Влада Ольховская - Девушка из Зазеркалья Страница 32

Впрочем, у них с Евой имелась важная общая черта, о которой он мог говорить без опаски, – прошлое. Он был охотником профессионально, она тоже в некотором смысле охотилась. Теперь они могли обсудить это, вместе вспомнить, и становилось легче.

Несильно Вика ему и поверила, но настаивать не стала. Так что Андрей мог сказать напрямую:

– Знает, конечно! Я что, бабочкой сюда порхнул?

– Я не знаю, чем ты сюда порхнул, и не понимаю, зачем! К Табате явился?

– Не дури. Ты знаешь, что к Еве.

– Так не надо к ней являться! Что тебе от нее нужно?

Первую влюбленность можно понять и все такое, но пацан начинал раздражать. Андрей от природы отличался эмоциональностью, научился сдерживать это, но теперь, в период отказа от лекарств, держать себя в руках было тяжеловато.

– Почему я должен отчитываться, что мне нужно?

– Потому что я ее друг, – безапелляционно заявил Максим. – А тебе что-то от нее нужно!

– Тебе тоже нужно, а невинной детской дружбой ты просто прикрываешься. Я-то как раз честнее.

– В том, что используешь ее?

– Как будто ее можно использовать, – закатил глаза Андрей. – Прекращай тут изображать оскорбленного Ромео, которому перо воткнули не в беретку, а в задницу. У меня есть жена, поэтому в данном плане я тебе не конкурент. А то, что Еве ты на фиг не упал… я здесь при чем?

– Я у тебя не спрашиваю, кто ей на что упал! Я попросил тебя сказать, зачем ты здесь!

– Интересное у тебя представление о просьбах… Ладно, сделаю тебе скидку на возраст и скажу. Я хотел, чтобы она потренировалась со мной.

В данном случае все действительно было вот так прямо и просто. Вылазка на завод не обрадовала Андрея, она укрепила его в вере, что с ним что-то пошло не так. Лечение, самообман, возраст – вдруг все это необратимо?

Тогда о свободе, настоящей свободе, придется забыть. При мысли об этом возвращалась та боль, которая только-только начала уходить.

Но Максим обо всем этом не знал, а потому не понял:

– Что значит – потренировалась?

– На пробежку отправилась, – пожал плечами Андрей. – Плюс тренажерка у меня своя в доме. Еве это в определенной степени интересно, а мне нравится с ней общаться. Тебе ли меня за это осуждать?

– Ты прекрасно знаешь, что мы с тобой на разных позициях. А что до тренировок… Обращайся, всегда помогу!

– Ты-то? Как же?

– Да легко, – Максим отбросил в сторону сумку, с которой пришел, повел плечами, разминаясь. – Хоть сейчас! Я в отличие от Евы не только побегать с тобой могу. Спарринг-партнер – всегда к твоим услугам!

– Ты смеешься?

– Предельно серьезен.

Он действительно был серьезен, что веселило Андрея еще больше. Даром что своей фирмой руководит, пацан еще совсем! И ревность у него детская. Попадаться на такую провокацию – несолидно как-то.

– Нет, я – пас, – открестился он. – Не хватало мне еще с кем-то драться на чужой лужайке!

– Драться на чужой лужайке не прельщает, а бегать перед чужими лужайками – без проблем? Как-то нелогично! Хотя я все понимаю, возрастные категории у нас все-таки разные…

– Возраст тут ни при чем. Выключи эмоции и посмотри: реально ведь дурацкое предложение!

– Не оправдывайся!

– Еще чего не хватало! Не дорос ты еще, чтобы перед тобой оправдываться.

Несмотря на то спокойствие, которое он хотел показать, Андрей чувствовал нарастающий гнев. По телосложению парнишки было видно, что спортом он занимается активно. А значит, действительно считает себя сильным и верит, что соперник боится.

Глупо было реагировать на эти детские капризы. Однако не реагировать не получалось.

– Я серьезно предлагаю тренировку, – ухмыльнулся Максим. – Или тебя не пугает только бег? А за чужую лужайку не беспокойся, тут газон высажен для прогулок Табаты, ничего мы не испортим. Какие у тебя еще оправдания будут?

– Только то, что я тебя, щенка, покалечить могу.

– А не наоборот?

– Давай проверим!

Андрею нужно было выпустить злость, хотя он подозревал, что в итоге будет корить себя за это.

Мальчишка, надо отдать ему должное, двигался грамотно. Вперед он кинулся уверенно, совершенно четко зная, как нужно нападать. Но шаги его были слишком заученными и читались наперед. Андрей уклонился, и Максим чуть не налетел на клетку с гиеной.

– Осторожнее, кузнечик, ты сам обещал не портить имущество, – рассмеялся Андрей.

Максим, взбешенный, ничего не сказал, он снова бросился вперед. Опыта ему еще не хватает… Не понимает, что если оба бойца знают, что делают, преимущество чаще всего не у нападающего. Хотя откуда ему знать? Скорее всего, раньше он сталкивался только с теми, кто привык во дворах кулаками махать. Они избаловали его.

Некоторое время Андрей уклонялся – больше для приличия, давая сопернику шанс одуматься и отступить. Но потом Максим все-таки сумел задеть его, ударить не слишком сильно, но ощутимо. И вот тогда терпение старшего мужчины подошло к концу. При очередном нападении он поймал Максима за руку, рванул на себя, ударил коленом в солнечное сплетение.

Получилось сильнее, чем он ожидал. Мальчишка закашлялся, упал на колени и чувствовалось, что от полного падения его удерживает только сила воли. Андрей и не собирался нападать сам, он вспомнил, что это всего лишь тренировка, им и не полагается убивать тут друг друга!

Если бы это видела Вика, скандала было бы не избежать. Но, судя по тишине и отсутствию движения, она драку пропустила.

Андрей протянул поверженному противнику руку:

– Извини, увлекся.

– Иди ты…

– Да ладно, не истери! Ты сам это предложил. Я ведь тебе сразу сказал, что это плохая идея.

– Любезничать с тобой я не обещал!

Дело определенно не в боли, просто Максим вряд ли ожидал, что победа над ним будет такой легкой и быстрой. Так что удар по самолюбию был в разы сильнее удара по солнечному сплетению!

Дверь, ведущая на задний двор, открылась. Из дома неспешно вышла Ева с большой металлической миской. Девушка не обращала ровным счетом никакого внимания ни на мужчин, ни на ос, кружащих над миской. Она зашла в вольер и стала перекладывать порубленное на мелкие куски мясо в кормушку Табаты.

– Гляди-ка! – присвистнул Андрей. – По-моему, нас воспринимают примерно как садовых гномов…

А вот Максим ситуацию забавной не находил. Оба они понимали, что Ева в отличие от Вики, скорее всего, все видела. Для парня это стало дополнительным проколом. Он резко вскочил на ноги и, хотя его еще пошатывало, направился к калитке.

– Может, задержишь его? – поинтересовался Андрей. – Во-первых, он все не так понял. Во-вторых, ему не стоит в таком состоянии садиться за руль.

– Если кто-то понял ситуацию не так, это не вина ситуации. Это вина того, кто не умеет понимать. С ним все будет в порядке.

– Может, он приезжал за чем-то важным!

– Все относительно. Тебе не следует так часто появляться здесь. Это беспокоит Вику. Особенно при том, что ты редко навещаешь жену.

– Ты знаешь почему, – вздохнул Андрей.

– Знаю. Ты привыкаешь к ребенку. Но ты не обязан любить его.

– Мало кто с тобой бы согласился!

– Со мной всегда мало кто соглашается. – Ева закончила опустошать миску, и лишь после этого Табата осмелилась подойти к еде. – Меня это не волнует. Говорю как думаю. Любовь возникает только сама. Если любви нет, просто привыкни. Она может появиться потом. Если ты не любишь большой живот, ты можешь полюбить младенца.

– Это у тебя такое представление об утешении?

– Нет. Представление о мире. Навести жену. Не увеличивай напряжение. Все и так нервничают.

Чтобы Ева да начала беспокоиться о спокойствии окружающих? Даже Андрей, общавшийся с ней не так долго, признавал, что это не слишком вероятный вариант развития событий. У нее всегда есть своя цель…

Или девушка начала меняться в лучшую сторону. Говорят, что такое со всеми происходит.

И все же Андрей не удержался от вопроса:

– Откуда такое беспокойство за Жин-Жин? Ты ведь даже не знакома с ней!

– Я не беспокоюсь о ней. Или о тебе. Но я знаю, что ты пришел ко мне не ради тренировки. Здесь ты не найдешь то, что ищешь. И в драке с Максимом не найдешь. Но, может, оно есть рядом с твоей семьей.

Хорошая такая, добротная августовская гроза. Вот что сейчас творилось за окном. На часах было только пять вечера, но из-за свинцовых туч было темно, почти как ночью. В довершение всего отключилось электричество, пришлось расставить по гостиной свечи.

В их золотистом свете Ева казалась привидением.

– Ты не обязана сидеть со мной в одной комнате, – заметила Вика. – Вообще-то, когда ты тут молчишь, мне не по себе становится.

Она отказывалась признавать, что гроза пугает ее. Это было… по-детски, что ли. Что опасного? Поэтому девушка отчаянно боролась с желанием позвонить Марку и попросить его приехать пораньше. Или на худой конец напроситься в гости к Агнии. Но Ева туда не пойдет, а оставлять ее нельзя. Хорошо было бы, если бы за ней присмотрел Максим, однако эти двое, похоже, поссорились. По крайней мере, юноша уже пару дней не показывался у их дома. Какая кошка пробежала между ними на этот раз – Вика не представляла. Зато она была уверена, что рано или поздно Максим перебесится. Пока же возиться с Евой предстояло ей.