Татьяна Полякова - Коллекционер пороков и страстей Страница 32

Я села рядом с ним, Стас занял свободное кресло. Эмма метнула возмущенный взгляд, думаю, ей не понравились «вольные» манеры Вадима и наши еще более вольные наряды. Но свои порывы она решила сдерживать, только подбородок задрала выше.

– Рассказывайте, – обмахиваясь журналом, подобранным с пола, предложил Вадим.

– Я не потерплю такой тон, – рявкнула Эмма, точно плюнула.

– Мама, – прошипел Стас, а Вадим добродушно предложил:

– Вы б поберегли нервы на такой жаре… Слушаем вас очень внимательно.

– Наде мы отвели комнату на втором этаже, с балконом. Он выходит на ту сторону. Мама предпочла спать внизу, а я и Инна заняли комнаты напротив Надиной. Ночью маму разбудили то ли чьи-то шаги, то ли просто шорох. Она спит очень чутко, а здесь в сельской местности звуки разносятся далеко… Сначала она решила, что…

– Дай я сама расскажу… – нетерпеливо вмешалась Эмма. – Мой сын прав. Я сплю чутко, и я определенно слышала шаги. Определенно. Выглянула в окно, но было так темно… Господи, как люди могут жить в деревне, тут даже фонарей нет.

– Фонари есть, мама…

– Не перебивай меня… Я легла. Все было тихо. А потом… кто-то полз по стене. И не надо на меня так смотреть. Сначала я подумала, у меня просто мигрень разыгралась от этой деревенской идиллии. Я даже попыталась уснуть, но… Я пошла в кухню выпить таблетку и вновь услышала странные звуки. Как будто кто-то очень тихо разговаривал. Я поднялась до середины лестницы, прислушалась и все не могла понять, в самом деле говорят или нет? А потом до меня донеслись приглушенные рыдания. Я поняла, что Наденька… бедный ребенок… Я бросилась к ее комнате и постучала. Рыдания стихли. Но мне она не открыла. Я вернулась к себе, решив, что утром поговорю с ней. Не надо прятать от нас свою боль. Наде пока лучше жить с Инной в одной комнате, Инна такая душевная, она…

– Мама, – позвал Стас.

– Хорошо, я продолжаю… Я вернулась к себе и все прислушивалась. Уверена, Надя не спала и продолжала плакать, по крайней мере я слышала звуки… и пошла к сыну. Возможно, он смог бы ее успокоить. Сына пришлось будить, к тому моменту, когда он наконец понял, что от него хотят, в комнате все стихло. Но я настояла на том, что к Наде надо заглянуть. Дружеское участие – это так важно. Сын пошел к ней, а я спустилась вниз, но не сразу легла в постель. Подошла к окну, хотела его приоткрыть из-за духоты и… я совершенно определенно видела мужчину. Он бежал от дома к забору. Я так растерялась, что в первое мгновение остолбенела. А потом бросилась наверх, меня терзали самые худшие подозрения. Сын стоял под дверью, Надя не открывала и не произнесла ни слова. Я уже намеревалась выбить дверь, и тут эта глупышка наконец открыла. Она выглядела ужасно, вся в слезах, но, слава богу, была жива. Я собиралась вызвать полицию, однако Стас запретил, подозреваю, он считает, что мужчина мне привиделся…

– Вам бы лучше спать по ночам, – услышали мы голос Нади, я повернулась и увидела, что она стоит в дверях, скрестив руки на груди. Волосы растрепаны, лицо помято. На ней была пижама с детским рисунком – мишка Тедди, выглядела она совсем юной, но отнюдь не беззащитной. Эмма девчонку успела достать, потому что она добавила зло: – Бродите по всему дому, подслушиваете…

По лицу Эммы прошла судорога, уверена, ей стоило большого труда сдержаться, но она тут же засюсюкала:

– Мы беспокоимся за тебя, милая. Вся наша семья… что значит мое здоровье, когда речь идет о твоей безопасности. Я готова и впредь не спать по ночам…

– Только меня в покое оставьте. Сначала одна в дверь ломится, потом другой. Ночью люди должны спать, вы об этом не знали?

– Выпей чаю, – сказала Эмма, вскакивая со своего места и хватаясь за заварочный чайник.

Не обращая на нее внимания, Надя подошла к Вадиму и сказала:

– Привет. – И демонстративно поцеловала его в щеку.

– Привет, – ответил он и скроил сердитую физиономию. – Рассказывай, кто у вас тут по ночам разгуливает?

– Вот она, – кивнула в сторону Эммы девчонка. – Сама не спит и другим не дает. – Раздражение в Наде все росло, должно быть, ночное приключение на нее здорово подействовало, я чувствовала ее сомнения, беспокойство, саднящую тоску, но раздражение, пожалуй, перевешивало.

Эмма вдруг разом стала сосредоточением всех бед, как это часто бывает у подростков. Из подросткового возраста Надя уже вышла, но в эмоциональном плане мало чем от них отличалась. Такое не редкость в семьях вроде лотмановской, где один человек все решает, а остальные вынуждены безропотно подчиняться. Теперь все оказалось с точностью до наоборот, Надя не желала никому подчиняться и готова была все оспаривать. Может, Стас в конце концов и получит ее деньги, но Эмме точно ничего не светит, будущая сноха ее уже на дух не переносит. На мгновение Эмму стало жаль, но тут она вновь защебетала-захлопотала, и я подумала: поделом.

С чашкой чая Надя устроилась рядом с Вадимом, его близость ее успокаивала, но и Эмму подразнить девушка была не прочь, та, в свою очередь, бросала такие взгляды на Волошина, точно всерьез надеялась его испепелить. Вот уж кому подобные взгляды по фигу, так это Воину. Подозреваю, он их даже не заметил. Стас, испытывая за мать неловкость, всячески пытался сгладить ситуацию.

– Одну версию я уже выслушал, теперь валяй свою, – дождавшись, когда все понемногу успокоятся, сказал Вадим, обращаясь к Наде.

– Нечего рассказывать, – отмахнулась она.

– Чего шумела-то? – не отставал он.

Она покачала головой в досаде.

– Ну, проревела всю ночь, и что? Это ведь не запрещено? Чего в дверь-то сразу ломиться. В больнице и то меньше доставали.

– Ничего подозрительного не заметила?

– Я с кровати не вставала, а если Эмме мужики по ночам мерещатся, то дело вовсе не во мне.

От пай-девочки, похоже, ничего не осталось, семейству Вербицких стоило хорошо подумать, прежде чем продолжать ее «окучивать».

– Дело серьезное, – посуровел Вадим. – Если ночью здесь кто-то был, вполне возможно появится вновь. И не для того, чтоб фиалку тебе на подушку положить. Кстати, может, это тайный поклонник?

Надя весело фыркнула.

– А ты мог бы на второй этаж залезть?

– К тебе хоть на пятый. Солнце, ты девочка уже взрослая, давай соображай. Посмеяться я и сам горазд, но если тебя добить пришли, то будет не смешно.

По лицу Нади прошла судорога, она дернулась всем телом, и из глаз хлынули слезы.

– Как вы можете, – заверещала возмущенная Эмма, Стас подскочил к Наде, положил руку ей на плечо, она вцепилась в его ладонь, и это примирило Эмму с грубостью Воина, она уселась на свое место и затихла, а он продолжил:

– Значит, в полицию вы не обращались?

– Вы думаете, надо? – встрепенулась Эмма.

– Не хочу вас критиковать, мадам, но затея с дачей явно неудачная. Надеюсь, ночью вы от избытка беспокойства ошиблись и никого здесь не было, но при желании найти вас не составит труда.

– Не надо никакой полиции, – резко заговорила Надя. – Мне что, под замком сидеть? Как преступнице? Я за границу уеду. Далеко. Получу дедовы деньги и сразу уеду.

– Если уезжать, то прямо сейчас.

– У меня загранпаспорта нет, – вздохнула Надя. – И денег тоже. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. И все.

– Просто бывает только в сказках, – вздохнул Вадим и повернулся к Стасу. – Здесь есть сигнализация?

– Нет.

– Боюсь, полиция вашим рассказом не очень впечатлится. Значит, придется самим охрану организовывать.

– Не сомневаюсь, что вы охотно этим займетесь, – тут же влезла Эмма, – учитывая ваши расценки…

– Ради вас, мадам, я готов на жертвы… Солнце, послушай моего совета… – Он взял Надю за руку и уставился в ее глаза. – Поехали со мной. Поживешь в доме моего друга. Там ты будешь в безопасности, а мы пока во всем разберемся.

– С какой стати? – забеспокоилась Эмма. – Мы вполне способны сами…

– Я останусь, – покачала головой Надя. – Здесь Инна, Стас… А там я буду совсем одна… – Логики в ее словах кот наплакал, но дело это обычное.

Минут через двадцать мы направились к машине, Надя пошла нас проводить.

– Думаете, я не понимаю, чего это Эмма вокруг меня вертится? – тихо заговорила она. – Я же не дура. Это все из-за денег. Стас вообще-то хороший, но я замуж не собираюсь. Замуж по любви выходят, разве нет?

– Это у кого как получится, – буркнул Вадим. – Скажи-ка лучше, ты действительно ночью ничего не слышала?

– Нет, – покачала она головой, и это пока был единственный случай, когда она сказала нам неправду. Никаких сомнений у меня в этом не было.

– Будем надеяться, что у Эммы глюки на почве длительного воздержания, – кивнул Вадим.

Надя весело фыркнула и сказала:

– Я тебе позвоню, – после чего робко его поцеловала, точно боялась, что он начнет возражать, но он не возражал.