Марина Серова - Душа темнее ночи Страница 33

– Кто такая Лидочка Бармина? – деловито поинтересовалась я.

– Ну как же! Сеть магазинов «Бабушкина печка»…

– Дайте мне ее адрес, если нетрудно.

– Хорошо, – послушно кивнула вдова. – Только подождите, сначала я позвоню ей, объясню, кто вы такая, и скажу, что вы от меня. Иначе она вам дверь не откроет… Только вы не пугайтесь, Женя. Лидочка иногда заговаривается. За это надо сказать спасибо Соску. Ну, и мужу Лидии, конечно…

Я сердечно распрощалась с Ольгой. Вдова даже обняла меня на прощание. Когда я уже уходила, Ольга задала вопрос, который я предвидела с самого начала и удивлялась, что так долго его не слышу:

– Скажите, Женя… А зачем вам все это нужно?

– Понимаете, я хочу восстановить справедливость. Да, я понимаю, что Илью Сергеевича не вернуть… Но его убийцы должны быть наказаны.

Ольга удивилась:

– Да вам-то что? Вы знали Илью всего две недели, пока охраняли.

– Ну, для меня это вопрос личной чести. Я давно работаю телохранителем, и случаи, когда мне не удается защитить клиента, в моей практике чрезвычайно редки. Это один из них.

– Значит, все дело в вашей репутации? – горько усмехнулась вдова.

– Можете считать и так. Прощайте, Ольга. Желаю вам счастья.

– Счастья? – Женщина взглянула на меня как на помешанную. – Ну, спасибо…

Я сверилась с картой города у себя в телефоне и отправилась на Петроградскую сторону. Лидия Бармина проживала в старом мрачном доме. Дверь мне открыла домработница, больше похожая на больничную сиделку – с непроницаемым лицом и крепкими, чисто отмытыми руками, которые она складывала по-наполеоновски под большой грудью.

– Лидия Викторовна вас ждет, – нелюбезно произнесла женщина, и я вошла в комнату, залитую закатным солнцем. В кресле у окна, укрыв колени пледом, сидела седая старенькая дама и жадно поедала кашу из пластиковой мисочки. Закончив, дама вдруг поднесла мисочку ко рту и жадно ее облизала.

– Лидия Викторовна, мы же договорились, что так делать не надо! – строго сказала сиделка и забрала посуду у хозяйки. Старушка протянула руки вслед за миской и капризно протянула:

– Добавки! Лида хочет добавки!

– На сегодня достаточно, а то вам снова станет плохо, – непреклонно проговорила сиделка и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Взгляд Барминой обратился на меня. Господи, да чем мне может помочь эта полубезумная старуха? Зачем Ольга Авдюшкина прислала меня к ней? О чем вообще можно разговаривать с этими развалинами человека?!

Внезапно взгляд сидящей в кресле женщины просветлел, и за завесой безумия, болезни или старческого маразма появилось нечто осмысленное.

– Это насчет вас мне звонила Ольга? – поинтересовалась женщина.

Я молча кивнула.

– Садитесь, не стойте там! – скомандовала Лидия, и на секунду я увидела в ней ту властную даму, хозяйку сети супермаркетов, какой она была еще недавно. – Что вы хотите от меня? – напрямик спросила Бармина.

– Меня интересует человек по кличке Сосок.

С минуту Лидия всматривалась в мое лицо, потом кивнула:

– Да. Признаю – вы достаточно глупы, чтобы выйти в открытую против этого ужасного человека…

– Лидия Викторовна, просто расскажите мне все, что знаете о нем, ладно?

– Этот человек сломал мою жизнь, – задумчиво произнесла Бармина, наматывая на пальцы бахрому пледа. И начала рассказ.

Настоящее имя Соска было Евгений Павлович Сосковец. Он был врачом-психиатром, владельцем собственной клиники, кстати, созданной в те же девяностые на деньги все того же Третьяка. С тех пор через клинику Евгения Павловича прошло множество неугодных Третьяку людей. Ну и просто состоятельных пациентов – мелочовкой Сосковец не занимался.

Престарелые родственники, которых нужно как можно скорее объявить невменяемыми, становились таковыми после пары недель лечения в клинике доброго доктора, а счастливые наследники щедро расплачивались с Соском. «Неправильные», сидящие на игле дети известных родителей. Непокорные жены олигархов… Одной из таких была Лидия, супруга миллионера Бармина, владельца сети супермаркетов. Застав мужа в собственной постели с победительницей конкурса красоты, Лидия не побежала с плачем топиться в Волге. Нет, Бармина побежала к адвокату. Она была женщина уравновешенная и практичная, именно по ее совету супруг когда-то открыл первый магазинчик, и Лидия всерьез могла рассчитывать на половину совместно нажитого имущества.

Разумеется, это совершенно не входило в планы супруга. Он то пытался откупиться от строптивой жены, то угрожал… И наконец на помощь ему пришел Сосковец. Однажды за ужином Лидии стало плохо. «Скорая» – разумеется, не государственная, а частная – увезла женщину в клинику Евгения Павловича. Лидия вышла оттуда спустя два месяца. Женщина с трудом разговаривала, ходила, держась за стенку, и плохо ориентировалась в пространстве. Вместо грудастой бой-бабы в дом Барминых вернулась худенькая седая старушка. Лидия немедленно подписала все, чего требовал от нее муж, и ей было позволено уехать восвояси, забрав из особняка, где уже прочно обосновалась «Мисс Тарасов-2014», фотографии и безделушки на память. Муж назначил ей ежемесячную пенсию. Разумеется, ни о каком разделе имущества речи уже не шло…

– Психотропные препараты, – жестко проговорила Лидия Бармина, – вот его оружие. С их помощью Сосковец может творить чудеса, превращать буйных психов в нормальных людей – на время подписания документов, разумеется, а здоровых – в слабоумных идиотов, что ходят под себя и не помнят своего имени.

Теперь я знала, что случилось со мной в ночь убийства Ильи Сергеевича. Знала, где я провела те два дня, что прошли между убийством и той ночью, когда я пришла в себя на свалке. Но я по-прежнему ровным счетом ничего не помнила о своем пребывании в клинике доброго доктора.

– Вы принесли мне конфет?

Я подняла голову. Бармина смотрела на меня со смутной улыбкой на бледном лице. Разум снова исчез из глаз бывшей миллионерши.

– Лида хочет конфетку! – капризно проговорила женщина. Тут отворилась дверь, вошла сиделка и захлопотала возле хозяйки. Мне оставалось только попрощаться – никто не ответил – и покинуть этот дом.

Я отправилась на вокзал и взяла билет на ночной поезд. Вечером следующего дня я уже стояла на площади перед вокзалом в Тарасове, и метель трепала мои начинающие темнеть у корней волосы.

Я не стала заморачиваться с маскарадом, хотя костюм старухи по-прежнему лежал у меня в сумке.

Поездка в Петербург принесла отличные результаты – я узнала все, что хотела. Теперь операция «Месть» переходит в активную фазу. Больше я не стану прятаться и убегать. Теперь я играю в открытую и хочу, чтобы мои враги об этом знали.

Глава 8

В тот же день я предприняла некоторые действия, совершенно необходимые для того, чтобы жить дальше. В очередной раз я начинала новую жизнь… Деньги у меня еще оставались, но не очень много. Я сняла квартиру через агентство. Квартира была расположена чрезвычайно удобно – близко и к центру города, и от вокзала недалеко. На это ушли почти все мои сбережения, но я не расстраивалась. Операция «Месть» скоро должна была завершиться – тем или другим образом, а это значит, что новая жизнь продлится недолго. Если у меня все получится, я вернусь в мою прежнюю жизнь, снова стану прежней Евгенией Охотниковой – телохранителем, племянницей Милы, другом моих друзей и врагом врагов. Либо мои враги меня переиграют, и я исчезну… Чисто технически меня нет уже четыре месяца, так что в курсе моего внезапного «воскрешения» всего два человека – Коваль и Белогуров.

Ну и если меня все-таки засекли на вокзале в день возвращения, то и Кипчак. А возможно, и кто-то еще.

Я не питаю иллюзий – конечно же, мои враги меня узнали. А я, в свою очередь, узнала их. Точнее, вспомнила. Третьяк – криминальный авторитет, бывший когда-то другом Ильи Авдюшкина. Тот, кто стоял за всей этой интригой, за убийством бизнесмена, за темными делами «Медтеха». И Евгений Павлович Сосковец – человек, который был непосредственным исполнителем. Ну, еще к этой истории каким-то образом причастен депутат Дудников.

Разумеется, они узнали меня при первой же встрече – не так уж разительно я переменилась. Мои враги оставили меня в живых по одной простой причине: они точно знали, что я для них безопасна. Знали, что я ничего не помню ни о том, кто я такая, ни о том, что случилось в ту ночь на железнодорожных путях у складов.

До сих пор меня надежно защищала амнезия, которую мне каким-то образом устроили злодеи. Но сейчас, после моей поездки в Питер, даже самый тупоумный бандюган сообразит, что я поговорила с вдовой Авдюшкина, а значит, снова в курсе происходящего.

У меня не так уж много времени до того момента, как Третьяк и Сосковец сообразят – я опасна, и пора убирать меня с дороги. Естественно, я совершенно не собираюсь облегчать им задачу. Наоборот, сделаю все возможное, чтобы переиграть противников.