Эмиль Габорио - Рабы Парижа Страница 32

— А с такой, что я их вполне заслужил!

Бомаршеф только плечами пожал.

— Ты просто глуп! — произнес он спокойно, — что ты с ними станешь делать, к чему они тебе?

— Найду, что делать! Уж помаду покупать не стану, усов не ношу…

Ах, если бы Тото знал, что значит задеть усы почтенного служаки!

Бомаршеф был готов растерзать его на месте, но тут кто-то постучал в дверь. Обернувшись, они увидели входившего Тантена. Честного и достойного дядюшку Тантена, каким он показался нашему Полю в трущобе "Перу".

Он ничуть не переменился: тот же черный плащ, сальный и оборванный, тот же блин на голове, который он именовал шляпой. Та же улыбка на бледных губах…

— Это еще что? Кажется, вы ссоритесь да еще при открытых дверях! — произнес он шутливо, — нехорошо, нехорошо, нехорошо…

Бомаршеф внутренне благодарил Бога за ниспосланное ему подкрепление.

— Да вот Тото очень уж развоевался! Предъявляет такие требования… — начал было он.

— Молчите, я все слышал! — сказал дядюшка Тантен.

Тото сразу же изменил тон разговора. Маскаро он знал слишком мало, чтобы бояться, Бомаршефа презирал, видя в нем преданного дурака, но старикашку Тантена, этого веселого, милого дядюшку Тантена, он боялся, как огня, инстинктивно чувствуя, что безнаказанно противиться ему невозможно.

В ту же минуту, как тот вошел, он поджал хвост и стал поспешно просить прощения.

— Выслушайте меня, сударь, — скромно попросил он.

— Чего мне тебя выслушивать? — перебил его тот, — то, что ты себе на уме, я давно знаю, что кончишь ты весьма дурно, я тебе тоже не раз говорил…

— Видите, сударь, мне хотелось…

— Денег? Естественное желание. Впрочем, ты ценный малый, и лишиться твоих услуг было бы неблагоразумно. Ну-ка, Бомаршеф, выдайте этому молодцу билетик в сто франков!

Отставной кавалерист, ошеломленный такой щедростью, хотел было возразить, но, заметив нетерпеливый жест Тантена, ускользнувший от внимания Тото, быстро достал из кармана сто франков и подал Шупену.

Тот растерялся и не решался взять деньги, которые только что так нагло требовал. Возможно, он думал, что над ним насмехаются? Видел ли в этом расставленную ловушку?

— Бери, — настаивал Тантен, — если твоих сведений окажется недостаточно, ты возвратишь мне часть этой суммы. Теперь, надеюсь, твой язык развяжется?

— О, да, милостивый государь! — воскликнул Тото.

— Ну, так следуй за мной в кабинет. Там нас никто не побеспокоит.

В кабинете был полумрак, свет едва проникал сквозь зеленые шторы. Мебель, состоявшая из кресла, двух стульев и стола, была проста, но очень удобна.

В качестве домашнего друга Тантен завладел креслом и, обратясь к Шупену, смущенно вертевшему свою шляпу, сказал ему спокойно:

— Я слушаю.

Опустив руку в карман, Тото нащупал монету в пять луидоров, и привычная наглость вернулась к нему.

— Вот уже пять дней, как я слежу за Каролиной Шимель и знаю ее образ жизни не хуже, чем своей родной тётки. Она — как часы, если рюмки, которые она выпивает, считать минутами…

Тантен одобрительно улыбнулся.

— Она встает в Десять, — продолжал Тото, — завтракает у первого продавца вина, пьет кофе, играет в карты с кем попало — таким образом проходит ее утро. В шесть Она едет к "Турку", остается там до полуночи и затем отправляется спать.

— К турку? — с удивлением спросил Тантен.

— Да, это гостиница на улице Пуасонье. Неужели вы не слышали об этом заведении? Там обедают, пьют, танцуют, развлекаются, не сходя с места. Должно быть, там очень весело…

— Что значит "должно быть"… Ты что, не был там?

Тото критически осмотрел себя.

— В таком виде?! Кто б меня туда впустил! Я, правда, придумал кое-что…

Тантен меж тем записал адрес этого Эльдорадо и снова обратился к Тото:

— Неужели тебе только для этого понадобились сто франков?

Шупен лукаво усмехнулся и скорчил рожицу.

— Сударь, — начал он, — чтобы жить подобно Каролине, надо иметь деньги, не правда ли? У нее, насколько мне известно, капитала нет, но я узнал, откуда она берет деньги!

Царивший в комнате полумрак помешал Тото разглядеть на лице Тантена довольное выражение при этом известии.

— А… а… и это тебе известно, — произнес он будничным тоном.

— Частично, сударь. Вы только меня выслушайте. Вчера после завтрака Каролина села играть в карты с двумя господами, обедавшими за соседним столом. Пройдохи, в полном смысле этого слова, между прочим. После первой же игры я подумал: "Ну и очистят они твои карманы, милая". Я не ошибся. Меньше, чем за полчаса у нее не осталось ни гроша. Желая заплатить проигрыш, она предложила в залог виноторговцу одно из своих колец. Тот ответил, что верит ей на слово. Тогда она сказала: "Хорошо, я съезжу домой и скоро вернусь". Я слышал это собственными ушами, потому что зашел в кафе пропустить рюмку.

— И вместо того, чтобы поехать домой, она поехала совсем в другое место?

— Именно так, сударь! Она полетела на другой конец города, на улицу Варенн, где остановилась перед роскошным домом, похожим на дворец. Ей отворили дверь, она вошла, а я остался поджидать ее на улице.

— Я надеюсь, что ты догадался узнать, чей это дом?

— Конечно! Мелкий торговец сообщил мне, что дом принадлежит герцогу Шандосу! Да, именно Шандос, известный богач, подвалы дома которого заполнены золотом, как в государственном банке!

Тантен умел владеть собой. Чем интереснее становился рассказ, тем равнодушнее становились его физиономия и голос.

— Что же дальше, Тото? Не тяни так, мой милый!

Шупен, рассчитывавший на эффект, был разочарован.

— Не перебивайте и не торопите меня, — недовольно произнес он, — через полчаса Каролина выпорхнула из дома, довольная и веселая, как бабочка. Она села в карету и все время подгоняла кучера. Чертовы лошади, они неслись, как бешеные! Но ноги у меня здоровые! Когда я добежал до Пале-Рояля, Каролина входила в магазин, чтобы разменять два билета по двести луидоров!

— Как ты об этом узнал?

— Билеты были желтого цвета, а я еще не жалуюсь на зрение!

Тантен покровительственно улыбнулся.

— Вот как, ты, оказывается, разбираешься в банковских билетах!

— Конечно, я довольно часто прогуливаюсь возле меняльных лавок. Я, правда, никогда еще не держал их в руках, но говорят, что они нежны и гладки, как атлас! Чтобы убедиться в этом, я как-то зашел к меняле и попросил его дать мне пощупать один. О, только пощупать! Но он дал мне по шее и прогнал. Для чего, спрашивается, тогда он выставляет их за стеклом! Чтобы злить людей?!

Тантен прервал его рассуждения.

— Это все, что ты хотел сказать?

— Имейте терпение, — возразил ему Шупен, — самое интересное я оставил на закуску. Я должен вам сообщить, что за Каролиной следим не только мы!

На этот раз Тото остался доволен. Тантен подскочил в кресле так, что с его головы свалилась шляпа.

— Не одни! — вскричал он, — что ты болтаешь!

— Я болтаю, сударь, то, что видел! Вот уже три дня, как за нашей дичью охотится какой-то верзила с арфой на спине!

Старый Тантен погрузился в размышления.

— Верзила, — бормотал он, — музыкант… хм… если я не ошибаюсь, так это шутки Перпиньяна. Увидим…

Затем снова обратился к Тото:

— Брось Каролину и следи за арфистом. Но прежде всего — будь осторожен. Ступай, ты заслужил сто франков.

Тото вышел. Тантен печально опустил голову.

— Необыкновенно умен и сметлив, — прошептал он, — беда, если он изменит нам.

Бомаршеф уже открыл рот, чтобы попросить Тантена принять гостей, пока он переоденется, но тот остановил его:

— Несмотря на то, что директор не любит, когда его беспокоят, — проговорил он, — я отправлюсь к нему. И когда эти господа соберутся, веди их к нам, потому что, видите ли, Бомар, когда плоды созрели, их необходимо сорвать, иначе они опадут…

Доктор Ортебиз первым пришел на собрание, назначенное Маскаро и его товарищами.

Встать раньше десяти часов для него было трагедией, но когда речь шла о деле, он был пунктуален.

Вскоре комната, к величайшей радости Бомаршефа, наполнилась людьми. Во-первых, никто не обращал внимания на его костюм, во-вторых, доктор не приставал к нему с обычным: "Бомар, вы слишком часто прикладываетесь к рюмке…"

— Маскаро у себя, — сказал отставной кавалерист доктору, — он ждет вас с нетерпением. У него — Тантен.

Ортебиз скорчил кислую гримасу и проговорил серьезным голосом:

— Отлично! Я буду очень рад видеть Тантена!

Но, войдя в кабинет, он застал там лишь одного Маскаро, разбиравшего бумаги.

— Здравствуй, — приветствовал он друга, — что нового?

— Ничего.

— Ты не видал Поля?

— Нет.

— Придет ли он, по крайней мере?

— Да.

Почтенный коммерсант был лаконичнее, чем обычно.