Мария Жукова-Гладкова - Выйти замуж за олигарха Страница 32

Естественно, ее не любили. При ней не говорили ничего лишнего. Правда, появление Люськи помогло остальным сотрудникам отдела еще больше сплотиться. Появился общий враг. Как и соседки из подъезда Владимира Петровича, Агриппина Ивановна отметила Люськину жадность. Она всячески увиливала от сдачи денег на подарки к дням рождения, мужчинам на 23 февраля, свадьбы и рождение детей. Свой день рождения пыталась зажилить. Потом все делали вид, что не помнят, когда у нее дата, сама она не проставлялась, а ей от отдела ничего не дарили. После похорон начальника отдела Люська сказала, что в шкафу держит сверток с рваньем для похорон мужа – на тот случай, если случайно отравится на работе. Не в новом же хоронить? Все были в шоке.

– Просто патология какая-то, – вздохнула Агриппина Ивановна.

– А ее мужа вы знали? – спросила я.

Оказалось, что Владимир Петрович успел какое-то время поработать в том же институте и его, как исключительно талантливого специалиста, забрала к себе Контора. Но Люська успела его окрутить. Вероятно, пригрозила «аморалкой», а в те времена с этим было строго. Владимир Петрович явно не хотел портить себе карьеру и женился. Деталей, конечно, Агриппина Ивановна не знала, но весь отдел пришел к такому выводу.

– Хотя для Владимира Петровича она, вероятно, стала подходящей женой, – заметила Агриппина Ивановна. – Он был несколько не от мира сего. Увлечен своим делом. На самом деле увлечен. А она решала все бытовые вопросы. Пробила им квартиру, причем в «сталинке». Кто-то там умер, приватизации в те времена не было – и они вдвоем оказались в трех комнатах. Хотя, наверное, так и надо. Подобным людям легче жить.

Я спросила, поддерживала ли Агриппина Ивановна связь с Люськой после выхода на пенсию. Пожилая женщина покачала головой и сообщила, что Люська прорезалась примерно полгода назад, что вызвало большое удивление Агриппины Ивановны. Сказала, что звонит просто поболтать, а то у нее теперь много свободного времени, и телевизор надоел.

«А у Фисташкова что-то случилось полгода назад – как сообщил мне неизвестный абонент», – вспомнила я.

– Что она рассказывала про себя? – спросила я вслух.

– Она ушла от мужа к другому мужчине, правда, про него ничего не говорила, только что он очень обеспеченный человек. Как я поняла, ей стало некуда девать свою неуемную энергию. В очередях талоны теперь отоваривать не нужно, в доме все есть, даже бегать по магазинам и что-то искать нет нужды. Прислуга у нее или нет, сказать не могу. Мы об этом не говорили. Но даже если и нет, готовка на двоих занимает не так уж много времени. В общем, я поняла, что она мается от безделья.

– А еще кому-нибудь из ваших звонила? – спросил Андрюша.

Агриппина Ивановна знала только про одну женщину, которая, только услышав Люськин голос, послала ее подальше.

– А я не смогла, – вздохнула Агриппина Ивановна. – Я же не выхожу из дома. А хочется с кем-нибудь поговорить. Полтора года назад я пустила к себе жиличку. Очень милая женщина, приехала сюда из Узбекистана, но русская. Работы там нет. Вкалывает здесь на складе, приходит поздно, усталая. В магазин ходит, мне за лекарствами. Хорошая женщина. Я ей квартиру решила завещать. Близких родственников у меня нет, а дальних я с советских времен не видела, да и живут они не в Петербурге. И с какой стати я им буду квартиру отписывать, если мне от них никакого толка? А Леночка и «Скорую» вызовет, и похоронит меня…

– И часто вы разговариваете с Люськой? – уточнил Андрюша.

– А как позвонит. Раз в две недели, наверное…

– У вас есть ее телефон?

– Нет, – покачала головой Агриппина Ивановна. – Она сама всегда звонит. Я ее телефон не спрашивала. Сама ей звонить не буду.

Мы переглянулись с Андрюшей. Приятель попросил обязательно выяснить номер, когда Сидорова позвонит в следующий раз. Органы никак не могут ее найти.

– Что она натворила? – спросила Агриппина Ивановна.

– У нас есть подозрение, что она отравила нескольких человек – или продала яды, которыми их отравили.

Агриппина Ивановна ошарашенно посмотрела на Андрюшу, потом на меня, потом на Пашку, уже измучившегося без пива.

– Могла ли Сидорова изготовить яды смертельного действия? – спросила я.

– Нет, – уверенно ответила пожилая женщина. – По-моему, она за время работы в НИИ всю химию забыла. Несмотря на то, что НИИ был химическим. Она же не занималась практической работой, как, впрочем, и научной. И изначально предмет плохо знала, как я вам уже говорила. Может, от Владимира Петровича что-то оставалось? Тогда могла бы и отравить, и продать. С нее станется.

Мы пожали плечами, не желая сообщать про обыск в его квартире и полное отсутствие реактивов и готовых продуктов.

– А нотариуса вам посоветовала она? – уточнила я, почти не сомневаясь в ответе.

– Да. У кого я еще могла спросить? А уж Люська как раз из тех, кто не упустит наследство. Она сказала, что сама неоднократно к нему обращалась, дала телефон, адрес. Я позвонила, со мной очень вежливо разговаривали, уточняли, уверена ли я в той, кому хочу завещать квартиру. Даже когда я туда приехала, нотариус спрашивал, хорошо ли я подумала, и объяснял, что в любой момент могу завещание изменить. Но я его подписала. Вчера.

– Кто при вас заходил в нотариальную контору?

– Когда я была у нотариуса? Никто. В кабинет секретарь заходила или помощница. Я не знаю, как они правильно называются.

– Так, когда вы вошли в контору, кто там был? – спросил Андрей.

– В приемной сидела милая девушка, стол справа от входа, потом там есть помещение слева, я видела в нем двух женщин, может, еще кто-то был, но я туда не заходила. В кабинете нотариуса был он один.

– Посетителей никаких?

– Когда я пришла – нет, когда уходила, двое ждали в приемной и разговаривали с секретаршей.

– Двое?! – напрягся Андрей и попросил их описать.

По словам Агриппины Ивановны, это были мужчина и женщина лет сорока пяти на вид. Она не могла сказать, были ли они мужем и женой. Вообще не могла определить, кем они приходятся друг другу, да и видела их совсем недолго.

– Но точно вместе?

– Да.

У меня с собой были фотографии, распечатанные со вчерашней съемки. Я показала фото сотрудника юридического отдела компании «IT-Инвест». Агриппина Ивановна его опознала.

– Женщину вы никогда раньше не видели?

– Нет, – покачала головой Агриппина Ивановна и вдруг спохватилась: – А мужчина мертв?

Мы пояснили, что все остальные, кто был в нотариальной конторе, тоже скончались, и к ней мы приехали, потому что она была последней посетительницей перед юристом от Фисташковых. Андрюша как раз проконсультировался насчет кристалликов яда – лучше знать мнение еще одного химика.

– Никакой гримасы на лицах нет? – уточнила Агриппина Ивановна.

– Будто все заснули.

– Скорее газ, – сказала женщина, – хотя, конечно, наука идет вперед, и криминальные элементы могли разработать что-нибудь новенькое.

К нашему великому сожалению, она не могла в деталях описать женщину. Средних лет, холеная, не худая, но и не полная. Рост сказать затруднилась, так как женщина сидела. Одета во что-то темное.

– Драгоценности? – спросила я.

– Бриллианты, – вздохнула Агриппина Ивановна. – И в ушах, и на пальцах. Я еще обратила внимание, как камень на пальце сверкал оттого, что на него падал свет лампы. Так переливается только бриллиант.

– Блондинка? Брюнетка?

– Брюнетка. Но волосы убраны под маленькую шляпку. Какая-то хитрая прическа, и сверху шляпка. Я еще подумала: как она держится? И маленькая вауалька прикрывала верхнюю часть лица. Почти прозрачная, но… Я такие шляпки с вауальками видела только в кино.

– А когда вы выходили из нотариальной конторы, никого не заметили? Никто не спешил к входу? Ведь вы же медленно ходите…

Агриппина Ивановна покачала головой.

– Вы узнаете женщину в шляпке, если снова увидите? – спросила я.

– Наверное, – ответила Агриппина Ивановна. – Но не уверена… Да, а что с моим завещанием? Если нотариус мертв…

Андрюша пояснил, что дела будут переданы другому нотариусу, и с Агриппиной Ивановной кто-то обязательно еще свяжется. На всякий случай оставил свою визитку.

После этого мы квартиру покинули.

Глава 26

– Ну и где теперь искать эту бабу?! – воскликнул Андрюша у меня в машине.

– Я бы проверила больницы, – сказала я. – Ей могло стать нехорошо, и она успела выйти на улицу. Так и спаслась.

– Ну, предположим, вышла на улицу, – согласился Андрюша. – А дальше? Неужели взяла и ушла?

Я не знала. Можно было только строить версии. Она могла подышать свежим воздухом (хотя свежесть воздуха в нашем городе – вопрос очень спорный, но тем не менее), ей стало лучше, она решила вернуться, надавила на кнопку звонка – и ей не открыли, так как все уже скончались. Что она подумала? Обиделась. Разозлилась. Просто рассвирепела. Села в машину и уехала. Или поймала частника. Мы же не знаем, в каких отношениях она была с тем мужиком из юридического отдела. По-моему, следовало проверять его окружение – или все-таки больницы.