абдуллаев - И возьми мою боль Страница 31

Глава 17

Сыроежкин приехал домой и радостно рассматривал часы, чувствуя, что отхватил целое состояние. По дороге ему удалось сплавить Витю, который, похоже, так и не понял, что именно произошло. Дважды судимый за грабеж, Витя был опустившимся человеком. Иногда он приходил к Сыроежкяну, клянча немного денег или выполняя его мелкие поручения. Подняться чуть выше и стать членом организованной банды Вите мешала его слабость. Он страшно и запойно пил, иногда уходя «в плавание», как он сам выражался, на целую неделю. А затем столько же дней страшно и трудно приходил в себя.

Когда Алексей позвонил ему, он рассчитывал, что Витя поможет запугать старика, а если понадобится, то и пустит в ход тяжелую монтировку, заранее приготовленную для такого случая is его чемоданчике. Но, к счастью, ничего делать не пришлось, и он, рассматривая часы, прыгал от радости, уже чувствуя себя обладателем огромного богатства. Когда позвонил телефон, он радостно подбежал к нему, думая только о часах.

— Леша, — услышал он глухой голос Киршбаума, — что произошло, Леша?

— О чем вы, дядя Наум? — Настроение сразу испортилось. — О чем вы говорите?

— Ты приезжал ко мне и увез девушку. Где она, Леша? Это не правильно.

Так нельзя поступать.

— Что вы говорите? — действительно удивился Сыроежкин. — Я увез девушку? Клянусь могилами своих родных, ничего подобного я не делал. Я вообще не знаю, где она сейчас находится.

— Но ты приезжал ко мне? — настаивал старик. Сыроежкин уже хотел было соврать, решив не признаваться в своем приезде, но вовремя сообразил, что его может выдать соседка, с которой он столкнулся на лестничной площадке. Правда, она может и подтвердить его алиби.

— Меня там ваша соседка видела, — сказал он, разыгрывая возмущение. — Она видела, как я стоял перед вашей дверью и не мог попасть к вам в квартиру. И стоял, между прочим, без вашей девушки. Вы, наверно, сами ее куда-нибудь дели, а теперь все на меня сваливаете.

— Ах, Леша, Леша, — грустно сказал старик. — Я же предупреждал тебя, что дьявол будет искушать тебя. Ты решил взять часы и ничего не давать несчастной сироте. И бог за это тебя накажет.

— Какие часы, — разозлился Сыроежкин. — Я ничего не взял. Когда я пришел к вам, ее уже не было дома. Во всяком случае, мне никто не отвечал.

— Значит, она ушла до тебя?

— Откуда я знаю.

— Ты приходил один? — продолжал допытываться старик. Это был самый щекотливый момент во всей версии, придуманной Сыроежкиным. Соседка вполне могла рассказать и о его компаньоне. И тогда старик ему ни за что не поверит.

— Я был не один, — нехотя признался он. — Вернее, я приехал сначала один, но, когда увидел, что у вас не открывается дверь, позвонил своему другу.

Я думал, с вами что-нибудь случилось, очень беспокоился и поэтому…

— Где девушка, Леша? — перебил его старик.

— Не знаю, — крикнул Сыроежкин, — я сказал — не знаю.

— Значит, так, — подвел итог старик, — если через три часа она не вернется ко мне домой, я иду заявлять в милицию о пропаже своей племянницы. У тебя есть три часа, Сыроежкин, найди ее где хочешь. И не нужно снова искать своего друга. Он уже не сможет помочь. Я просто позвоню в милицию из своей квартиры. А мою дверь невозможно вскрыть за несколько часов даже при большом желании. Подумай над моими словами, Леша.

Он положил трубку, а Сыроежкин бросил трубку на аппарат, ругая и старика, и свою неудачливую жизнь, и исчезнувшую девушку, и своего глупого напарника. У него было всего три часа. Нужно срочно найти перекупщика и продать ему эти часы. Пусть даже по цене, не совсем отвечающей желаниям самого Сыроежкина. Медлить было нельзя. Леша хорошо понимал, что старик просто так слов на ветер не бросает. Итак, нужно найти состоятельного клиента. Очень состоятельного, который мог бы заплатить такую сумму, на которую рассчитывал Сыроежкин. И заплатить сразу, не задавая лишних вопросов.

Сыроежкин был хозяином маленького часового магазина, но даже он знал, кто мог в случае необходимости купить очень дорогую вещь, выложив без разговоров большую сумму наличными. Поэтому он, уже не сомневаясь, позвонил перекупщику Григорию Мироненко, известному специалисту именно в их области. Ему сказали, что Мироненко нет дома, но если он оставит свой телефон, то ему перезвонят через полчаса. Сыроежкин оставил свой телефон, еще не сознавая, что сделал очередной шаг к пропасти.

Через пятнадцать минут ему позвонил сам Мироненко.

— Что случилось, Сыроежкин? — недовольно спросил он. — Опять из-за какой-нибудь мелочевки звонишь. Вечно ты суетишься. И серьезных людей отвлекаешь отдела. Если тебе нужно что-нибудь, позвони своему старому знакомому Науму. Он ведь был, кажется, другом вашей семьи. А меня не беспокой по пустякам.

— Есть очень важное дело, — торопливо сказал Сыроежкин.

— Знаю я твое важное дело. Какая-нибудь дрянная вещица на сто долларов.

Когда ты станешь наконец серьезным человеком? — беззлобно проговорил Мироненко.

— И дела ты делаешь свои все как-то глупо, неаккуратно. Ты, говорят, вчера по городу бегал, деньги искал. Или решил у меня их занять?

— Нет, — торопливо сказал Сыроежкин. — Есть вещь. Крупная вещь. Очень крупная. Мне нужны деньги.

— Какая вещь? — уточнил Мироненко.

— Часы. Золотые часы.

— Какой фирмы?

— «Картье». Очень хорошая вещь. Несколько секунд продолжалось молчание.

Сыроежкин все еще не понимал, какая опасность нависла над ним.

— И сколько ты хочешь? — наконец спросил Мироненко.

— Они стоят двадцать тысяч, — сглотнул слюну Сыроежкин, — я отдам их вам за пятнадцать.

— Где часы? — спросил Мироненко. Леша даже не удивился, что тот не стал торговаться, а сразу спросил про часы.

— У меня, — торопливо сказал он, — я могу привезти показать.

— А кто владелец?

— Часы чистые, — заволновался Сыроежкин, — на них ничего нет. Я поэтому и прошу такую сумму. Я знаю порядок. Если бы я сомневался, то больше половины никогда бы не попросил.

— Они действительно у тебя, или ты блефуешь?

— Они у меня в руках, — обиделся Сыроежкин.

— И тебе их передал владелец?

— Да, конечно.

— И ты можешь сказать, кто это был?

— Девушка, — торопливо сказал Сыроежкин, — это ее часы. Отец подарил на день рожденья. Ей нужны деньги.

Снова молчание, длившееся несколько секунд, и наконец Мироненко произнес:

— Привози часы, Сыроежкин, я тебя жду.

— Когда? — обрадовался Леща.

— Прямо сейчас. И как можно быстрее, у меня мало времени. Если часы настоящие, то я за них дам тебе и настоящую цену.

— Настоящие, еще какие настоящие, — радостно завопил Сыроежкин. — Их классный специалист смотрел. Сказал, что настоящие.

— Приезжай, — закончил Мироненко, и Сыроежкин, положив трубку, начал быстро собираться.

Уже выходя из дома, он подумал, что нужно было бы взять с собой для страховки Витю. Но тут же нервно вспомнил, как вчера решил подстраховаться и не отдал девушке сто долларов, которые она просила. Сегодня он будет умнее.

Григорий Мироненко человек известный, он не будет кидать его.

Сыроежкин поймал такси и поехал к Мироненко домой. Тот жил в обычной пятиэтажке, на краю города, объединив три квартиры в одну. Ему нравилось это тихое место, и он никуда не собирался переезжать отсюда. Особенно ему нравилось то обстоятельство, что его квартиры имели выходы в разные подъезды.

Леша, поглаживая в кармане пиджака коробочку с часами, легко взбежал на третий этаж. Для такого случая он даже взял свою лучшую коробочку, обтянутую дорогим бархатом. Позвонил в дверь. Она открылась сразу. На пороге стояла служанка Мироненко. Она посторонилась, пропуская гостя в дом. Леша быстро прошел в гостиную. За столом его уже ждал хозяин дома. Он был одет в длинную вышитую рубаху, в таких он обычно любил щеголять дома. Рубаха вместе с широкими брюками придавала Мироненко облик провинциального художника, дополняемый длинными волосами, в основном росшими с затылка и с висков. Мироненко был лысоват. Рядом с ним сидел какой-то незнакомый мужчина маленького роста. У него был только левый глаз, и едва Сыроежкин вошел в комнату, как он на него уставился этим глазом.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Сыроежкин. Увидев одноглазого, он обрадовался, но не стал обнаруживать своей радости. Он не мог не узнать в этом человеке знаменитого на всю Москву Фильку Кривого, перекупщика, про которого по столице ходили легенды. Значит, Мироненко готов дать серьезную цену, радостно подумал Сыроежкин, усаживаясь за стол.

— Здравствуй, — несколько иронично сказал Мироненко, — ты, я думаю, слышал про нашего гостя, — показал он на Филиппа.

Сыроежкин кивнул. Кто в Москве не знал этого человека. Он все еще не понимал, как глупо попался.