Морис Дантек - Красная сирена Страница 33

Она снова подумала о крови и задрожала, губы ее раскрылись в пароксизме желания. Теплая кровь Суньи была чистого, яркого, красного цвета, Ева вспомнила, что уловила тогда особый аромат. Она становится настоящим специалистом – мо­жет, как какой-нибудь супервинодел, определять происхождение и год изготовления… Ее смех раз­несся далеко по пустынному пляжу…

Но главное в другом – кровь Суньи была абсо­лютно здоровой. Благодарение Богу – Ева застав­ляла ее все время сдавать анализы, объясняя, что не хочет подвергать опасности Алису, и только по­том позволила себе то маленькое безумство…

И все-таки она не должна была уступать беско­нечным просьбам Вильхейма. Он мужчина. И не умеет себя контролировать. Он так же зависит от ЭТОГО, как Тревис от тяжелых наркотиков. Бед­ный маленький янки, он тоже оказался непригоден для Великого Проекта.

Видеокассета с Суньей могла бы стать очень опасной для всего их дела, если бы полиция имела хоть малейший шанс найти ее тело. Она стала пер­вой жертвой, которую можно было напрямую свя­зать с Кристенсенами. Чудовищная ошибка, чуть было не перечеркнувшая годы терпеливых усилий. Ах, Вильхейм, ты всего лишь тупой невежествен­ный кретин…

Ева раздраженно перевернулась на живот, подставив спину солнцу.

Черт возьми, – против собственной воли, она вернулась к этим мыслям, – он ничем не лучше тех придурков, недоделанных гангстеров, которые уму­дрились дважды упустить их…

Алиса была с каким-то мужиком… Скорее всего, это человек Тревиса… Господи, как же ей хочется оказаться лицом к лицу с дорогим бывшим мужем…

И дочери ее выходка просто так с рук не сойдет. Она получит хорошую взбучку, которую запомнит на всю жизнь. Что до незнакомца, Ева пока не ре­шила, как с ним поступить – то ли отдать на рас­терзание Сорвану и его парням, то ли заняться им самостоятельно (можно взять бритву – это было бы неплохо – и методично срезать кожу – малень­кими квадратиками, один-два сантиметра, не боль­ше). Ей понадобится один день, чтобы расправить­ся с ним, с перерывами на отдых и еду… Времени хватит, чтобы закончить все и исчезнуть…

Звук приближающихся шагов, приглушенных песком, заставил ее поднять голову и взглянуть в сторону дома, стоявшего на дюне напротив нее.

Мессауд – марроканец, подставной хозяин виллы – торопился к ней с телефоном в руке.

– Это мистер Вондт, мисс Кристенсен… из Пор­тугалии.

«Говорит, как железом по стеклу скребет», – подумала она, беря трубку. С непроницаемым ли­цом Ева дождалась, пока Мессауд уберется, потом рявкнула:

– Алло, Вондт? Это Ева, можете говорить…

– Здравствуйте, мадам Кристенсен… Так… Я только что виделся с Кеслером и могу отчитать­ся, как было условлено…

– Слушаю вас.

– Начну с отчета Кеслера. Вчера вечером, сра­зу после его звонка, девушка рассталась с поли­цейским и поехала по 125-й, ночь провела в не­большой гостинице… Он следил за ней все утро, мы находимся в Албуфейре, она съездила в Тавиру на фирму де Сузы и Корлао, потом попыталась встретиться с немцами, которые купили дом Тре-виса, но их не было на месте. Теперь она ждет кон­ца перерыва, чтобы поговорить с нотариусом, под­писавшим акт купли-продажи… Сейчас почти половина третьего, но вы сами знаете, как медлен­но здесь все делается… Это все, что Кеслер просил меня вам передать… Он не оставляет ее ни на се­кунду…

Вондт коротко хохотнул, Ева ответила смеш­ком:

– Великолепно. Пусть продолжает, я жду от него известий, как мы договорились, сегодня вече­ром, конечно, если ничего серьезного не случится.

– Он будет точен… (Снова короткий смешок.) Если ничего не выйдет, я уже встречался с одним из моих людей в Севилье. По-моему, появился след…

– Продолжайте, Вондт, я вся внимание…

– Этот парень стоит во главе сети крупных пе­рекупщиков на юге Испании и в Алгарве, он дал мне выход на двух оптовиков, которые могут быть мне полезны. С одним у меня встреча днем, с дру­гим – вечером, причем он дал мне понять по теле­фону, что поможет…

– Который из двоих?

– Второй, из Фару.

– Вам не удастся встретиться с ним раньше? Ева Кристенсен подумала о дочери, которая была теперь где-то совсем близко, в Португалии…

– Мадам Кристенсен, поверьте, если бы я мог, уже бы сделал.

У дилеров наверняка перенасыщенный график встреч…

– Хорошо, хорошо… Скажите, люди Сорвана на месте?

– Да, сидят в засаде со вчерашнего вечера. Сменяют друг друга для короткого отдыха…

– Послушайте, Вондт, – голос Евы стал устра­шающе гортанным, – следите, чтобы все прошло хорошо. У Тревиса, возможно, не было времени пе­редать Алисе свой новый адрес… Есть шанс, что она приедет в Албуфейру, понимаете?.. Пусть только испортят все дело – достаточно будет, если они во­время предупредят вас с Сорваном. Ясно?

– Кажется, они получили четкие указания от вашего болгарина. Послушайте, мадам Кристен­сен, если мой контакт окажется полезным, я вас поставлю в известность, обещаю… Так, Кеслер де­лает мне знак – девица уходит с пляжа, – значит, нотариус скоро начнет принимать… Ладно, у меня есть и другие связи в этих местах, мне наверняка сообщат хоть что-нибудь. За те несколько часов, что у меня есть в запасе, я буду всюду совать свой нос и соберу информацию. Прощаюсь до вечера.

Разговор прервался, прежде чем Ева успела ответить, но она не сердилась на Вондта. Бывший легавый из отдела по борьбе с наркотиками, пере­шедший в частный сыск, был настоящим профес­сионалом. Его услуги были невероятно дорогими, но одновременно и самыми эффективными, у него была истинная страсть к шпионским играм, он обо­жал копаться в грязном белье окружающих. Бла­годаря работе Вондта Ева обладала безраздельной властью над теми, кого приближала к себе. Он был единственным, кому она хоть сколько-нибудь до­веряла.

Ева Кристенсен поднялась с махрового поло­тенца, убрала тент и «Антологию китайских пы­ток» в свою роскошную кожаную сумку и подня­лась по дюне к дому.

Петля неумолимо затягивалась на шее Тревиса. Тревиса и ее дочери.

Пора готовиться к небольшому путешествию.

Выйдя из нотариальной конторы Ольвао и Ольвао, Анита не смогла сдержать вздоха разочарования. День в Тавире начался удачно, ей внезапно показа­лось, что она сорвала банк и узнала о Тревисе го­раздо больше, чем надеялась сделать за неделю неустанных поисков. Да, сведений много, но все они о его прошлом. Анита не знала ни чем сейчас зани­мается Тревис, ни где он находится.

Антонио Ольвао не смог рассказать ей ничего нового. Он занимался подготовкой акта купли-про­дажи на его заключительной стадии: в присутст­вии обеих сторон подписал контракт. Точка. Анита попросила разрешения посмотреть документы, но это ничего не дало. Стивен Ховард Тревис указал адрес продаваемого дома, и с тех пор никто ничего о нем не слышал.

Немцы, с которыми нотариус периодически встречался в Албуфейре, никогда не говорили с ним о бывшем владельце, агентство по продаже не­движимости тоже не имело о нем сведений.

Анита дошла до машины, решив, несмотря ни на что, зайти в агентство, которое свело Тревиса с покупателями. Офис находился в километре от конторы нотариуса, на самой окраине. Агентство было открыто, она толкнула дверь, моля своих де­тективных богов, чтобы они послали ей хоть одну зацепку…

Меньше чем через десять минут она вышла на улицу, осознавая, что наткнулась на глухую стену. Молодой клерк слово в слово повторил ей то, что сказал нотариус. Он больше ни разу не видел Тревиса после продажи дома и не думает, чтобы нынешние владельцы могли знать больше. Он на­писал их адрес на клочке бумаги прежде, чем Ани­та успела объяснить, что уже там побывала. Он из кожи вон лез, чтобы оказаться ей полезным: обе­щал держать в курсе дела через комиссариат в Фару, уточнил, через кого можно держать с ней связь. Анита дала ему координаты инспектора

Оливейры, и он записал их в объемистый ежеднев­ник.

Садясь в своей «опель», Анита снова вспомнила Оливейру. Вот кто наверняка мог бы ей помочь, но он в Лиссабоне или где-нибудь еще…

Анита медленно ехала к бывшему дому Треви-са, не надеясь застать там хозяев.

Но перед домом стоял огромный темно-синий «мерседес» с немецкими номерами. Бавария, Мюн­хен. Она остановила машину в нескольких метрах от дома, подошла к каменной ограде, толкнула калитку хлипких деревянных ворот и пошла по аллее, вымо­щенной красным кирпичом, в сторону небольшой веранды. Тяжелым заржавевшим молотком Анита постучала в створку массивной старинной двери, выкрашенной в голубой цвет.

Чей-то силуэт мелькнул на веранде, направля­ясь в ее сторону.

Женщина. Зеленая тень. Она на секунду ис­чезла в коридоре и тут же вынырнула у самой двери.

Скрипнул замок, и она показалась на пороге.

Блондинка с крашенными в платиновый цвет волосами, лет пятидесяти, но великолепно сохра­нившаяся, не лишенная очарования, даже больше. Одета в элегантное бирюзовое платье, великолеп­ное колье из мелкого жемчуга вокруг шеи.