Линкольн Чайлд - Две могилы Страница 33

Лучи яркого солнца нагрели воздух в комнате, отчего запах крови, фекалий и смерти стал еще сильнее. Д’Агоста обошел вокруг трупа, тщательно рассматривая малейшие подробности, чтобы они навсегда врезались в память, и мысленно воссоздал картину преступления. Это было хорошо спланированное и четко исполненное убийство. Здесь чувствовалась уверенность преступника, даже некоторое высокомерие.

Как только д’Агоста увидел место преступления, у него возникло дежавю, какая-то неуловимая деталь показалась ему знакомой. Он долго разбирался с этим ощущением и наконец понял, что именно не давало ему покоя. Он словно бы стоял перед экспозицией в музее, где каждый предмет расположен на определенном, тщательно продуманном и просчитанном месте, чтобы создать у зрителя необходимое впечатлению, иллюзию, зрительное восприятие.

Но какое? И зачем?

Он взглянул на Гиббса — тот присел на корточки и изучал надпись на животе убитой. Из-за расставленных вокруг осветительных приборов место преступления пересекали многочисленные тени от людей и предметов.

— На сей раз убийца работал в перчатках, — заметил агент.

Д’Агоста кивнул. Важное наблюдение. В его глазах Гиббс поднялся на ступеньку выше.

Он сильно сомневался, что за этими преступлениями действительно стоит брат Пендергаста. Вообще не видел никакой связи между почерком убийцы и тем, что когда-то совершил Диоген. Что касается мотивов, то в отличие от дикого кровавого разгула Диогена нынешний преступник не имел никаких причин расправиться именно с этими случайно выбранными жертвами. Тот человек, которого зафиксировали камеры наблюдения, ростом, весом и комплекцией примерно соответствовал параметрам Диогена. Но в движениях не чувствовалось ничего общего, и глаза были совсем другие. Брат Пендергаста не производил впечатления психа, способного изуродовать себя и оставить часть своего тела на месте преступления. Наконец, имелась еще одна маленькая сложность: Диоген погиб в жерле сицилийского вулкана. Единственная свидетельница была абсолютно уверена в его смерти. Очень надежная свидетельница, пусть даже и сама она слегка тронулась умом.

Пендергаст отказался объяснять, на чем основана его уверенность. В глубине души д’Агоста считал, что эта странная идея вызвана глубокой депрессией агента после смерти жены, усугубленной приемом наркотиков. Лейтенант уже сожалел, что привлек Пендергаста к этому делу… и почувствовал дьявольское облегчение, когда тот не захотел приехать на место преступления. Гиббс закончил осмотр трупа и выпрямился.

— Я начинаю подозревать, лейтенант, что мы имеем дело с двумя убийцами. Возможно, это сообщники, наподобие Леопольда и Леба[49].

— Вы так думаете? У нас есть видеозаписи только одного преступника, один набор отпечатков и состав крови, один нож.

— Совершенно верно. Но задумайтесь лучше вот над чем. Во всех трех отелях прекрасно работает служба безопасности. Охранники ведут круглосуточное наблюдение. И в каждом случае наш преступник спокойно входил в отель и выходил обратно, его ни разу не остановили, ни о чем не спросили. Это можно объяснить только одним способом: его страховал сообщник — полицейский или охранник.

Д’Агоста задумчиво кивнул.

— Наш преступник выполняет важную работу. Привлекает к себе внимание, старается попасть в объектив камеры: «Мама, привет, посмотри на меня!» Но где-то рядом находится его сообщник, который ведет себя совершенно иначе. Тот, кто прячется в тени, его никто не замечает, но сам он все видит и слышит. Совершая преступление, они не встречаются друг с другом, но постоянно находятся на связи.

— С помощью наушников или какого-то другого устройства.

— Точно.

Д’Агосте сразу понравилась эта идея.

— Значит, нам нужно найти этого парня, раз уж он попал в записи камер наблюдения.

— Да, но он наверняка был тщательно загримирован.

Внезапно упавшая на труп длинная тень заставила д’Агосту вздрогнуть. Через мгновение из спальни вышел высокий человек в черном костюме. Светлые волосы образовали нимб вокруг его неосвещенного лица, но напоминал он скорее не ангела, а кошмарного ночного призрака.

— Говорите, убийц было двое? — лениво растягивая слова, произнес он.

— Пендергаст! — воскликнул лейтенант. — Черт побери, как вы сюда попали?

— Так же, как и вы, Винсент. Просто я решил сначала осмотреть спальню.

Его голос звучал не слишком дружелюбно, но, по крайней мере, в нем появились привычные стальные нотки, которых д’Агосте так не хватало в друге во время их последней встречи.

Лейтенант оглянулся: Гиббс смотрел на коллегу с тщательно скрываемым, но все же заметным недовольством.

Пендергаст сделал еще шаг вперед, вступая в полосу яркого бокового света, и черты его лица приобрели совершенство мраморной статуи.

— Рад вас видеть, агент Гиббс.

— Взаимно.

— Надеюсь, вы не возражаете против нашей совместной работы?

Гиббс помедлил с ответом:

— Раз уж вы сами об этом заговорили, то хочу заметить, что мне до сих пор не сообщили о вашем назначении на это дело.

Пендергаст поцокал языком:

— Бюрократические органы ФБР не всегда работают быстро и надежно.

— Но разумеется, — добавил Гиббс, все так же безуспешно пытаясь скрыть неприязнь, — я не стану отказываться от помощи столь опытного агента.

— Помощи, — повторил за ним Пендергаст.

Он внезапно сорвался с места, обошел вокруг трупа, резко наклонился, долго рассматривал лежащие на полу части тела, затем поднял что-то пинцетом и поместил в пробирку. Еще одно невероятно быстрое перемещение, и он снова оказался лицом к лицу с Гиббсом.

— Значит, двое?

Тот кивнул:

— Пока это всего лишь рабочая версия. Выводы делать еще рано.

— Хотелось бы выслушать ваши соображения. Мне ужасно интересно.

Д’Агосту немного смутили слова Пендергаста, но он промолчал.

— Хорошо, — согласился Гиббс. — Не знаю, показывал ли вам лейтенант наш предварительный отчет, но мы считаем, что это работа профессионального, хорошо подготовленного убийцы или убийц, которая включает в себя определенные ритуальные действия. Если хотите, я распечатаю отчет и для вас.

— Спасибо, у меня он уже есть. Но лучше услышать все — как это говорится? — из первых уст. Так каковы же мотивы?

— Преступники этого типа, — размеренно продолжал Гиббс, — обычно получают от убийства чувственное удовольствие, вызванное ощущением полной власти над другим человеком.

— А лишние части тела?

— Это уникальный случай в нашей практике. Психологи предполагают, что преступник остро ощущает свое ничтожество, ненавидит себя — возможно, из-за того, что над ним много издевались в детстве, и сейчас он совершает своего рода ритуальное самоубийство. Наши эксперты отталкиваются от этой гипотезы.

— Какая удача для нас. А что вы скажете о надписи: «Тебе водить»?

— Преступники этого типа нередко позволяют себе насмешки над служителями закона.

— В вашей базе данных найдется ответ на любой вопрос.

Судя по всему, Гиббс не знал, как воспринимать эти слова.

Д’Агоста тоже.

— Согласен, это очень хорошая база данных, — заметил Гиббс. — Как вам должно быть известно, агент Пендергаст, единая система сбора и хранения данных включает в себя десятки тысяч записей. Наши выводы основаны на статистике, комплексных показателях и корреляции. Это не означает, что наш убийца будет полностью соответствовать рассчитанному психологическому профилю, но определенное направление работы у нас появилось.

— Да, действительно. У вас появился след, который заведет в глухие дебри.

Метафора получилась довольно туманной, и д’Агоста крепко задумался над тем, какой смысл в нее вложил Пендергаст. В комнате повисла напряженная тишина. Пендергаст продолжал пристально смотреть на Гиббса, словно изучал неизвестный науке вид живых существ. Потом подошел к лейтенанту и взял его под РУКУ.

— Итак, Винсент, — сказал он, — мы снова вместе расследуем дело. И я должен поблагодарить вас — как бы получше выразиться? — за то, что вы вернули меня к жизни.

Он развернулся и стремительно направился к двери, так что полы черного пальто развевались при каждом шаге.

23

Лейтенант д’Агоста сидел ссутулившись в видео-лаборатории «С» на девятнадцатом этаже здания Уан-Полис-Плаза. Час назад он вернулся с места третьего убийства и теперь чувствовал себя так, будто провел пятнадцатираундовый поединок с профессиональным боксером.

Он повернулся к сотруднику, сидящему за пультом, — тощему студентику по имени Хонг:

— Камера пятнадцатого этажа. На шестьдесят секунд назад.

Хонг забарабанил пальцами по клавиатуре, и черно-белое изображение на центральном мониторе ожило, быстро перематываясь назад.