Три цветка Индонезии - Влада Ольховская Страница 31

– Почему вы решили, что в прошлый раз я сообщила вам не все? – поинтересовалась она.

– Вы мне не доверяли. Вы вообще мало кому доверяете, поэтому вы и пришли лично ко мне – у меня была условная рекомендация вашего покойного мужа. Но даже ее было недостаточно, чтобы полностью довериться мне.

– Потому что мой муж дал рекомендацию, по сути, мальчишке, а я шла к человеку, которым этот мальчишка стал.

– Справедливо, – кивнул Михаил. – Я это сразу заподозрил, но не стал ни о чем спрашивать, потому что не был уверен, что возьмусь за это дело. Теперь вот решил.

– Что подтолкнуло вас к этому решению?

– Я встречался с вашим внуком. Он тоже считает, что его мать погибла не случайно.

– Антоша, – грустно улыбнулась Лариса. – Прекрасный мальчик – от природы. Умный, добрый, эмоциональный. Беда в том, что его растили с деньгами на алтаре. Я предупреждала Лену, что это опасно, что он деньгами все мерять и будет – даже то, что не продается. Но она считала, что это не так уж страшно, сделает его практичным, приспособленным к жизни. Вот и доигралась… Я не думаю, что он знал о том, что готовится, или помогал отцу. Он любил мать. Но когда все уже произошло, память о ней значила для него меньше, чем деньги, которых он мог лишиться. Деньги – плохой бог, вы не находите?

– Мой опыт подсказывает, что да. Но дело ведь не в нем… С его отцом я пока побеседовать не смог, будущий депутат слишком занят. Зато у меня была возможность перекинуться парой слов с Мариной Лауж. Весьма занимательная особа.

– Не то слово. Она и была главной причиной, по которой Лена задумалась о разводе.

– Вы не сказали этого в прошлый раз.

– Говорю теперь, при ином уровне доверия, – пояснила Лариса.

– Лишь потому, что я вам поверил?

– Поэтому – в первую очередь. Но не только. Не вы один умеете собирать данные, Михаил, я тоже могу задавать правильные вопросы правильным людям. Я теперь знаю про вашу дочь.

Кажется, у него получилось остаться равнодушным – хотя бы внешне. Уверен Михаил не был. Привычная боль кольнула в груди, заставила вспомнить, что этой ночью Александра снова снилась ему. На этот раз не мертвая и окровавленная, а такая, какой она была перед самым отъездом: ненавидевшая его, плакавшая, но плакавшая от злости, а не бессилия. Маленькая злая волчица, которую смогли запереть в клетку только потому, что она еще слишком молода. Михаил думал, что сумеет удержать ее, защитить и образумить…

Но вышло по-другому, и ему не хотелось обсуждать это.

– История моей дочери не касается того, что я делаю для вас.

– А по-моему, очень даже касается, – заметила Лариса. – Ваша девочка умерла в чужой стране, и никто за это не был наказан. С моей случилось то же самое. Но для своей вы уже вряд ли что-то сделаете, а вот для моей какая-то справедливость еще возможна.

– Вернемся к Марине Лауж.

– Да, все-таки вернемся, раз нам нужна справедливость. Эта особа появилась на горизонте года два назад, пожалуй. Вы фамилию заметили? Это потому, что она не гражданка России. Родилась здесь, но замуж вышла то ли в Швейцарии, то ли в Бельгии, там и сменила гражданство. Сюда она приехала как специалист международного класса и сразу полезла в благотворительные проекты банка, постепенно вытесняя оттуда Лену.

– Марина была любовницей Колесина?

– Практически все молодые красивые женщины, которые работали с ним, хотя бы раз оказывались в его постели. Это у него способ доминирования такой, пожалуй… не хочу даже лезть в эти дебри его грязной душонки. Проблема с Мариной была не в том, что она была его любовницей, а в том, что она захотела ограничить права Лены. Другие его подстилки обычно так не делали – они не рвались, он не позволял.

– А Марине позволил?

– Он просто самоустранился от этих разборок. На Лену он вообще обращал не так уж много внимания, привык, что она всегда и во всем покорна. Марина отнеслась к ней по-другому, захотела или дома ее запереть, или совсем устранить.

– Для чего это было ей нужно?

– Не знаю и знать не хочу. Я знаю только, что Лена тогда очень забеспокоилась. Она задумалась о разводе, потому что вот тогда, в начале всей этой ситуации, развод был ей как раз выгоден.

Тут уже Михаил не стал уточнять, почему, он и так это выяснил, когда проверял документы, связанные с банком и семьей Колесиных. Как и многие мошенники, годами нарушавшие закон, Борис значительную часть имущества записал на жену. Если бы Лена, еще совсем недавно мягкая и уступчивая, решила резко рвануться, ему было бы очень сложно вернуть свое. Потянулись бы суды, которые авансом поставили бы крест на его политической карьере. Когда до Бориса дошло, что планирует супруга, осталось всего два варианта: успокоить ее, снова приручив, или избавиться от нее навсегда.

Он выбрал второй… или не он? В памяти Михаила снова мелькнул стальной, лишенный даже намека на сомнения взгляд Марины Лауж. Взгляд пираньи, которая уже почуяла кровь и готова порвать намеченную жертву, даже если эта жертва – точно такая же пиранья. Ничего личного, только бизнес.

И то, что она была любовницей Колесина, тут ни при чем… если вообще была, это могут быть домыслы Елены, переданные ее матери. А Марина представляла собой нечто большее, и Михаил даже догадывался, что именно. Ее иностранное гражданство, неожиданный приезд, полный контроль над сферой, в которой дела нечисты, и последовавшая политическая кампания, которую она курировала…

Вероятнее всего, Марина Лауж была чем-то вроде кризисного менеджера, только из преступного мира. Похоже, в последнее время Колесин стал плохо справляться с заданиями, которые давали ему очень серьезные люди. То ли хватку потерял, то ли сосредоточился исключительно на банковском деле, сложно сказать. Если бы он попался, последовала бы цепочка арестов, которая не нужна никому. Поэтому к нему прислали специалиста, готового предотвратить катастрофу.

Марина прибыла в Россию и увидела, что бардак даже грандиозней, чем она представляла. Мало того, что Колесин где-то допустил серьезные ошибки, так еще его жена начала догадываться, что происходит в благотворительных фондах на самом деле. Тогда Марина решила, что ее проще всего убрать. А чтобы полиция не потянула за ниточки, ведущие к опасным преступлениям, началась эта политическая клоунада. Возможно, Колесин даже не хотел победить, хотя