Диля Еникеева - Все леди делают это Страница 32

— Бобкова за все платит сама, — возражал супруг.

— Ну и что? Ты издашь ее романы, а они лягут на нашем складе. Толку-то!

— От нее немалая польза — благодаря ее деньгам мы создали приличный отдел реализации.

— Все равно книги этой графоманки никто не станет покупать. Нельзя недооценивать российского читателя — не все же такие дебилы, как эта Бобкова.

— Она занимается саморекламой, — упирался супруг. У него просто не было иного выхода — новая авторесса была его единственной надеждой.

— Ну, продашь ты первый тираж, а дальше? Читатели быстро разберутся, что к чему.

— Но хоть первый тираж реализую. Пусть немного, но заработаю.

Татьяна горестно вздыхала — она все сильнее жалела мужа. Кашляет от этой треклятой книжной пыли, в подвале даже в жару сыро и промозгло, а Эдику это вредно.

— Танюша, мы ничем не рискуем — своих денег ведь не вкладываем, убеждал ее супруг. — Даже если тираж ляжет — это не наши убытки. На кредит, который нам дали Бобковы, издадим то, что считаем нужным. Уже заметны позитивные сдвиги — заработала сеть реализации, ребята продают то, что скопилось на нашем складе. На периферии и лежалый товар берут. У нас теперь есть свои транспортные средства, на этой неделе отправили несколько фур с книгами в провинцию. Заплатят через три месяца, но и это неплохо, а так продукция пошла бы в «слив» за копейки. Потихоньку освободим весь склад, привлечем новых авторов, издадим хорошие книги и встанем на ноги.

— Ну, как знаешь, — уступила Татьяна. Спорить с Эдиком бесполезно. Когда речь идет о его любимом детище — издательстве «Кондор», — он готов на все.

Верный оруженосец свернул в арку и притормозил. У входа в офис «Примы» стоял незнакомый темный «ниссан». Из машины вышел высокий блондин и направился к ним.

— Привет, Серега! — обрадовалась Алла. — Какими судьбами в моих родных пенатах?

— Тебя жду.

— Неужели соскучился? Всего месяцев восемь не виделись.

Сокурсник был непривычно серьезен и не поддержал традиционную шутливую пикировку, столь любимую ими в студенческие годы.

— Я к тебе по делу, Алла.

— Ты стал телепатом?

Сергей удивленно вскинул брови, и она пояснила:

— Я не планировала сегодня посещение этого заведения. Но четверть часа назад у меня в голове что-то щелкнуло и неудержимо потянуло сюда. Надо полагать, это ты послал мне мысленный приказ?

— А ты работаешь в другом месте?

— Я пока вообще не работаю.

— Бросила бизнес?

— Это он меня бросил.

Сокурсник опять промолчал.

«Что это с Серегой? — мысленно подивилась она. — На него совсем не похоже. Отмалчивается вместо того, чтобы вступить в обмен приколами, экономит слова».

— Отвык ты. Серенький, от моей дурашливой манеры общения… Взрослеешь, что ли? Да и вообще загадочный, как Чайльд Гарольд.

— Дела, заботы… — уклонился он от ответа.

— Решил попробовать себя в бизнесе?

— Нет.

Алла уже не удивлялась его лаконичным ответам — было видно, что ему не до острот. Она затеяла привычный легкий треп, чтобы хоть как-то растормошить Сергея, но он не пожелал продолжать в том же тоне.

— Что это мы развлекаемся светской беседой на улице? Раз ты приехал по делу, проведем переговоры на должном уровне и в соответствующей обстановке.

Она первой направилась ко входу в офис «Примы», сокурсник за ней. Охранник заблаговременно распахнул дверь и радостно приветствовал ее:

— Здравствуйте, Алла Дмитриевна! С выздоровлением вас!

— Спасибо, Дима, — сдержанно ответила она. Очевидно, весть о появлении любимой начальницы уже облетела весь коллектив, и сотрудники почти в полном составе высыпали в коридор.

Отвечая на их радостные улыбки и на ходу здороваясь, Алла мысленно усмехнулась: «Оказывается, нужно было на пять месяцев выпасть из обоймы, чтобы узнать, как я дорога своим подчиненным».

— Ты болела? — спросил Сергей, когда они вошли в ее кабинет.

— Было дело.

— Что-то серьезное?

— Бандитская пуля, как говаривал герой фильма «Старики-разбойники».

Очевидно, сокурсник решил, что она пошутила, хотя Алла сказала чистую правду.

— Поухаживай за бывшей дамой сердца. Еще недавно стояла несусветная жара, а сейчас зарядили дожди. Вот и пришлось опять обрядиться в плащ.

Она повернулась к сокурснику спиной, ожидая его помощи. Сергей дождался, пока Алла расстегнет пуговицы, и потянул плащ за плечики. Из правого рукава она выскользнула, а вот с левым было посложнее, и ей пришлось самой стянуть рукав. И только тогда гость заметил, что ее левая рука неподвижно висит вдоль тела, а из-под манжета джемпера виднеется край марлевой повязки.

— Что у тебя с рукой?

— Я же сказала: бандитская пуля.

— Не понял?..

— Ну что тут непонятного? Меня подстрелили.

— Тебя-а?

— Меня-а! — Она в точности воспроизвела его интонации, — Кто?

Сергей, все еще не веря, изумленно смотрел на нее. Алла была любимицей всего курса — умна, остра на язык, верный друг, к тому же красива, а потому пользовалась заслуженным вниманием сильного пола. Такую женщину «подстрелить»? Немыслимо. Пусть сейчас время криминальное, но все же огнестрельным оружием балуются мужчины. Неужели они используют его против красивых женщин? Да и верная боевая подруга всегда умела за себя постоять.

— Серега, у тебя что-то с интеллектом, — подколола Алла. — Как сказала бы мой любимый психиатр, ты загружен своими переживаниями. Не врубаешься, мой дорогой. Раз пуля бандитская, то отсюда закономерно вытекает, что меня подстрелили бандиты.

— А какие у тебя могут быть дела с бандитами?

— У меня с ними дел быть не может, — усмехнулась верная боевая подруга. — Но у них имелись ко мне претензии.

— И за это в тебя Стреляли?

— Именно.

— Киллер?

— Примерно так, но во множественном числе. Их было пятеро;

— Пятеро против одной женщины? — Сергей все еще не верил, тем более Алла говорила в своей привычной манере, как о чем-то несерьезном.

— Многовато, по-твоему?

— На мой взгляд, даже один — и то чересчур.

— Ну, одного бандита я бы запросто одолела. И с четверыми, бывало, справлялась. А вот пять, как оказалось, уже перебор. Опыт — источник нашей мудрости, — одарила она его перефразировкой. — А наша глупость — источник нашего опыта. В следующий раз буду умнее — как увижу, что меня догоняет тачка, битком набитая головорезами, оповещу их, что пятый лишний.

— Ты, как всегда, шутишь?

— Да почти нет, — усмехнулась Алла и опять решила блеснуть эрудицией:

— Опыт — это совокупность наших ошибок.

— Тебе не хочется об этом вспоминать?

- ^ В общем-то ничего особенно тягостного в той ситуации нет. За исключением того, что на данный момент я однорукая. Но можно было бы этого избежать. Правда, эти подонки намеревались изрешетить мое красивое тело, но, как выяснилось, не на ту напали.[22] Поспешили господа бандиты, а потому попали впросак и теперь всей бандой дружно отправились топтать зону. Обычно я сама наказываю мерзавцев — есть у меня любимая игра под названием «гусарская рулетка», но в тот момент я валялась в реанимации, а Слава Миронов, мой защитник, дабы у меня в будущем не возникло намерения поквитаться испытанным способом, использовал все рычаги и быстренько отправил их в места не столь отдаленные,[23] в надежде, что я не поеду туда с предложением каждому зэку сыграть в мою любимую игру.

— А за что тебя хотели убить?

— За то, что слишком много знала. Намеренно подставилась, но недооценила противников — сочла их банальной компашкой алконавтов, хотя меня предупреждали, что они вооружены. Но я, с присущей мне самоуверенностью, решила, что они своими пушками лишь пивные бутылки открывают. Оказалось — не только. Ошибаясь, приобретаешь не опыт, а шишки. Или ранения, как я. Если бы я не была везунчиком по жизни, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

— Когда тебя ранили?

— Пять месяцев назад, в канун Нового года. Два месяца провалялась в больнице, зато теперь на свободе. И как видишь, опять почти на коне. Правда, одной рукой затвор не передернешь, так что поиграть с оружием мне пока не светит, но, как говорится, еще не вечер.

— Извини, Алла, я не знал…

— Да ладно, — отмахнулась верная боевая подруга, — Не сомневаюсь, что ты непременно продемонстрировал бы заботу и внимание. Не печалься, что не удалось проявить сострадание. Меня в больнице столько народу навещало, что всем места в палате не хватало, в коридоре очередь стояла из желающих пообщаться, а принесенными ими витаминами и калориями я обеспечивала все отделение. Еще больше вширь раздалась от немереной заботы друзей. Оказалось, их хорошее отношение имеет и оборотную сторону — пришлось кардинально сменить гардероб и успокоить себя любимой присказкой; лучше быть толстой и душенной, чем тощей и злющей. Правда, теперь я слегка похудела, так что прежние туалеты не пропадут.