Погоня за отцом - Рекс Тодхантер Стаут Страница 32

– Неужели этот придурок не знал о том, что существуют перчатки? – спросил я.

Кремер отставил кофейник в сторону.

– В машине перчаток не оказалось. Однако на полу мы нашли кожаный портсигар. Должно быть, водитель припарковался на Второй авеню и решил закурить в ожидании своей жертвы, но тут она внезапно появилась, и он отбросил портсигар на сиденье, и…

Я приподнял брови:

– Значит, по-вашему, это было предумышленное убийство?

Кремер отхлебнул кофе. Я невольно поежился – сам-то я могу пить такой горячий кофе только крохотными глоточками.

– Пусть уж Вулф сам решает, – сказал Кремер. – Мало того что ему в рот такой кусок положили, так еще и разжевать за него? Нет уж, пусть сам ковыряется. А вот в картотеке этих отпечатков нет – ни в Вашингтоне, ни в Лондоне. В портсигаре были две сигары «Голд лейбл бонита». А я, зная, на какие штучки способен Вулф, придя к нему, вполне мог рассчитывать, что он спросит, не желаю ли я познакомиться с человеком, который курит «Голд лейбл бонита», но – вот беда! – где-то потерял портсигар.

Он снова отпил кофе.

– Если портсигар у вас где-то недалеко, я бы хотел взглянуть на него, – попросил я. – Хотя бы опишите его мистеру Вулфу.

– Он в лаборатории. Черный, из полированной телячьей кожи, не новый, но и не заношенный, со штампом «Корвин делюкс» внутри. Больше ничего примечательного.

– Надеюсь, владелица этой машины…

Дверь распахнулась, и вошел коп.

– Ну что? – спросил его Кремер.

Оказалось, что сержант Такой-то привел мистера Имярек. Я поднялся. Все равно вопрос, который едва не слетел с моих губ, был слишком дурацкий. Даже в этом убойном отделе есть неплохие головы, и кто-то наверняка догадался спросить у владелицы угнанного автомобиля, не ей ли принадлежит этот портсигар.

Глава 11

Реймонд Торн опоздал больше чем на полчаса. Когда в дверь позвонили, было уже 21:40. Я представил Торна Вулфу, усадил в красное кожаное кресло, поинтересовался, что он хочет выпить, и отправился на кухню за бренди и стаканом воды.

Когда отзвонили три наших «тёра» и доложили, что ничего нового не нашли, Вулф велел им собраться у него в кабинете в девять утра на следующее утро. А тремя «тёрами» они стали с тех пор, как Орри на одной из таких встреч сказал, что они с Солом и Фредом – три мушкетера. С тех пор мы ломали головы, как бы их лучше назвать. Мы перепробовали детектёров, филетёров, хвостотёров, вулфотёров, сыскнотёров и других, но в конце концов остановились просто на «тёрах». Они еще не знали, что теперь мы разыскиваем убийцу, а не отца. Я приберег эту новость на утро, чтобы они спали без кошмаров.

Возвращаясь с Двадцатой улицы, я остановился на углу у табачного киоска и приобрел парочку сигар «Голд лейбл бонита» (кстати, только с третьей попытки – в двух других киосках этих сигар не оказалось) по шестьдесят пять центов за штуку, так что мы с Вулфом как следует налюбовались на них. Средней толщины, длиной четыре и три четверти дюйма, довольно тупые с обоих концов. Каждая сигара упакована в целлофановую трубочку, на которой значится «Голд лейбл», и никакой «бониты». Это слово красуется только на коробке. Я закурил одну из сигар и несколько раз затянулся, но ни Вулф, ни я не смогли бы поклясться под присягой, что, войдя в прокуренную комнату, мы распознали бы аромат именно «Голд лейбл бониты». Вторую сигару я бросил в ящик, после чего дословно передал Вулфу наш разговор с Реймондом Торном десятидневной давности.

Пригубив бренди, Торн заявил, что было бы совершенно изумительно заснять крупным планом Вулфа за столом, усыпанным орхидеями, для минутного рекламного ролика. Сам-то он рекламой не занимается, но вот его приятель сделал бы из нее просто конфетку! Вулфу пришлось почесать губы костяшкой пальца, чтобы подавить слова, которые рвались наружу. Как-никак Торн еще мог ему пригодиться, чтобы отыскать убийцу.

– Мой приятель с удовольствием зайдет и обсудит с вами этот вопрос, – закончил Торн.

– Это может подождать, – сдержанно ответил Вулф. – Сейчас я слишком занят расследованием. От имени мисс Деново хочу поблагодарить вас за то, что согласились прийти ко мне. Я знаю, вы сказали мистеру Гудвину, что вряд ли сможете нам помочь, но зачастую оказывается так, что люди располагают какими-то важными сведениями, но даже не подозревают об этом. Однажды мне целых три дня пришлось допрашивать одну молодую женщину по совершенно пустячному, как ей казалось, вопросу, и в итоге я выудил из нее один факт, который сразу изобличил убийцу.

– Боюсь, не смогу потратить на это целых три дня, – сказал Торн, отпивая бренди. – Замечательный коньяк! Кстати, судя по этому объявлению, вам известно больше, чем мне… Это ведь ваше объявление в «Таймс», верно?

– Да.

– Только при чем здесь какая-то Карлотта? Фамилия Элинор была Деново, и дочь ее – Эми Деново.

– К сожалению, мистер Торн, я не могу ответить на этот вопрос. Юридические разговоры клиента с нанятым им частным сыщиком не защищены, но тем не менее они зачастую носят конфиденциальный характер.

– Гудвин сказал по телефону, что вы зашли в тупик.

– Да, мы просто приперты к стенке.

– Но вы по-прежнему считаете, что Элинор убили преднамеренно?

– Мисс Деново считает так, как рассказал вам мистер Гудвин десять дней назад. А я? Я тоже, но причины могут показаться вам неубедительными. Но вас я пригласил сюда не потому, что слепо мечусь в темноте или пытаюсь отыскать иголку в стоге сена. Вполне логично предположить, что убийство было спровоцировано неким событием, свидетелем которого вольно или невольно вы могли быть. Кстати, как вы обращались к ней при разговоре – миссис Деново или Элинор?

– Элинор.

– А сколько еще людей называли ее Элинор?

– А зачем?.. Одну минутку… Трое. Нет, четверо.

– Их имена.

– Послушайте, – Торн взмахнул рукой, – это уже какая-то ерунда. Если так пойдет, то нам и за три недели не управиться, не говоря уже о трех днях. Гудвин сказал, что в этом деле может быть замешан кто-то из тех, кто знал ее по работе, а я заявляю вам со всей ответственностью: это абсолютно невозможно. Личных отношений с ней не было ни у кого. Даже у меня. Мы часто вместе ходили на ланч и обед, даже иногда завтракали, но разговаривали только на деловые темы. – Он повернулся ко мне. –