Лучшие истории о невероятных преступлениях - Эллери Куин Страница 32

– Да, – кивнул полковник Маркуис. – Пойдемте в павильон.

Они вошли в помещение в мрачном молчании. Пейдж включил свет в небольшом холле и открыл дверь кабинета слева. Там ничего не изменилось. В просторной комнате казалось тесно и душно. Когда Пейдж коснулся другого выключателя, поток света хлынул из лампы, висевшей над письменным столом судьи.

Это правда, что за пределами стола мало что можно было разглядеть: плотный абажур лампы превращал ее в подобие прожектора, и комнату поглощали тени от книжных полок, среди которых тускло поблескивали большие желтые вазы.

Полковник Маркуис приблизился к западным окнам и убедился, что они неприступны.

– Да, – пробурчал он. – Если только убийца не сделался тонким, как открытка, он не сумел бы выбраться отсюда. Кроме того, в этой комнате действительно темно. Давайте проведем небольшой эксперимент. Я предусмотрительно захватил с собой это. – Полковник достал из кармана пальто «Браунинг» сэра Эндрю Трэверса. – Но прежде мы…

Он повертел пистолет в руке, прикидывая расстояние. Затем медленно прошелся по комнате, заглядывая в каждое окно. У письменного стола Маркус остановился, и двое его спутников тоже шагнули туда.

Ящик стола оказался не заперт. Полковник открыл его, обнаружив аккуратную стопку отпечатанных листов. Поверх них лежал блокнот для заметок и чековая книжка банка «Уайтхолл». В блокноте было несколько строк, написанных мелким аккуратным почерком:

«Сара Сэмюэлс,

36d, Хэйр-роуд, Патни.

Реком.: леди Эмма Марклтон, «Флауэрден», 18, Шеффилд-Террас, Кенсингтон, W.8. (Пусть Пенни напишет.)».

– Новая служанка и ее рекомендации, – сказал полковник Маркуис. – Не густо. В качестве последней надежды попробуем следственный эксперимент. – Он направился через комнату к дальнему углу, где стояла желтая ваза, и снова покрутил в руках «Браунинг» сэра Эндрю Трэверса. – Я хочу отсюда выстрелить приблизительно в то место, где находился судья. Затем брошу пистолет в вазу. Инспектор, вы будете изображать Уайта. Встаньте там, где был Уайт, примерно на середине комнаты. Когда услышите выстрел, повернитесь и скажите, видите ли вы меня.

Пейдж занял свое место. Он думал, выстрел последует сразу же, но его все не было. Полковник Маркуис тянул время, желая застать его врасплох, – Пэйдж понял это, пока ждал. Выстрел прозвучал настолько громко, что комната будто покачнулась, как лодка в море. Невольно вздрогнув, Пейдж обернулся. Он взглянул на яркий луч света из лампы и после этого, как почудилось, наполовину ослеп, когда посмотрел в угол.

Он совершенно ничего не увидел – в окружившей его темноте, казалось, мелькали всполохи, – однако услышал слабый шум, словно кто-то поставил зонт в специальную фарфоровую подставку.

– Ну, вы меня видите? – раздался голос из темноты.

Глаза Пейджа немного привыкли к темноте.

– Нет, сэр, – ответил он. – Сейчас я вижу только нечто вроде тени рядом с вазой.

Полковник Маркуис, прихрамывая, двинулся вперед, вертя в ладонях пистолет. Он вытянул руку и произнес:

– Вы заметили, инспектор, что пуля не вылетела в окно?

Раздраженный сержант Борден уже изучал свежую дырку. В оклеенной желтыми обоями стене между южными окнами виднелись теперь два пулевых отверстия. Пуля, выпущенная полковником Маркуисом, прошла близко к левому окну, однако до окна ей оставался целый фут.

– Да, но если третья не вылетела в окно, куда она делась, хотел бы я знать? – проворчал Борден. – Меня уже тошнит от пуль. Это просто какой-то дождь из пуль, причем совершенно бессмысленный.

В половине шестого того же дня инспектор Пейдж вышел из метро на станции «Вестминстер» и устало побрел вдоль набережной к Новому Скотленд-Ярду. Он добился несомненного прогресса: в его блокноте появились доказательства как для оправдательного приговора, так и для обвинительного. Но он не успел ни пообедать, ни выпить пива.

Не далее чем на расстоянии выстрела из пневматического оружия от Скотленд-Ярда находился паб, который прохожие обычно не замечают, да и вообще все делают вид, будто его вовсе не существует. Однако его посещают полицейские. Пробираясь через промозглую сырость, которую принес с реки туман, Пейдж обнаружил, что паб только что открыл свои двери. Не заходя в общий зал, он сразу прошел в отдельное помещение, где ярко горели дрова в камине, и с удивлением заметил, что она уже занята. У камина сидел человек, вытянув длинные ноги, откинув на спинку кресла седую голову с проплешинами, держа кружку пива в испещренной пятнами руке, и его окутывало облако сигаретного дыма. Человек обернулся, и Пейдж узнал усмехающегося полковника Маркуиса.

Это было неслыханно. Если помощники комиссара и ходят в пабы, то не в те, какие посещают их подчиненные, и не пьют с кем-то младше по званию, чем старший инспектор. Однако полковнику Маркуису нравилось нарушать правила.

– А, инспектор, – произнес он. – Входите. Да, это я собственной персоной, не удивляйтесь. Я ждал вас. – Он сам позаботился о заказе. – Пиво, – объявил он. – И хлебните побольше, прежде чем мы начнем беседу.

Когда принесли заказ, полковник закурил, а Пейдж принялся за пиво.

– Ну так что, – предложил полковник, – есть подвижки?

– Ох, – вздохнул Пейдж, расслабившись, – не знаю насчет подвижек, но событий хватает. Дело-то разваливается.

– Что, черт возьми, вы имеете в виду? Пожалуйста, перестаньте издавать странные звуки и ответьте на вопрос. Это печально, если инспектор столичной полиции…

– Простите, сэр. В общем, два наших предположения не оправдались. Наиболее вероятный подозреваемый, не имевший алиби, сейчас, можно сказать, полностью оправдан. Человек, кого мы считали более-менее вне подозрений… ну, теперь уже под подозрением.

– Я не удивлен, – заметил Маркуис. – Кто оправдан?

– Кэролайн Мортлейк, – сообщил Пейдж. – Хорошо бы она не отнимала у нас столько времени. Похоже, она сама того не знает, но у нее железное алиби… Кэролайн действительно ходила на Гастингс-стрит. Я сам сегодня туда отправился, чтобы прояснить данный вопрос. У меня была ее фотография. Там нет магазина канцтоваров с номером дома шестьдесят шесть, зато есть газетный киоск с номером тридцать два – и ничего ближе к указанному адресу просто не найти. Кэролайн тоже это поняла и решила попытать удачу. Женщина из киоска заметила девушку, которая бродила взад-вперед по улице, разглядывая номера домов, и вообще странно себя вела. Наконец эта незнакомка решилась, вошла в газетный киоск и спросила, нет ли тут письма на имя Кэролайн Баэр. Тогда я достал фотографию Кэролайн, и женщина уверенно признала в ней ту незнакомку.

Письма, естественно, не оказалось. Это был обман. Но Кэролайн находилась в том киоске вчера в двадцать минут шестого, в Блумсбери. Даже если бы она летала или пользовалась сапогами-скороходами, она не сумела бы добраться до Хэмпстэда к