Галина Куликова - Кошачий патруль Страница 32

— По рукам.

Он приготовился слушать, но Малюгин был намерен получить деньги вперед. Сошлись на авансе. Арсений достал из бумажника пятисотку и положил на стол между ними. Петр Петрович придвинул купюру к себе и для верности поставил на нее сахарницу.

— В общем, я видел, как он упал и схватился за грудь. Изо рта у него слюна потекла. Коричневая. Смотреть неприятно было. Я справа от него проходил, только что с поезда. То есть когда поезд подошел, ему как раз плохо стало. Потом пассажиры пошли потоком, а он, получается, на платформе остался, уже не смог внутрь войти. Значит, обтекала его толпа с двух сторон. Я был совсем близко. И вот я слышу — хрипит. Оборачиваюсь — валится. Свалился он и лежит, глаза закатил. Ну, к нему все бросились…

— И вы тоже бросились? — перебил Арсений.

— Нет, я в сторонке встал, чтобы все видно было. Но близко не подходил. Там и так от добровольцев отбою не было.

Он еще некоторое время в красочных подробностях описывал события, произошедшие у него на глазах. Как прибежала дежурная по станции, потом медсестра, милиционер и наконец появились врач и санитары. Ничего особенного, такого, что могло бы навести на след, Малюгин не рассказал.

— А перед тем как он упал, с ним кто-нибудь рядом стоял? Может, разговаривал?

— Откуда ж мне знать? Я ж говорю — подъехал на поезде прямо перед тем, как случилось это прискорбнейшее происшествие.

Кудесников был вынужден расстаться с обещанной тысячей. После чего поблагодарил Петра Петровича за оказанное содействие. Хотел сказать еще какие-то вежливые слова, но тот неожиданно заявил:

— Ну, я знаю кое-кого, кто видел больше. И не только видел, но и сфотографировал. Могу с вами поделиться. Всякая тайна, было бы вам известно, язык оттягивает.

— Почему же вы сразу не сказали? — рассердился Арсений. Задавая этот вопрос, он уже знал ответ.

Малюгин пожевал губами и изрек:

— Это стоит отдельных денег.

— Сколько?

— Пятьсот рублей. Только как честный человек должен предупредить: милиции этот свидетель известен. Его на допрос вызывали — все честь по чести.

— Черт с вами, вот ваши деньги, — Кудесников ловко засунул купюру под сахарницу.

— Я ж многого не прошу. Кто много просит, того ветер в канаву сносит, — выдал очередную сентенцию свидетель.

— Короче.

— Значит, есть там один служащий, на станции, он фотоаппарат в лотерею выиграл месяц назад. Так теперь ходит, как больной, все подряд снимает. В разной, значит, технике. С разных ракурсов. Его так и прозвали — Генка-щелчок. Представляете?

— Хотите сказать, он сфотографировал того человека, которому стало плохо? — с недоверием спросил Арсений.

— Со всех сторон сфотографировал.

— Фамилию скажите.

— Фамилию скажу, только Генки сейчас в городе нет, он в Ростов к родственникам уехал.

— Надолго?

— А сколько вы бы за те фотографии заплатили? — прищурился Малюгин.

— А сколько бы Генка попросил? — включился в игру Арсений.

— Пятьсот рублей, — строгим голосом ответил свидетель. — Это учитывая, что у милиции такие снимки тоже есть. А так бы сильно дороже взял.

— Хотите сказать, что вы можете достать этого Генку-щелчка?

— У кого глаз зоркий, тому далеко летать не надо, — хихикнул Петр Петрович. — Фотографии у меня с собой. Я их у него, значит, выкупил, когда объявление ваше увидел. Провел, значит, предварительную подготовку к встрече. Молодец я?

Кудесников молча достал очередную пятисотку и повертел ею перед собой. Малюгин приподнял сахарницу, и сыщик сунул купюру под нее. Оба они сейчас были похожи на игроков, ставящих деньги на кон.

Завладев фотографиями, Кудесников принялся рассматривать их со всех сторон. Кругом люди, лица. На первый взгляд ничего особенного. Но может быть, при более подробном изучении тут что-то и всплывет. Вдруг он заметит в толпе кого-то знакомого? По крайней мере будет знать, какие козыри на руках у следствия. Или нет там никаких козырей вообще.

— Я напоследок вот что хочу сказать. — Малюгин погладил рукой лысину, потом схватил салфетку и вытер влажную ладонь. — Есть еще одна штука, о которой милиция не знает.

«Слушайте, любезный, — хотел сказать Кудесников. — Какого черта вы тянете кота за хвост?! Выкладывайте все, что знаете, я куплю вашу информацию сразу, одним махом». Так он поступил бы на заре своей карьеры. А вот сегодня промолчал, только мысленно дал Малыгину пинка под зад. Просто очень хотелось.

— Смотрю, вы весьма деятельный человек, — вместо этого похвалил он. — Не поленились провести настоящее расследование.

— А чего лениться? — задорно спросил Малюгин. — Вместе с лентяем его счастье спит.

Кудесников дернул уголком рта, показав, что оценил шутку. Потом навалился грудью на стол:

— Что я покупаю на этот раз?

— Еще несколько снимочков, — заерзал свидетель, который любил выделываться перед благожелательно настроенной публикой, но как только чувствовал недовольство, сразу начинал нервничать. — Правда, снимочки не ахти.

— Рассказывайте, откуда они.

— На станции есть уборщик, слегка придурковатый. Зовут его Василием. Генка-щелчок у него идеал, значит. И вот картина — один ходит, все вокруг на камеру щелкает. А второй за ним с мобильником таскается и тоже, значит, фотографирует. Хочет соответствовать своему кумиру. Милиция на Василия никакого внимания не обратила. Какой с него спрос? А я обратил. И снимочки — они вот тут у меня, в конвертике.

— Плачу еще штуку, — непререкаемым тоном заявил Арсений.

— За вот такую мою личную находку?! Полторы.

— Штуку, и довольно. Во-первых, милиция до этого уборщика обязательно доберется. Во-вторых, фотографии наверняка практически повторяют те, которые делал ваш Генка. Правильно ведь? И в-третьих, кроме меня, вам больше за них никто ничего не даст. Если только следователь — по макушке. Когда узнает про вашу инициативу нагло выкупать свидетельские показания.

— Ладно, давайте штуку, — быстро согласился торговец информацией и нервно побарабанил пальцами по столу.

Арсений расстался с очередной тысячей рублей и получил в руки заветный конверт. Мельком заглянул внутрь, проверяя, не надули ли его. Нет, снимки действительно были сделаны на месте происшествия и сняты явно сотовым.

— Если накопаете еще что-то, вы знаете, как меня найти, — завершил встречу Кудесников.

Он встал, вложил деньги в счет, натянул цепочку и вытащил кота из-под стола. Тот упирался. Пришлось взять его на руки. Малюгин остался сидеть, суетливо пряча добычу в бумажник. Кудесников был уверен, что этот тип выложил все, что знал. Он улыбнулся и подумал, существует ли грань между жадностью и трудолюбием. В конце концов, дядька неплохо потрудился. Сэкономил ему кучу сил и, главное, времени.

Вспомнив о времени, Арсений посмотрел на часы. Вскоре ему предстояло увидеться с Кариной Дугинец, и опаздывать на встречу с этой дамой не стоило.

Свидание вслепую. Скромное обаяние Арсения Кудесникова

Свидание с Кариной Дугинец прошло на самом высоком уровне. Сраженная то ли мужской красотой Кудесникова, то ли его таинственными возможностями в мире правоохранительных органов, она щедро дарила ему самое дорогое — информацию.

Теперь вся жизнь семьи была для Арсения как на ладони. И чем больше пьянела Карина, тем больше подробностей он узнавал. Так постепенно они подошли к самому сокровенному, о чем в трезвом виде с посторонними не говорят. Впрочем, весьма вероятно, что Карина, последние часа полтора не снимавшая ладошку с кудесниковского колена, уже не считала его посторонним.

Доставив Карину до ее подъезда и торжественно пообещав ей в самом ближайшем времени романтический ужин в более интимной обстановке, Кудесников вернулся домой и принялся размышлять.

Он, конечно, слышал о чудачествах богатых людей, но так непосредственно столкнулся с этим впервые. А близкие родственники Льва Борисовича Дугинца были непосредственными участниками этой то ли драмы, то ли комедии. Если то, что наболтала ему пьяная Карина, было даже отчасти правдой, то им можно было по-человечески посочувствовать.

Оказывается, имея под боком самого настоящего миллионера, они все, включая родного брата, могли в будущем рассчитывать лишь на светлую память о Льве Борисовиче. Говоря казенным языком юридических документов, все свое движимое и недвижимое имущество разведенный и бездетный Дугинец-старший, видимо, окончательно помешавшийся на проблеме здоровья и долголетия, завещал международному фонду проблем старости. О чем официально известил свою родню в России.

Георгию, Карине и Петру при личной встрече он объяснил свой поступок так: пока никто не ждет моих денег — я буду жив и здоров. А если умру — то по вполне естественным причинам. Так что берегите меня. Я же обещаю вам не приезжать в Россию без подарков. И пока слово держит — Карина сказала, что подарки более чем роскошные. Но что это по сравнению с миллионами, которые когда-нибудь могли им достаться. Одним словом — горе.