Крыстин Земский - Золотые щупальца Страница 32

Зелинский покачал головой.

– Отнюдь. Я только хотел просить вас кое-что мне объяснить.

– Я советую вам зайти к Ежи. Он это сделает лучше меня.

– Тебе еще не осточертел этот боевик? – спросил Бежан приятеля. – Три месяца в больнице и поломанные кости – немалая цена даже за целую серию детективных репортажей и за личное участие в раскрытии преступления.

– Представь себе, не осточертел. А тебе жалко посвятить другу полчаса времени? – ответил шуткой Зелинский.

– Не жалко, не жалко. Для тебя мне ничего не жалко. Этот «гвоздь», как говорится на вашем журналистском жаргоне, – твоя награда за попорченную шкуру. Можешь меня эксплуатировать как хочешь и сколько хочешь. Что еще тебя интересует?

– Схема организации «банка». К чему сводилась в ней, например, роль Вейля?

– Начнем с центра. У него много щупальцев в разных точках мира, в том числе в Вене, Париже, Амстердаме. Из штаб-квартиры в нашем случае нити тянулись к Адамсу. От Адамса – как резидента – через теплоход, таможенников, Шургота – одним словом, по каналу, к резиденту в стране – к шефу.

От шефа тянутся вторичные шупальца, не имеющие между собой точек соприкосновения. Одно – к Вейлю, другое – к Звардоню, третье – к Данису и так далее. Вся система продумана так, чтобы провал одного звена не повлек за собой провала всей сети.

– И все-таки система оказалась с изъянами, – перебил Бежана Адам.

– Да, подвели кадры, подобранные Адамовским, Он отбирал людей продажных, корыстных, беспринципных, рассчитывая лишь на силу уз, а вернее – пут, сплетенных из золотых щупальцев. Однако такие путы не гарантируют преданности делу. И уж кому-кому, а ему-то об этом следовало знать: ведь он сам вкупе с братом обманывал и обворовывал своих работодателей. А его люди, в свою очередь, надували его. Так оно и шло. Аппетит, как говорится, приходит во время еды. Росли аппетиты и у них. «Гонорары» их не стали уже удовлетворять. Кок решил обогатиться, заграбастав чуть ли не всю очередную партию валюты.

– Кстати, если уж речь зашла о коке… Откуда взялся этот депозит Янки у Лиссэ?

– Этот депозит – тысяча пятьсот золотых монет – и составлял, собственно, три четверти очередной партии валюты, переданной разведцентром. Кок, как обычно, получив ее, львиную долю на этот раз укрыл у Лиссэ, сообщив Валяшеку, что валюта отобрана была таможней. В доказательство он представил квитанцию. Фальшивую, конечно. Мы узнали об этом только теперь через «Интерпол». Кстати, на основе нашей информации «Интерпол» арестовал Адамса, читай – Штернберга, по обвинению в подделке двадцатидолларовых монет. А по ходу дела выяснилась и эта история с фальшивой квитанцией. Итак, Ковальчик квитанцию подделал или купил подделанную. Валяшек знал, что пятьсот монет он сохранил и держал при себе. И тогда у него родился план: кока убрать, пятьсот монет присвоить, а шефа уведомить, что кок «засыпал» очередную партию валюты, а их грозит выдать. Таким образом, Ковальчик погиб из-за собственной жадности. Валяшек провалился тоже из-за нее. В квартире у него при обыске мы нашли четыреста золотых монет из пятисот, украденных у кока, и тысячу пятьсот – депозит Янки.

– Да, а что с Янкой?

– Мое начальство представило ее к награде за содействие и участие в этой операции. Депозит ее конфискован.

– А как погиб Зеленчик? Тебе удалось выяснить, что за ссора произошла между ним и коком, о которой рассказывал Васьковский из «Глоса»?… Помнишь?

– Помню. Нет, тут ничего определенного выяснить не удалось. Можно только строить предположения. Вероятнее всего, Зеленчик обнаружил где-то в машинном отделении тайник Ковальчика и собирался доложить об этом капитану. Однако так все-таки и не доложил.

– Ты полагаешь, его убили?

– Здесь тоже можно только строить гипотезы. Валяшек в тот момент был со мной и, значит, не мог столкнуть его за борт. Быть может, Адамчик… Но доказательств пока никаких.

– Сколько же, в конце концов, было переправлено всего партий валюты? Я что-то совсем сбился со счета.

– Шесть. Из них в руки шефа попали три. Первую доставили Шпады самолетом. Вторая уже не дошла в связи с катастрофой самолета, в котором они погибли. Из четырех партий, отправленных на «Анне», две дошли, а две нет. Одна из-за жадности кока, а другая уже благодаря нашей работе. Сумма каждой партии составляла по ценам «черного рынка» около двенадцати миллионов злотых. Помножь ее на три и получишь сумму, которой располагал Адамовский для финансирования нескольких прохвостов и «на мелкие расходы». Часть средств предназначалась на оплату разных бандитов, а примерно миллиончик шеф оставлял себе. Несколько миллионов по указанию центра составляли резерв. На непредвиденные расходы. Одним из таких непредвиденных расходов был, между прочим, ты сам…

– Это каким же образом? – изумился Зелинский.

– Очень простым. Как только Данис обнаружил, что ты за ним следишь, он сам стал наблюдать за тобой. Вы поменялись ролями Из преследователя ты превратился в преследуемого. Он пошел за тобой в Дом техника. Увидев тебя здесь с женщиной, прикинул, что ты уйдешь нескоро. Тогда он вышел и нанял двух известных бандитов – Дикаря и Мудрого, дав им пять тысяч злотых в качестве задатка. Потом он привез их на такси в Дом техника, чтобы показать, кого они должны «пришить». Их ты и видел с ним за столиком. Сам он ретировался, а они вечером тебя и обработали. Данис на допросе показал, что доложил шефу об израсходовании сорока тысяч злотых на твое убийство. Шеф эти деньги ему компенсировал. Вот таким образом ты и ввел разведцентр в непредвиденные расходы. В учетах Адамовского эти расходы зафиксированы в соответствующей графе…

– Скажи, а сам Адамовский предусматривал возможность провала?

– Ну он был немножко предусмотрительнее тебя. Лично сам никуда не совался. А на всякий случай хранил в сейфе заграничный паспорт на имя голландского гражданина Адамса. Мы отдали этот паспорт вместе с фальшивыми паспортами Шпадов на экспертизу. Оказалось, что все они изготовлены одной и той же «конторой». Подлинная фамилия Адамовского, как и его брата, – Штернберг.

– А как он себя вел, когда понял, что игра проиграна?

– Рассказал все, что знал. Предложил нам сотрудничество. В доказательство своей искренности провалил представителя центра. Да что там провалил?! Он так провел с ним встречу – мы оставили их наедине, – что тот, ни о чем не догадываясь, выложил немало весьма любопытных сведений. Тип этот, как оказалось при проверке документов, имел дипломатический паспорт и состоял в иностранном посольстве. Наш МИД уже объявил его персоной нон грата. И последнее, чтобы покончить с шефом. Это старый шпион и агент. Ему казалось, что его везде с радостью перекупят. Ну что ж, на этот раз он ошибся.

– Что-то я еще хотел у тебя спросить?… Ах да! Удалось ли вам схватить остальных агентов, которых обслуживал «банк»? Я помню, в документах фигурировало семь почтовых открыток?

– Из этих агентов трое были разоблачены и осуждены еще раньше. Два прошли по другим делам. Котарский, как ты знаешь, арестован. И только одного мы раскрыли уже теперь, по открыткам Адамовского. Представь, оказался директором одной торговой точки, а в прошлом тоже прихвостень гестапо.

– Но объясни, Ежи, – Зелинский перелистал свои записи, – как же могло случиться, что в течение стольких лет люди эти могли процветать, занимать посты, считаться, как Адамовский и Шургот, работниками с безупречной репутацией?

– Вопрос резонный, – оживился Бежан, – и серьезный. И ответить на него посложней, чем про те или иные детали нашей практики. Ну можно во всех подробностях расписать, как мы выводим на чистую воду шпионов и их пособников. Но не для нашего ведь аппарата ты собираешься писать, нас, извини уж, тебе учить не приходится, А что до всякой нечисти мы беспременно доберемся, так можешь в это поверить. Но вот откуда берутся эти самые пособники? Дешевое тщеславие, какой-то потребительский зуд, стремление выделиться не истинными достоинствами, а чем угодно внешним, лишь бы помодней да подороже, – разве не встречал ты людей с подобной психологией? Кому-то такое процветание спать спокойно не дает, кажется образцом. Тут уж ни патриотизм, ни совесть не в счет. На этих страстях и инстинктах нетрудно сыграть не только аферисту, но и резиденту. Вот и оказываются любители шикнуть и блеснуть затянутыми в щупальца измены, щупальца-то золотые… Впрочем, растолковывать такие проблемы – это скорее по твоей части, кого-то охолодишь, кого-то предупредишь… А вопрос ведь не из простых!

Тут бы еще невредно призадуматься, отчего люди весьма сомнительных моральных достоинств оказываются в чести на службе и могут со спокойной дутой заниматься всяческими махинациями, веря, что никакие подозрения им не грозят. Увы, играют-то они на человеческих слабостях собственных начальников, которым не всегда удается, да и не всегда хочется различать, где служебное рвение, а где подхалимство, угодничество. А добровольной жертве золотых щупальцев подольститься ничего не составляет, все равно совесть продана. Дело, значит, не только в личном нравственном падении, но и в том, что хочет он заразить атмосферу вокруг себя. Оттого он тем более опасен.