Фридрих Незнанский - Московский бродвей Страница 31

Эх, сюда бы сейчас передвижную криминалистическую лабораторию да снять отпечатки с руля, рычага переключения передач, дверных ручек. Но откуда такое счастье! В этой глухомани я даже не мог позвонить, потому что мобильник безнадежно погиб, а о телефонах-автоматах тут, видимо, уже забыли, с тех пор как местные хулиганы сломали последний. Стучаться в избы? Дохлый номер. Во-первых, навряд ли у кого-то имелся телефон, а во-вторых, сейчас такое время, что даже человеку в форме на всякий откроет. Что же говорить о запыхавшемся и к тому же мокром адвокате? Вот если бы у меня имелось удостоверение Генпрокуратуры, тогда можно было бы попробовать. Эх, зря я все-таки высадил Лену! Все равно никакой пользы это не принесло, а сейчас она оказалась бы весьма полезной… Тем более стрельбы пока (или уже?) не намечается. Говорили тебе, Гордеев, доверяй женской интуиции, они редко ошибаются…

Впрочем, я действовал совершенно правильно, исходя из складывающихся обстоятельств. А они, как назло, сложились так, что я оказался на пустынной сельской улочке, без связи, меж темных домов, с практически пустым баком… И самое главное – преступник, который бросил свою машину, провалился как сквозь землю. Хотя спрятаться здесь было совсем нетрудно, стоило перемахнуть через любой забор и притаиться… Ну, все пропало. Все зря. Упустил ты, Гордеев, преступника. Разучился, видно, на адвокатских хлебах. Хотелось выть, прямо как нашему новому президенту.

В моторе что-то загудело, зашуршало, и машина остановилась. Лампочка индикатора содержания бензина в баке укоризненно светила своим красным глазком, как бы говоря: я же вас предупреждала! Ну теперь не взыщите…

Некоторое время я посидел в машине, собираясь с мыслями. К счастью, ливень закончился, и я вышел из джипа, аккуратно запер двери и огляделся по сторонам. Ну что, Гордеев, теперь куда? Самое главное, я даже не знал, где нахожусь, поскольку во время этой бешеной погони, разумеется, не обращал никакого внимания на дорожные указатели. Ну ладно, есть же в этой деревне какое-нибудь учреждение, хотя бы школа или ясли. Или церковь. А в них – сторож. А у сторожа – телефон. Я побрел по улочке, освещаемой раскачивающейся лампочкой под коническим жестяным абажуром…

Вдруг совсем рядом залаяла собака. Это не я ее спугнул, поскольку лай донесся сзади, где я уже прошел. Я резко обернулся и шагнул в густую тень, отбрасываемую забором. Зрение у меня очень хорошее, и метрах в пятидесяти я разглядел еле заметное шевеление. Как будто кто-то тоже метнулся в темноту. Так, Гордеев, неужели тебе снова повезло?!

Медленно и осторожно ступая по придорожной траве, я начал продвигаться туда, где только что кто-то пошевелился. Я был почти уверен, что это киллер… Конечно, это большая удача, но и большой риск. Ведь лучший способ нейтрализовать преследователя, то есть меня, это пустить пулю… В такое время в деревне никто не покажет носа из своих изб, даже если на улице взорвется противотанковая граната. Так что нужно было соблюдать осторожность. К счастью, забор был высокий и мне не составило большого труда замаскироваться.

Вот только собаки… Они в любую секунду могли учуять чужака. Я старался не наступать на сучки, которые, как известно, в тишине имеют обыкновение ломаться с громким треском.

Собака полаяла и умолкла. Из этого я сделал вывод, что он не ушел, а только притаился. А собака, видно, сидит на цепи в глубине двора и не чует запаха. Я потихоньку пробирался вдоль забора, изо всех сил вглядываясь в темноту. Но так ничего и не увидел.

Забор закончился, и впереди оказалась освещенная боковая улочка. Прямо передо мной стоял деревянный электрический столб с проржавевшей донельзя металлической табличкой «Не влезай – убьет!». Еле заметный череп угрожающе осклабился… На заборе напротив имелось даже название улицы. Она многозначительно именовалась «Индустриальный тупик». Очевидно, где-то поблизости имелось какое-то сооружение, связанное с индустрией. А может, его остатки.

На минуту остановившись в раздумьях, я решительно шагнул из спасительной темноты. Практически в ту же секунду в густой тени у забора мелькнул огонек, в двух сантиметрах от моего плеча прожужжала пуля, а потом сзади что-то стукнуло в деревянный столб. Вот уж поистине «не вЫлезай – убьет!».

Я упал на землю и откатился в сторону. Судя по всему, я оказался вне зоны видимости стрелявшего, потому что больше выстрелов не последовало. Скорее всего, у него в руках был пистолет с глушителем… Что ж, его отлично экипировали. Или, скорей, он экипировался сам. Такое дело кому попало не доверяют, это вам не кислотой плеснуть на концерте. Очевидно, моим соперником был профессионал и то, что пуля попала в столб, а не в вашего покорного слугу, скорее всего, являлось простой случайностью.

Ну что ж, соперников не выбирают. Придется помериться силами с тем, кто есть. Я пополз к противоположному забору и тут похолодел. Тэтэшника, который я засунул сзади за брючный ремень, не было! Очевидно, он выпал, когда я упал на землю и перевернулся.

Так и есть. Пистолет валялся в пыли в трех шагах от меня. Очень близко, но, скорее всего, этот сектор находился в зоне видимости киллера. Черт побери! Ну надо же так лопухнуться! Вот если бы я был следователем, у меня имелось бы не только табельное оружие, но и подмышечная кобура. И пистолеты бы не выпадали в самый ответственный момент!

Что делать? Я, извиваясь как уж, пополз обратно, внимательно следя за тем, чтобы ни одна часть моего тела не оказалась в зоне видимости. А может, киллер уже ушел? Нет, в это мало того что не хотелось верить, скорее всего, собаки снова бы залаяли…

Вот Ленин тэтэшник оказался буквально на расстоянии вытянутой руки. Я медленно потянулся за ним. В полуметре от моей ладони песок взметнулся маленьким бурунчиком. Ничего, Гордеев, ничего! Это твой шанс! Я не отдернул руку, а, наоборот, быстро продолжил ее движение, схватил пистолет и снова откатился в сторону. Хладнокровие – лучшее оружие в любой ситуации. Конечно, если есть пистолет.

А он у меня уже был. Завладев тэтэшником и откатившись, я встал и быстро и тихо подобрался к забору. Только бы собака не залаяла! Пусть она окажется какой-нибудь старой, утратившей нюх! Итак, я стоял почти прижавшись к забору и раздумывал, как действовать дальше. Быстро выбежать из-за угла? Только если мне вдруг захочется поиграть в живую мишень. Киллер сразу меня увидит и выпустит всю обойму. Хотя, думаю, пары пуль, пущенных в соответствующее место, будет достаточно…

Я поежился. Что за дурацкие мысли, Гордеев? Нужно решать как можно скорее, иначе киллер действительно скроется. В конце концов, чего ему терять? Свое лицо он мне не продемонстрировал, в машине вполне мог стереть отпечатки пальцев. Какой ему смысл устраивать тут, на улочках захолустной подмосковной деревни, вестерн с перестрелками? Он может спокойно уйти: свое дело он сделал, хотя и, видимо, не совсем хорошо. Скорее всего, он получил задание убить Анжелику, а не просто ранить шофера. Наше появление помешало ему. Но зачем неизвестному заказчику понадобилось убивать молодую певицу? Вот этот вопрос никак не выходил у меня из головы. И ответ мог дать только этот самый киллер, который сидел в тени деревенского забора.

А может, уже не сидел… Надо проверить. Я вспомнил сразу все фильмы про войну и простейший способ узнать, имеется ли за углом враг. Пошарив по земле, нашел веточку, нацепил на ее конец носовой платок. К счастью, он оказался не белым, а коричневым, иначе киллер мог подумать, что я собираюсь капитулировать…

Я медленно подошел к углу забора и осторожно помахал платком. В тот же миг он оказался пробит неслышной пулей. Отлично. По каким-то своим соображениям киллер оставался на месте. Что делать?

Гордеев, давай рассуждать логически. Почему киллер до сих пор на месте? Что ему мешает уехать, пока я сижу тут, за углом? Пораскинув мозгами, я пришел к выводу, что таких причин не было. Если бы он хотел меня застрелить, то сам бы гонялся за мной. А он сидит в укрытии… Нет, единственная причина, которая его удерживает на месте, – это его машина. Дело, по-видимому, обстояло так. Он проколол шину и едва успел выскочить и спрятаться где-то поблизости. Значит, пока я обыскивал «Москвич», он мог свободно застрелить меня и, что главное, завладеть джипом, если, конечно, ему нужно средство передвижения. Я чуть поежился от мысли, что еще десять минут назад подвергался такой опасности. Хорошо, что я не стал обыскивать придорожные кусты, иначе лежал бы уже в этих самых кустах с аккуратной дыркой посреди лба. Хотя нет, скорее он бы взял труп с собой, чтобы выбросить по дороге…

Но он этого не сделал, хотя убить меня было вариантом оптимальным во всех отношениях. Почему? Я чувствовал, что, ответив на этот вопрос, разгадаю и дальнейшие действия киллера.

Итак, предположим, в его «Москвиче» было что-то такое, что он не мог бросить. Значит, он просто спрятался и ждал, пока я уеду. Восстановим события… Я обыскал машину, ничего не нашел… Если бы нашел, то опять-таки получил бы пулю… После того как вышел из «Москвича», я сел в джип и медленно поехал. Тут, как назло, кончился бензин и машина стала. Я вышел. Вероятно, увидев, что я удалился на достаточное расстояние, киллер вышел из укрытия. Но тут залаяли собаки и я обернулся… Киллер, по всей вероятности, метнулся снова в кусты. Я сделал то же самое…