Наталья Никольская - Все на мою голову. Умереть и не встать Страница 31

Как этот ненормальный собирался осуществлять свой план, как мне следовало ему помогать — я не представляла. Назавтра благополучно уехала к Полине, потом забирала детей у бабушки, занималась ими всю неделю, так что с Мурашовым не встречалась. А вот через неделю случилось нечто такое, что оказалось гораздо важнее Дрюниного увлечения.

Ровно через неделю после свадьбы мне позвонила девушка.

— Алло! — сонно проговорила я: звонок застал меня в самую рань, часов около одиннадцати.

— Ольга, это ты? — Голосок на том конце провода дрожал. — Привет, это Вероника. Ну, Караваева, вернее, Суханова…

— Привет, — немного удивилась я. — Что у тебя случилось?

— У меня… О-о-ой! — И Вероника разразилась бурными рыданиями.

— Ника, Ника, — вспомнив, что именно так все звали девушку в университете, закричала я, — успокойся только! Что случилось, ты можешь сказать?

— Оля, — глотая слезы и заикаясь, стала объяснять Вероника, — у меня такое горе, такое горе! Вадика убили, Никиту арестовали… Мама ничего не понимает, Хельга уехала… Я тут совсем одна, с ума схожу. Так хочу, чтоб ты приехала…

— Поняла, — брякнула я, хотя ничего толком не поняла. — Тебе нужна моя помощь?

— Да, Оленька, приезжай, пожалуйста, поскорее! Я заплачу тебе за такси.

— Ох, да не в этом дело, просто у меня дети, и мне не на кого их оставить…

— Ну оставь маме, я ей заплачу! — кричала Вероника. — Оля, мне так плохо!

— Хорошо, милая, что-нибудь придумаем, — успокоила я Нику. — Диктуй адрес!

Наскоро записала адрес Караваевых, радуясь, что они живут в центре.

Повесив трубку, стала ломать голову, куда девать детей. В том, что Веронике необходимо помочь, я не сомневалась. Не бросать же человека в таком состоянии, когда она молит о помощи! Только вот что же делать с детьми, Артуром и Лизой? Полина на работе в своем спорткомплексе, к бабушке обращаться неудобно — они и так у нее неделю гостили, мама вся упивается новым романом, ей не до того…

Пока я размышляла, раздался звонок в дверь. Я побежала открывать. На пороге стоял Дрюня Мурашов.

— Леля, — взгляд Дрюни выражал тоску и надежду на помощь и сочувствие. — Где ты пропадаешь? Ты же обещала мне помочь!

— Извини, Дрюня, мне сейчас совсем не до этого, — быстро ответила я ему. — Мне надо срочно ехать к Веронике, у нее какие-то проблемы…

— К Веронике? — Дрюня резко оживился. — Так я с тобой!

— Нет, что ты, об этом не может быть и речи! — запротестовала я. — У нее большое горе, и уж точно она сейчас не станет заниматься сводничеством! А мне некогда, мне еще нужно придумать, на кого детей оставить…

И тут я посмотрела на Дрюню повнимательней и решительно тряхнула головой:

— Вот что, Дрюня. Если уж ты хочешь, чтобы я помогла тебе — помоги мне. Я еду к Веронике, замолвлю за тебя словечко, а ты сидишь с Артуром и Лизой. Лады?

— Лады! — Ради любви Дрюня готов был на все.

— Вот и отличненько! — обрадовалась я. — Проходи, садись, а мне надо собираться.

Дрюня прошел в комнату к детям, и через минуту оттуда раздался радостный визг — дети обожали Дрюню, да и он их тоже. Я не беспокоилась, оставляя их на него — в чем-в чем, а в этом на Дрюню можно было положиться.

Быстро умывшись и одевшись, вошла в комнату и предупредила:

— Так, я уезжаю. Обед в холодильнике, Дрюня, все разогреешь, детей накормишь, сам тоже поешь. Все, пока!

— Все понял, — откликнулся Дрюня, стоя на четвереньках и держа на плечах Лизу. Артур в это время восторженно колотил Дрюню по голове резиновым мячиком и смотрел на него влюбленными глазами.

— Артур, осторожнее! — прикрикнула я. — У дяди Дрюни и так это слабое место!

Выйдя на улицу, заторопилась. Нужно действительно поймать машину — Вероника просила побыстрее.

Серая «семерка» домчала меня до дома Караваевых за десять минут.

Вероника и Никита жили в новой элитной девятиэтажке на одной из центральных улиц. Полина говорила, что здесь живут очень крутые люди. Надо же, а я ведь даже не спросила, чем занимается Никита! Может быть, он бандит, поэтому его и арестовали? Боже мой! Как я сочувствую Веронике — так вляпаться!

Поднимаясь на лифте, не переставала качать головой, жалея свою приятельницу.

Вероника жила на шестом этаже. Она открыла дверь сразу же после звонка. Глаза ее были красными от слез, под ними залегли синяки.

Одета она была в короткий голубой халатик, открывающий хорошенькие, крепенькие ножки.

— Ох, Оленька, — кинулась она мне на шею, — проходи скорее! Вся измаялась просто!

Я прошла в коридор и разулась. Да, таких квартир мне еще видеть не приходилось…

Коридор был очень большим — не такой закуток, как у меня, где и развернуться-то невозможно, а вдвоем находиться просто негде.

Далее коридор переходил в огромный квадратный холл — никакую не комнату, как объяснила мне Вероника, а именно холл.

Направо была кухня. Я заглянула туда по дороге и поразилась ее размерам. Да в ней же в футбол играть можно, на велосипеде кататься!

Мой Артур тоже пробовал кататься дома на велосипеде, но постоянно сбивал все углы, царапал мебель, налетал на все, что можно, и ловил синяки и шишки. Однажды, когда Кирилл еще жил с нами, он налетел на него, проехав колесом прямо по Кирилловой ноге. Муж взвыл, схватившись за больное место, я обмерла, а потом, когда Кирилл немного пришел в себя, он незамедлительно собрал чемоданы и в очередной раз отбыл из моей квартиры. Словом, катания эти доставляли Артуру и нам больше мучений, чем удовольствия. Я сначала ругалась, а потом махнула рукой.

Вероника провела меня в зал, который по площади как раз равнялся обеим моим комнатам плюс кухню с ванной и туалет, вместе взятые.

— Садись, Оленька, — кивнула она мне на мягкий широченный диван.

Я села, Вероника устроилась рядом, поджав под себя ноги. Она взяла со столика пачку «Мальборо» и нервно закурила.

— Ты куришь? — удивилась я. — Никогда бы не подумала…

— Я — когда волнуюсь, — объяснила Вероника.

— Так расскажи мне, что стряслось? Я ничего не поняла по телефону…

— Ой, Оля… Понимаешь, Вадика нашли убитым! В Никитиной квартире!

— Как — в Никитиной? — не поняла я. — А это чья же квартира?

— Ну, вообще-то, это он купил. И здесь мы с ним живем… Жили… Живем… Одним словом, он оформил ее на меня. А еще у него есть другая квартира, он в ней до свадьбы жил. Так вот там и нашли Вадика!

— Погоди, — я все еще ничего не понимала. — А кто такой Вадик?

— Вадик — это тот парень светловолосый, из-за которого драка началась, помнишь? Никитин друг.

— А когда это случилось?

— Сегодня ночью! К нам пришли прямо домой и Никиту арестовали!.

— Вероника… — спросила я осторожно. — А чем вообще занимается твой Никита?

— Он? Он в банке работает, а что?

— Ничего, просто у него наверняка много денег, раз он может позволить себе все это, — я обвела глазами комнату и обстановку.

— Да, конечно… — немного удивленно ответила Ника. — А что?

— Ну, а раз так, значит, он может откупиться? Почему его так легко забрали? По идее он через час мог быть на свободе!

— Не все так просто, Оленька, — покачала головой Вероника. — Понимаешь, у него — у Вадика то есть — в руке нашли Никитин зажим для галстука. Очень дорогой, Никита его в Германии покупал. Вот… И на время Вадиковой смерти у Никиты нет алиби. К тому же нашлись свидетели, которые вспомнили, что у Вадика был конфликт с Никитой на свадьбе… Сволочи, сволочи! — Ника вдруг отчаянно замолотила руками по спинке дивана. — Так все перевернуть! Ведь они не ругались, Никита вообще очень спокойный, это Вадик шебутной и психованный! А Никита с ним и не конфликтовал вовсе, он же, наоборот, успокоил его и домой отправил, ты же помнишь, Оленька? — Она умоляюще заглядывала мне в глаза.

— Конечно, помню, Ник. Хочешь, я пойду в милицию и расскажу, как все было на самом деле? Я же тоже свидетель!

— Ага, а зажим для галстука куда денешь? — спросила Вероника. — И то обстоятельство, что Вадика убили в Никитиной квартире?

— Ну, не знаю, — со вздохом пожала я плечами. — Я хотела как лучше…

— Господи! — Вероника вдруг хлопнулась лицом в мягкий диванный валик и зарыдала.

Я подсела к ней поближе, обняла и постаралась утешить. Ника заходилась в слезах. Моя рука гладила ее волосы, а мне приходилось мучительно размышлять, что же делать дальше…

— Ника, — тихонько позвала я, когда рыдания немного стихли.

Она подняла распухшее от слез лицо.

— Я знаю, что нужно делать!

— Что? — спросила Вероника, шмыгая носом.

— Нужно немедленно звонить Полине…

— Кому? — не поняла Вероника.

— Ну, Полине, сестре моей, помнишь? Она обязательно что-нибудь придумает! Во-первых, ее муж — старший следователь УВД нашего города, во-вторых, Полина очень умная, решительная и деловая. А в-третьих, мы с ней уже не раз проводили самостоятельные расследования — либо по своей инициативе, либо за деньги…