Дик Фрэнсис - Твердая рука Страница 32

После отчаянной встряски и толчка корзина высвободилась, и мы, подобно маятнику, закачались под огромным аэростатом. От этого раскачивания меня бросило в угол, и я уткнулся лицом в кучу тряпок, но Джон Вайкинг по-прежнему стоял прямо и даже не шелохнулся.

Тут мало места, подумал я, выбравшись из-под тряпок и стараясь распрямиться. Корзину продолжало трясти. Я прикинул, что в ширину она не больше четырех футов, а в высоту доходит человеку среднего роста лишь до талии. По углам стояло восемь баллонов с газом — по два в каждом, прикрепленные к плетенке резиновыми ремнями. В оставшемся пространстве могли свободно встать двое мужчин, но передвинуться им уже было нелегко, на каждого приходилось всего по два квадратных фута пола.

Наконец Джон Вайкинг перестал возиться с горелками и, когда смолк шум, отчетливо проговорил:

— Черт возьми, почему вы не держались так, как я вам объяснил? Неужели вы не знали, что в любую минуту могли выпасть из корзины и мне бы пришлось за это отвечать?

— Простите, — изумленно отозвался я. — Надо ли было выпускать огонь, когда мы зацепились за дерево?

— Если бы не пламя, мы бы не смогли подняться, — объяснил он.

— Да, так оно и вышло.

— Тогда не жалуйтесь. Я вас сюда не приглашал.

Он был моим ровесником, возможно, моложе на год или два. Теперь я смог хорошо разглядеть его лицо под синей легкой кепкой — резкое, жесткое, хорошо очерченное, со временем его, очевидно, будет легко вспомнить. В его голубых глазах горел поистине фанатичный огонь. Сумасшедший Джон Вайкинг, подумал я, и проникся к нему симпатией.

— Проверьте наружную сторону, — сказал он. — Посмотрите, вдруг мы что-то потеряли.

Судя по всему, он подразумевал борт корзины, поскольку сам перегнулся и начал его осматривать. Я заметил на моей стороне мешки, привязанные к кольцам, часть их была жестко укреплена, а часть болталась на веревках.

На конце одной короткой веревки ничего не было. Я вытянул ее и показал ему.

— Проклятие, — с жаром воскликнул он. — Наверное, зацепилась за деревья.

Канистра с водой. Надеюсь, вас не мучает жажда.

Он подался вперед, и из горелок вновь вырвалось пламя. Я прислушался к его протяжным интонациям, догадался, что он учился в Итоне, и понял, почему он стал именно таким.

— Вы хотите прийти к финишу первым и победить? — спросил я.

Он удивленно взглянул на меня.

— Не сегодня. Это состязание рассчитано на два с половиной года. В нем победит тот, кто пролетит больше всех. — Он нахмурился. — А вы никогда не летали на аэростате?

— Нет.

— Бог ты мой, — сказал он. — За что мне такой подарок?

— Но вы бы остались на земле, если бы я не подошел, — бесстрастно возразил я.

— Это верно. — Он посмотрел вниз. Мы находились примерно в пятистах футах от земли. — Как вас зовут?

— Сид, — ответил я.

По выражению его лица было ясно, что среди его друзей нет ни одного Сида.

Однако он не стал комментировать.

— А почему ваша девушка отказалась лететь? — полюбопытствовал я.

— Кто? А, вы имеете в виду Попси. Она не моя девушка. В сущности, я ее совсем не знаю; Она согласилась прийти, потому что мой постоянный партнер сломал ногу. На прошлой неделе у нас была трудная посадка, и этот болван оступился. Попси хотела принести большую красную сумку. Она повсюду ходит с ней и ни на минуту не расстается. Я вас спрашиваю! Есть здесь место для сумки? Да еще тяжелой. Тут каждый фунт что-нибудь да значит. Возьмите с собой на фунт меньше, и сможете пролететь лишнюю милю.

— А где вы намерены приземлиться? — задал я вопрос.

— Это зависит от направления ветра. — Он поглядел на небо. — Сейчас мы летим прямо на северо-восток, но я поднимусь выше. По прогнозам, ветер сегодня западный, и я надеюсь, что когда мы поднимемся за облака, то наберем скорость.

Мы можем сесть в Брайтоне.

В Брайтоне. Я предполагал, что мы пролетим от силы двадцать миль, но никак не сто. Должно быть, он ошибся, подумал я, нельзя покрыть сто миль на аэростате за два с половиной часа.

— Ну, а если усилится северо-западный, мы сможем добраться до острова Уайт. Или до Франции. Это зависит и от того, сколько у нас останется газа. Мы же не хотим совершить посадку в море, во всяком случае, в этом. Вы умеете плавать?

Я кивнул. Наверное, я по-прежнему могу, хотя и не пробовал плавать с одной рукой:

— Знаете, я предпочел бы этого не делать, — откликнулся я. Он засмеялся.

— Не беспокойтесь. Аэростат мне слишком дорог, и я не хочу утопить его.

Больше на нашем пути не было деревьев, мы плавно поднимались и теперь летели над сельской местностью. С высоты машины выглядели как игрушки. А вот звуки доносились до нас вполне отчетливо. Я слышал гул моторов, лай собак и громкие голоса. Люди смотрели вверх и махали нам руками, когда мы пролетали над ними. Удаляющийся от нас мир, подумалось мне. Я снова вернулся в детство и безмятежно летел, подгоняемый ветром. Я освободился от страшного земного бремени, поднялся ввысь и испытал невыразимое удовольствие.

Джон Вайкинг со щелчком повернул рычаг, и огонь с ревом взвился. Алые с золотом языки драконовского пламени влетали в зелено-желтый шар, словно в сказочную пещеру. Огня хватило на двадцать секунд, и шар словно подпрыгнул на несколько футов.

— Каким газом вы пользуетесь? — поинтересовался я.

— Пропаном.

Он перегнулся через край корзины и поглядел вниз, очевидно, желая определить, где мы находимся.

— Если вас не затруднит, достаньте карту. Она рядом с вами в сумке. И, ради Бога, не выпускайте ее из рук, а то она улетит.

Я осмотрелся и нашел то, о чем он просил. Сумка наподобие ранца была привязана к борту корзины, а ее наружный карман крепко застегнут на пряжку. Я расстегнул ее, заглянул в сумку, вытащил большую сложенную карту и вручил Джону в целости и сохранности.

Его взгляд остановился на моей левой руке, которую я держал как противовес у края корзины, пока наклонялся и доставал карту. Я опустил ее, и он посмотрел мне в лицо.

— Вы инвалид? — недоверчиво проговорил он.

— Верно.

— Какого дьявола вы полетели со мной и как я выиграю это соревнование?

Я засмеялся. Он кольнул меня злобным взглядом.

— Не вижу ничего смешного.

— А по-моему, смешно. И я люблю побеждать в состязаниях... Из-за меня вы не проиграете. Он с отвращением насупился.

— Полагаю, что вреда от вас не больше, чем от Попси, — заключил он. — Но, во всяком случае, мне говорили, что она умеет пользоваться картой. — Он раскрыл огромный лист. Его поверхность была покрыта пластиковой пленкой. — Посмотрите, — сказал он. — Мы вылетели вот отсюда. — Он указал. — И движемся прямо на северо-восток. Возьмите карту и отыщите, где мы сейчас находимся. — Он сделал паузу. — Черт побери, вам известно хотя бы, как надо пользоваться часами вместо компаса и как определять азимут?

У меня была книга обо всем этом, однако я не стал ее читать, а сунул в карман куртки, которую надел утром. Я также поблагодарил Господа за то, что в другом ее застегнутом на «молнию» кармане лежала обойма с запасными батарейками.

— Дайте мне карту, — попросил я. — А там увидим.

Он неохотно отдал ее мне и вновь занялся горелками, испустившими очередной огненный залп. Я более или менее точно определил, где мы летим, посмотрел вниз и обнаружил, что на земле все выглядит совсем иначе, чем на карте. Если на карте селения и дороги были ясно обозначены, то на земле они терялись в коричнево-зеленом ковре, как пятна, солнце испещряло их узорами света и теней, и они сливались с зигзагообразными краями. Ландшафт везде казался одинаковым, и я не мог выделить какую-либо местность. Ничего удивительного, если учесть, что я был еще хуже подготовлен, чем Попси.

Черт возьми, подумал я. Начнем сначала. Мы стартовали ровно в три часа, плюс минута или две. Подъем занял у нас двенадцать минут. На земле дуновение ветра почти не ощущалось, и он шел с юга, но теперь мы летели быстрее и к северо-востоку. Допустим... пятнадцать узлов. За двенадцать минут мы сделали пятнадцать узлов... около трех морских миль. Я поторопился и неверно определил местность. Мы должны пролететь над рекой, решил я и вместо того, чтобы пристально поглядеть вниз, ухитрился ее пропустить. На карте она была обозначена твердой синей линией, а в действительности река тянулась извилистой серебристой нитью, которая то и дело скрывалась из вида, петляя между полем и лесом. Справа от нее находилось селение, заслоненное холмом, а за ним железная дорога.

— Мы летим вот здесь, — проговорил я и показал по карте.

Он скосил на нее взгляд и попытался выяснить, справился ли я с поставленной задачей.

— Довольно точно, — откликнулся он. — Так оно и есть. Ладно. Оставьте карту при себе. Нам нужно знать, где мы, и постоянно сверяться.

Он щелкнул рычагом. На этот раз залп оказался долгим. Аэростаты впереди нас летели на меньшей высоте. Мы могли видеть их макушки. Он молча рассматривал два неизвестных мне прибора, прикрепленных ремнями снаружи корзины к ее краю, а потом невнятно пробурчал.