Андрей Константинов - Решальщики. Раскрутка Страница 33

— И все-таки не понимаю, зачем ему понадобилось заказывать убийство этого… как бишь его?

— Червень. Директор охранной фирмы «Квадрига». А мотив, похоже, банальный — ревность. Дело в том, что до недавнего времени у Тигунова была любовница — Мария Свешникова.

— Свешникова, говоришь? Это такая буферастенькая блонди? С накачанными губами?

— Она самая.

— Как же, как же… Да, губёшка не дура! Что у него, что у неё.

— Мало того: Свешникова заимела от Тигунова ребенка. Может, конечно, и не от него, но, по крайней мере, он его признал. Эта история особо не афишировалась, хотя вся гламурная Москва, разумеется, в курсе.

— За исключением, я так понимаю, супруги?

— Думаю, она тоже в курсе. Так вот Тигунов спровадил Свешникову в Питер, купил ей там квартиру, машину, назначил неплохое содержание. А взамен выставил условие: в обозримом будущем та обязуется посвятить себя исключительно воспитанию сына. И — чтоб никаких мужиков.

— Разумно. Хотя для подобного рода шмар, разумеется, сурово и почти невыполнимо.

— Вы абсолютно правы. Какое-то время Маша соблюдала все условия негласного договора, но потом не утерпела и закрутила роман с Червенем. Поначалу они встречались тайно, но примерно с месяц назад решили жить в открытую, и Червень переехал к ней.

— Не понял? А в чем трагедь?

— Как? Ну вот Тигунов, похоже, и того. Осерчал.

— Из-за какой-то шелудивой сучки заказывать убийство? — недоверчиво покачал головой ЧП.

— Все наши источники неизменно отмечают, что Тигунов болезненно, буквально патологически ревнив. Знаете, как это говорится: у каждого Ахилла — своя уязвимая бахилла?

— Хм… Смешно. Надо будет запомнить… Я, конечно, не силен в юриспруденции, но думается мне, что доказать причастность Тигунова к заказу на убийство будет непросто. Киллер, я так понимаю, показаний на него не дает?

— Киллер откровенно валяет дурака и сыплет фамилиями более-менее известных ему людей. Но, по счастью, к нам в руки буквально этой ночью попали очень интересные записи. Вы позволите?

Получив в ответ утвердительный кивок, ЧБ достал из портфеля миниатюрный магнитофон и нажал кнопку воспроизведения записи:

«— Пал Андреич! Я тут, пока из Питера летел, знаете чего подумал? Может, нам этого свидетеля — ТОГО? Нет человека — нет проблемы. Адрес достать — как два пальца. А все остальное, как говорится, дело бабок и огнестрельной техники.

— Хорошо. Вот что, Руслан, слушай меня внимательно. Это надо будет сделать максимально быстро, красиво и без лишнего шума. Саму тему надо провернуть не позднее вечера субботы. Уяснил?

— Да.

— Деньги отвезешь Бруно. Он уже на низком старте. После того как исполнишь, разрешаю взять неделю отпуска. Ты ведь, кажется, на Мальдивы собирался?

— Ага.

— Вот как раз и съездишь, развеешься. По сперва надо закончить наше общее дело.

— Хорошо, Пал Андреевич. Я постараюсь.

— Да уж, постарайся. Умудрился намусорить — сумей и убрать за собой…»

— Я не понял: о чем идет речь?

— Тигунов беседует со своим помощником Русланом Куркаевым, который предлагает шефу убрать ключевого свидетеля — некоего Грибкова. И, как мы слышим, Тигунов дает свое принципиальное согласие. Так вот: вчера вечером в Питере этого свидетеля обнаружили мертвым в подъезде собственного дома. Ему проломили голову.

— Любопытно… А откуда взялась запись?

— Вы, наверное, в курсе, что вчера вечером на Ленинградском вокзале имела место быть чрезвычайная ситуация, связанная с анонимным сообщением о закладке в здании взрывного устройства?

— Само собой. И что же?

— Никакой бомбы, как и предполагалось, не обнаружилось. Но зато сыскался пакет. В котором содержался диск с вышеуказанной записью и другими любопытными материалами, связанными с деятельностью Тигунова. К диску прилагалась записка. Вот эта. Без подписи, разумеется.

ЧБ протянул кремлевскому чиновнику отсканированный листок с нижеследующим отпечатанным на клавиатуре текстом:

«Извините, что заставил всех немного поволноваться. Но я опасался, что в противном случае мое сообщение могло не добраться до сотрудников Следственного комитета. На этом диске содержатся факты, указывающие на причастность главы департамента по международным связям Минспорттуризма г-на Тигунова к заказу на убийство господина Червеня и устранение свидетеля Грибкова. Надеюсь, эти сведения помогут покарать не только блистательно задержанного вами киллера, но и ту чиновничью руку, которая спустила киллера с цепи. Остаюсь искренне Ваш».

— ОДНАКО! — нахмурил брови ЧП.

— Конечно, это может оказаться чистым совпадением. Опять же цифровая запись не может быть приобщена к материалам дела в качестве доказательной базы.

— То, что запись цифровая, — это как раз фигня, — перебил собеседника ЧП. — В конце концов, Титулов не Кучма, а этот ваш застреленный Червень — не безголовый Гонгадзе. Но вот что касаемо совпадений — согласен, их и в самом деле много. Причем совпадений именно что в масть… — ЧП поразмыслил. — Хорошо, можешь считать, что добро на арест Тигунова вами получено. Я сегодня же поставлю в известность Президента.

— Спасибо, Геннадий Тимофеевич.

— Да, а коли вы так опасаетесь акул пера, завтра с утреца подошлю к вам пяток журналистов из нашего пула. Думаю, на фоне летнего информационного затишья на этой истории очень даже можно — и взбодриться, и хорошенечко оттоптаться.

— Вы абсолютно правы, Геннадий Трофимович, — подтвердил ЧБ. — Для журналистов тема — более чем благодатная!

— А в качестве крупной телеартилллерии разрешаю задействовать Аркашку Зуброва с РТР. У него такие залепухи отлично получаются… На этом — всё, свободен. По твоей милости я и так испортил выходной. И себе, и, похоже, Президенту…

Новгородская область, трасса Неболчи — Тихвин, 3 июля 2011 года, вс.

Пятнадцать минут назад служебная «фронтера» пересекла невидимую границу, разделяющую Новгородскую и Ленинградскую области. До конечного пункта следования — города трех революций и двух президентов — хорошим ходом оставалось часа четыре. И осознание сего факта было особенно неприятно. Мало того что у всех троих пассажиров за минувшие сутки бесконечной гонки и без того образовались свежевысиженные седалищные мозоли, так еще и общаться друг с дружкой им сейчас приходилось на особом эзоповом языке. Дабы на сгружать лишнюю служебную информацию в чуткие уши водителя Коли-Вани.

А поговорить невольным концессионерам желаемо было о чем.

И поговорить, и банально выговориться…

— В общем, узнав про ваши злоключения, набряк Брюнет люто. Ибо вплоть до вчерашнего дня между «тарасовскими» и местными ребятами из «Квадриги» более-менее сохранялся некий статус-кво. Типа: сосуществуем никого не трогая.

— «Мы — на этом берегу никого не трогаем, а они — на том»? — уточнил Купцов.

— Вроде того, — подтвердил сидевший на «первой парте» Дмитрий.

— А вот Володя рассказывал, что пару раз у них дела и до поножовщины доходили.

— Ну локальных пограничных конфликтов полностью исключить невозможно. Опять же — пацаны скучают, им периодически пары и газы выпускать нужно. Дабы в кишечниках не застаивалось. Но в случае с вами — это был уже откровенный наезд. Такого наш Витюша спустить не мог и оперативно забил экспресс-стрелу Тарасу.

— Как же тот успел так быстро добраться до Питера? — удивилась Асеева. — Неужто вертолетом?

— Для того чтобы держать в зубах и в кулаке славный трудовой город Череповец, вовсе не обязательно находиться в нем лично, — пояснил Петрухин. — Для этих целей существуют специально обученные доверенные лица, навроде вашего знакомца Бажанова. Сам же Тарас, как выяснилось, давно и плотно осел у нас на Карельском перешейке в районе Суходольского озера. Говорят, у него там такие хоромы и наделы — куда там арабским шейхам! Кстати, ничуть не удивлюсь, что и персональный вертолет также имеется.

— И как прошла стрела?

Дмитрий выразительно скосил глаза в сторону Коли-Вани и высказался предельно аккуратно:

— Нормалёк. Белые начали и, соответственно, выиграли.

— В таком разе я вообще отказываюсь что-либо понимать!

— Ты о чём, друже?

— Что тогда мешало нашему Брюнету разыграть эту шахматную партию много раньше? На фига надо было устраивать полугодовое стояние на реке Шексне?

— А полгода назад на Витиной доске еще не было такой мощной фигуры, как таранная тура, она же ладья. В лице небезызвестного тебе депутата.

— Погоди?! Но ведь Брюнет сам рассказывал, что они с Оме… с хм… с этим депутатом — мало того что земляки, так еще и чуть ли не с пеленок знакомы?

— Так они и с Тарасом — зёмы! — хохотнул Петрухин. — Я тебе больше скажу: в свое время наш депутат, пока не обзавелся красной думской корочкой, имел бизнес, аффилированный с бизнесом Тараса.