Юлия Алейникова - Ей прописали смерть Страница 33

– Ну, вот еще. Нашла тяжелобольную, – пожала обнаженным плечиком Аллочка. – А кстати! Ты же еще не знаешь. У Ольки Дубовой выкидыш! И ты представляешь, муж сказал, что из-за того же силумина, которым я отравилась!

– Сибутрамина? – поправила Вера.

– Точно. Муж рассказал, что ей как-то вдруг резко поплохело. Конечно, она и раньше плохо себя чувствовала. Ну, беременность, ты понимаешь.

– Ничего не понимаю. Беременность не болезнь. В какой консультации она наблюдалась? – не разделила легкомысленного отношения к вопросу здоровья Вера.

– Ну откуда же мне знать? – возмутилась Алла. – Позвони им и сама спроси. А я танцевать пошла. Моя любимая песня играет. – И Аллочка предприняла героическую попытку сбежать.

– Нет уж, постой. – Вера развернулась к подруге и буквально вцепилась в нее руками. – Ты хочешь сказать, что Ольга, Ольга, которая восемь лет не могла забеременеть и объездила все клиники и монастыри, наконец забеременела и не придумала ничего лучше, чем всякую непроверенную заразу принимать? Она же наверняка те же БАДы, что и ты, принимала? – Вера сверлила подругу пронизывающим до костей рентгеновским взглядом. – Нечего юлить, колись давай!

– Вера, ты опять за свое? Это не зараза. Это биоактивные добавки. Все равно что витамины, – пыталась вырваться из железной хватки Аллочка, но силы ее еще не вернулись, и жалкие попытки успехом не увенчались.

– Да ты же из-за них чуть на тот свет не отправилась! – не поверила своим ушам Вера. – И тебе все мало?

– Ну, это еще никому не известно, из-за чего мне стало плохо, – сердито отвернулась от Веры Аллочка, высматривая пути отступления.

– Мне известно! – жестко ответила Вера. – Где Ольга эти БАДы брала? Ты поставляла?

– Что за чушь! – обиженно возмутилась Аллочка. – Ничего я ей не поставляла. Ей тоже доктор назначил.

– Ну, хватит с меня этого доктора. Кто такой, где работает? – Вера была полна решимости лично свернуть шею этому шарлатану, и желательно прямо сейчас.

– Что ты еще выдумала? Он прекрасный врач. И нечего лезть не в свое дело, – вырвала наконец свою руку Алла и попыталась удрать.

Не тут-то было. Вера успела ухватить ее за подол и заставила сесть на место.

– Значит, так. Либо ты по-хорошему сообщаешь мне его координаты, либо я натравлю на «доброго доктора» твоего любимого супруга Севу, и он упечет вашего с Ольгой «прекрасного специалиста» за решетку. А еще лучше сдам его Олькиному мужу. Тот его сам закопает где-нибудь на сельском кладбище.

Верина угроза была не пустыми словами, и Алла приуныла.

– В «Medicine of future» он работает. Остеопат, Александр Вадимович Вютрих. Только, Вер, обещай без скандалов и безобразных сцен. Мне там еще лечиться! И вообще, может, он и сам ни о чем не знал. Может, его тоже обманули, – канючила Аллочка.

– Да подожди ты, – остановила подругу Вера. – Вютрих, ты говоришь?

– Ну да.

– Симпатичный, примерно наших лет?

– Да.

– Кто наших лет? – спросил, подсаживаясь к столу, Верин бывший муж. В честь свадебного торжества он облачился в раздобытый где-то смокинг.

– Здравствуй, Аллочка. – Он чмокнул в щеку давнишнюю подругу жены и, окинув ее восхищенным взглядом, проявил уместную случаю галантность. – Для восставшей из мертвых выглядишь превосходно. На месте мужа я бы тебя давно под домашний арест посадил, от греха подальше. Тем более что уже и разговоры начались о симпатичных типах примерно наших лет. – У Андрея было прекрасное настроение, и его благодушное восхищение подбодрило поникшую после беседы с Верой Аллочку.

Барышня окинула Андрея оценивающим взглядом и, видимо сочтя объект достойным внимания, призывно взмахнув ресницами, жеманно заметила:

– Ты тоже смотришься весьма аппетитно. Не понимаю, почему Вера тебя снова в загс до сих пор не затащила. Уж я бы зевать не стала.

Вера, услышав подобное замечание, неожиданно для себя покраснела и растерянно взглянула на бывшего мужа. Андрей действительно неплохо смотрелся на фоне окружающего великолепия. Он все еще был строен, держался раскованно. Лицо, хоть и не идеально красивое, было по-своему привлекательно. Густые темно-русые волосы модно подстрижены. А манеры Андрея были безупречны всегда. Он был по-прежнему занят беседой с Аллочкой, они смеялись, и Вера вдруг почувствовала себя такой одинокой. Конечно, у нее случались романы. В основном на работе. Но с каждым годом их становилось все меньше, и, что особенно обидно, все меньше становилось вокруг по-настоящему интересных привлекательных мужчин. И еще меньше попадалось свободных.

– Так о ком же вы, девушки, говорили? – весело спросил Андрей, и Вера поймала на себе его вопросительный, насмешливый взгляд и снова покраснела. Последнее было уж совсем неуместно.

– О Вютрихе, – поспешила она ответить, чтобы скрыть смущение.

– О Вютрихе? – Казалось, удивлению бывшего мужа нет предела. – А разве Алла его знает?

– А что, вы с ним знакомы? – в свою очередь, невероятно удивилась Аллочка.

– Ну, как же, – обернулся к ней Андрей. – Когда-то этот записной сердцеед ухаживал за моей будущей женой. И я, между прочим, ее у него отбил! – гордо заявил он, взглянув на Веру так, словно это было только вчера и победа все еще была важна для него.

– Вот это да! Ну, тогда, Верунчик, можешь пойти и покарать этого злодея, – захихикала Аллочка, которой даже очень старые сплетни доставляли безмерное удовольствие. – Вот тебе его мобильник. – И она сунула Вере свой айфон с выведенной на экран записной книжкой.

– А почему злодей? И за что Вера его карать собирается? – пытался удовлетворить свое здоровое любопытство Андрей, пока Вера вносила в память своего телефона номер Вютриха.

Но Аллочка уже отвлеклась, увидев проходящего мимо молодого импозантного мужчину, она поманила его, слегка пошевелив кончиками пальцев.

– Игорек! – Потом забрала у Веры свой хорошенький, украшенный стразами телефончик и упорхнула.

– Так зачем тебе Вютрих? – спросил у Веры Андрей, когда Аллочка растворилась в глубине зала.

Вере вдруг на секунду показалось, что он ревнует, и Аллочкина шутка про загс показалась ей не такой уж и глупой. Но потом привычный здравый смысл восторжествовал, и она, отбросив неуместные лирические мечтания, вероятно навеянные чужой свадьбой, объяснила:

– Да вот, оказывается, это он Алку отравил, а заодно еще и Ольгу липовыми БАДами. У той так и вовсе выкидыш случился. Хочу встретиться с ним, побеседовать. Что он там вытворяет? Надо выяснить, это следствие его обычного легкомыслия или неразборчивость в средствах на пути к благополучию. Судя по Алкиным рассказам, он толкал им эту дрянь за сумасшедшие деньги, – возмущенно пояснила Вера.

– Не проще запретить Алке всякую ерунду глотать? Ты Вютриха уже сто лет не видела, – пожал плечами Андрей. – И потом, насколько я понимаю, ни Алка, ни Ольга претензии ему предъявлять не собираются. Так зачем ты в это полезешь? Оставь человека в покое.

– Да как ты не понимаешь? Это я только о двух пострадавших знаю, а сколько их может быть по городу? И многие, вполне возможно, не догадываются о причине своих недомоганий, – возмутилась подобным равнодушием Вера и тут же вспомнила, что разница в их с Андреем жизненных позициях была, в числе прочего, одной из причин развода.

– Вера, есть специальные органы, призванные разбираться с недобросовестными медиками, производителями лекарственных препаратов и так далее. И мне кажется, тебе незачем в это лезть, – досадливо проговорил Андрей.

– Между прочим, у меня есть знакомый сотрудник этих самых органов, – вспомнила Вера о молодом человеке, который приходил в НИИ накануне ночью с двумя знакомыми в поисках пропавшей родственницы. Родственницу нашли в морге. А сегодня днем две его приятельницы приходили к ней на отделение, интересовались списком вещей и возможностью умышленного отравления этой самой родственницы. Так вот молодой человек оставил ей свою визитку. Фамилия у него была очень простая. Петров. Нет, Сидоров. И служил он не где-нибудь, а в ГУЭБ, а это, насколько понимала Вера, что-то связанное как раз с контрафактом и прочими экономическими преступлениями.

– Так что, если Сашка умышленно продает пациенткам отраву или откажется немедленно прекратить свой грязный бизнес, – решительно проговорила Вера, – я позвоню своему знакомому и проконсультируюсь, что смогут предпринять в этой ситуации государственные органы. А потом заставлю Алку написать заявление.

Честно говоря, такие далеко идущие планы родились в ее голове лишь после инертной, как всегда эгоистичной, построенной на политике собственного комфорта и невмешательства, позиции Андрея. Вера никогда не могла пройти мимо откровенной халтуры, вымогательства или недобросовестности. В том числе на работе. А Андрей считал, что это не его дело и каждый волен поступать, как ему заблагорассудится. И пока ситуация не затрагивала его лично, ни во что не вмешивался. И Вере не велел. Так что в их супружеской жизни частенько случались жаркие принципиальные ссоры, которые перерастали в долгие, глубокие обиды. Хотя при этом Андрей горячо отстаивал интересы собственной семьи и всячески пекся о ее благополучии. Но Вере этого было мало. Так уж она была устроена. Вся в отца. Возможно, потому его отправили на пенсию раньше времени. Слишком многим он мешал решать личные вопросы в ущерб врачебной этике и интересам больных. И вот сейчас давно забытые обиды всколыхнулись в Вере, будто это было вчера. И она твердо решила после разговора с Сашкой Вютрихом связаться с сотрудником ГУЭБ.