Дороти Сэйерс - Смерть по объявлению Страница 32

— Не из-за вас ли?

— Из-за меня? — Дайана искренне удивилась. — Я была довольно благородна с ним. Я дала ему все, что он хотел. Я всегда это делаю, когда увлекаюсь кем-то.

— Он и взял все, что мог, только вот не смог воспользоваться этим как джентльмен?

— То-то и оно. Знаешь, а он вообще-то называл себя джентльменом. Разве это не смешно? Как в Средние века, да? Леди и джентльмены. Он говорил, что нам не следует сомневаться в том, что он джентльмен, потому что он работает в офисе. Детский лепет, не так ли, дорогой Арлекин?

Она началась раскачиваться взад и вперед от удовольствия.

— Арлекин! Послушай! Я расскажу тебе одну занимательную вещь. Однажды вечером Тод Миллиган пришел ко мне, и я познакомила его с Дином. Я сказала Тоду: «Это Виктор Дин, он джентльмен, работает в рекламном агентстве Пима». Тод ответил: «А, так это тот парень, да?» И посмотрел на него как-то убийственно. А потом спросил меня, совсем как ты, как я связалась с Виктором. Это странно. Тод, случаем, не посылал тебя, спросить меня об этом?

— К счастью, у меня было достаточно, и я дала ей чтобы она успокоилась, тогда-то мы и решили устроить гонку. Выходит, я выиграла — по крайней мере, должна была, если бы не ты. Как ты здесь оказался?

— О, просто оказался по пути. Я всегда оказываюсь там, где надо.

— Нет. Ты только делаешь вид, что оказался здесь случайно. Ты ведь не один из людей Тода, так?

— Не сейчас.

— Раз не один из них, хочешь, я достану для тебя порошок? Если хочешь. Но Тод — сволочь. Тебе лучше не связываться с ним.

— Ты обо мне печешься?

— Да, о тебе.

— Какая преданность!

— Нет, я не об этом. Жизнь — ад, но, как бы там ни было, лучше не путаться с Тодом.

— Тогда почему ты не порвешь с ним?

— Я не могу.

— Боишься его?

— Не столько его, сколько людей, зависимых от него. Тод тоже их боится. Он никогда не отпустит меня от себя. Скорее он убьет меня.

— Как мило! Я думаю, мне стоит узнать этого Тода поближе.

— Все закончится тем, что ты тоже будешь бояться его.

— Разве? Ну что ж, в чувстве страха тоже есть своя прелесть.

— Спустись вниз. Арлекин, и я покажу тебе всю прелесть попусту прожитой жизни.

— Правда?

— Попробуй, и увидишь.

В густой листве послышался шелест, и он спустился прямо к ней.

— Итак?

— Подними меня!

Он поднял ее, и женщина почувствовала его сильные, словно стальные, руки на своем теле. Она была высокая и, когда повернулась к нему, увидела сияние его глаз на уровне своих.

— Ну, что мне делать дальше?

— Для чего?

— Для тебя?

— Для меня? Чем ты мне можешь быть полезна?

— Я красивая.

— Не так красива, как была раньше. А через пять лет ты станешь совсем уродливой.

— Через пять лет? Через пять лет и ты мне не понадобишься.

— Да у меня пропадет к тебе интерес уже через пять минут.

Слабый солнечный лучик начал пробиваться сквозь листву; в его волнующем свете она смогла увидеть лишь широкий волевой подбородок и тонкую ниточку улыбающихся губ. Дайана резким движением попыталась сорвать маску, но мужчина оказался проворнее. Опередив ее движение, он развернул ее к себе, заломил обе руки назад и не отпускал их.

— Ну и что дальше? — заявила она насмешливо.

— Ничего. Я отвезу тебя домой.

— Ты? Да? Ну, давай!

— Да, как я уже это делал однажды.

— Так же, как делал однажды?

— Нет, не совсем так, тогда ты была совсем пьяна. Теперь почти трезвая. Учитывая это незначительное различие, программа пройдет согласно установленному плану.

— Ты можешь поцеловать меня, Арлекин.

— Разве ты заслуживаешь поцелуя?

— Один — за предоставленную информацию. Второй — за твою неудачную попытку спасти меня от вопиющего мистера Миллигана. А третий — просто потому, что мне так хочется.

Он бросил ей небрежный поцелуй, получилось словно умышленное оскорбление. Затем грубо схватил за талию и почти бросил на заднее сиденье своей открытой машины.

— Вот коврик для тебя. Он тебе понадобится.

Она ничего не ответила. Арлекин завел машину, развернулся и медленно поехал по тропинке. Когда они выехали на дорогу, он высунулся из машины и бросил ключи на колени безмятежно спящего на своем сиденье Спота Ланкастера. Несколько минут спустя они уже выехали на главное шоссе. Небо озарилось легким мерцанием пробуждающегося восхода.

Дайана де Момери наклонилась вперед. Он вел машину с необычайной легкостью, удобно расположившись в своем сиденье и небрежно опустив руку на руль. Она не могла усидеть на месте, так что своим ерзаньем могла загнать машину в канаву, и он бы это заслужил.

— Перестань, — сказал он, не поворачивая головы.

— Ты дьявол!

Он остановил машину.

— Если ты будешь вести себя так, я буду вынужден оставить тебя на обочине, будешь сидеть на придорожном камне, как дочь помощника шерифа Ислингтона. Или, если тебе это больше нравится, я могу связать тебя. Как ты хочешь?

— Хочу, чтобы ты был добрее ко мне.

— Я и так слишком добр. Я не давал тебе скучать целых два часа. Умоляю, не надо вгонять нас обоих в ужасы разочарования. Почему ты плачешь?

— Я устала — и ты никогда не полюбишь меня.

— Мое бедное дитя... Кто бы мог подумать, что сама Дайана де Момери может сдаться из-за причудливого костюма и дешевой песенки?

— Это не так. Это все ты. В тебе есть что-то странное. Я боюсь тебя. Ты совсем не обо мне думаешь. Ты задумал что-то ужасное. Что это? Что? Подожди!

Она протянула холодную руку и схватила его.

— Я вижу что-то непонятное, неразличимое. Я только теперь это поняла. Веревки. Они связали ему локти и накинули на голову белый мешок. Повешенный. Ты думаешь о повешенном. Почему ты об этом думаешь?

Она отпрянула от него и забилась в дальний угол машины. Уимзи снова завел машину.

«Честно говоря, — думал он про себя, — я впервые вижу такой эффект от алкоголя и наркотиков. Довольно интересно, но не безопасно. Хотя в этом есть свои плюсы. Есть вероятность, что мы доберемся домой, не свернув себе шеи. Никогда не думал, что меня сопровождает такая кладбищенская аура».

Дайана уже спала, когда он выносил ее из машины. Она проснулась и обхватила его шею руками.

— Дорогой, это было так чудесно. Тут она совсем проснулась.

— Куда мы приехали? Что происходит?

— Мы дома. Где твои ключи?

— Здесь. Поцелуй меня. Сними эту дурацкую маску.

— Очнись. Здесь полицейский, мы дискредитируем себя перед ним.

Он открыл дверь.

— Ты не зайдешь?

Казалось, ей уже не приходили в голову мысли о повешенных.

Он покачал головой.

— Ну что ж, тогда до свидания.

— До свидания.

Он поцеловал ее, на этот раз нежно, и втолкнул в дом. Полицейский, стоящий здесь из любопытства, оказался знакомым Уимзи. Он улыбнулся, потому что порядка пристально смотрел на него.

— Доброе утро, офицер.

— Доброе, сэр, — ответил он.

— Моффатт, Моффатт, — сказал лорд с тоном упрека, — вы никогда не получите повышения. Если вы не узнаете меня, вы должны узнать машину.

— О бог мой, ваша светлость, прошу прощения. Кого-кого, а вас не ожидал здесь увидеть.

— Любезности излишни. Нас могут услышать. Вы на посту?

— Как раз собирался домой, ваша...

— Запрыгивайте ко мне в машину, я подвезу вас. Не случалось ли вам видеть парня по имени Миллиган в этих краях?

— Старшего Тода Миллигана? Да, постоянно. Он скверный тип, да, таких еще поискать надо. Прибывает сюда по реке. Он замешан в этой большой банде, сбывающей наркотики, как сказал мистер Паркер. Мы можем задержать их в любую минуту, но с этого будет мало проку. Только шумиху разведем.

— Разве, Моффатт?

— Да, милорд. Ваш автомобиль — одно загляденье, навряд ли кто сравнится с вами на дороге. Мистер Паркер хочет, чтобы этот Миллиган привел нас к их главарю, но, кажется, не так уж это и просто. Хитро как ласки, да. Думаю, он и сам не знает этого парня.

— Как это все работает, Моффатт?

— Ну, сэр, насколько мы знаем, порошок переправляют с континента раз или два в неделю и по реке доставляют в Лондон. Мы, специальный отряд под руководством мистера Паркера, несколько раз пытались перехватить поставку очередной партии, но они постоянно ускользали у нас из-под носа. Потом товар доставляется на место, куда — мы даже не знаем, и раздается крупным дистрибьюторам. А от них товар попадает во всевозможные места. Конечно, мы можем накрыть одно из таких мест — но, бог мой! Какой в этом смысл? Порошок появится опять в том же месте через неделю.

— И какую роль в этом играет Миллиган?

— Мы думаем, что он один из первоначальных дистрибьюторов, милорд. Он распространяет товар в своем доме и в других местах.

— Там, где вы, например, нашли меня сегодня?

— Это одно из многих мест.

— Вопрос в том, откуда он берет поставки?